Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь бы уже не помешала бутылка. Чего-нибудь этакого… Крепкого. Сбивающего с ног и прочищающего рассудок…
– И откуда у тебя взялись такие идеи?
Хотя, этот вопрос был излишним. Имя Настюхи уже прозвучало, дальше было легко обо всем догадаться.
– Настька сказала, что ты хороший. И что точно не подведешь.
– Даже так?
Пацанчик важно и очень активно закивал в ответ.
– Она говорит, что ее мама так сказала. А у нее мама классная. Ей можно верить.
– Что ж… Это льстит, конечно… И ты послушал Настю, значит, и ко мне пошел?
– Да. Она мне адрес написала. И номер твоей машины. Сказала, надо просто сидеть и ждать. И ты придешь.
Вот говорил же родичам, что мелкую надо воспитывать строже. Что она теряет вообще все берега! Одни ее попытки «выдать дядю Славу замуж» за каждую знакомую тетку чего стоили…. А тут она решила пойти сразу до конца, и обеспечить дядю Славу потомством! Готовым, между прочим, уже без колик, подгузников и прочей неприятной ерунды.
– И как ты себе это представляешь? Я вот так возьму и сделаю тебя сыном? Какой план, вообще?
Парнишка непринужденно пожал плечами. Улыбнулся как-то легко и светло…
– Ну, это же ты взрослый. Тебе лучше знать. Мне главное, что ты согласен!
Опыт с племянниками научил главному: спорить с детьми – себя не уважать и бездарно тратить время. Почти как с террористами, но еще сложнее.
Нужно было придумывать, как выкрутиться, не падая лицом в грязь…
– Есть хочешь, пацан?
Он потупил глаза, всем видом показывая, что вопрос еды – вообще лишний. Но сглотнул при этом очень выразительно. Наверное, с кем-то такой финт и прокатил бы. Но только не со мной.
– Эй, аллё? Ты чего замолчал-то?
Голова мальчишки склонилась еще ниже.
– Тебя как зовут-то, между прочим?
– Вован.
– Я обедать собирался. Составишь компанию, Владимир?
– Не Владимир, а Вован! – Упрямый чертенок. Так и не согласился, даже кивком, на предложение обеда, зато имя ему не понравилось, ты посмотри!
– Так, давай-ка на месте договоримся: я – взрослый. И я буду решать, как к тебе обращаться. Договорились?
– Нет. Меня бабушка ругает Владимиром. А обычно Вовой зовет.
– Хорошо, Вова. Прыгай в тачку. Поедем с тобой, заточим что-нибудь вредное!
– Нельзя.
– Это почему? Ты на диете? – Проще всего было послать его к черту и забыть навсегда. Мало мне своих забот и проблем, чтобы еще с каким-то Вовой якшаться?
Но что-то в парне привлекало и не давало попрощаться. А еще ведь Настя, недоделанная сваха, блин. Ей все казалось неправильным, что у дяди Славы нет сыночки. Ей мало было одного братика. А на второго мама с отцом никак не соглашались.
А это значит, что после первого неудачного опыта, она обязательно предпримет второй. И фиг знает, чем это может обернуться для моих машин и прочего имущества…
– Нет. Без детского кресла нельзя ездить! Это опасно!
– Ты посмотри, какой грамотный. Пойдем тогда пешком. Имей в виду, Владимир, я злюсь, когда голоден. А вот после обеда уже нормальным человеком становлюсь…
– Ладно. Пойдем.
– Куда?
– Тут кафе было. Я видел, когда к тебе шел!
– Какой внимательный… Ну, веди тогда, показывай дорогу…
– А ты мне купишь мороженое? – Вован подпрыгнул на месте, его лицо посветлело, заблестели темные глазенки.
– Сначала суп. Потом второе. А там уже посмотрим, что насчет мороженого…
И это не потому, что я такой умный и правильный. Аля вбила в голову намертво именно такой порядок. Не дай Бог угостить ребенка чем-нибудь сладким, сразу прилетит что-нибудь тяжелое…
– Фуууу… Ты прямо как бабушка моя…
Ликование на детском лице поутихло. Но мимика парня, конечно, поражала: по нему было можно читать все мысли и эмоции, как по книге.
– Ну, молодец твоя бабушка, если так себя ведет.
– Так ты согласен стать моим папой-то? – Мы уже сделали несколько шагов от машины, видимо, в сторону кафе… И парень тут же остановился, задавая самый важный вопрос.
– Я же сказал: сначала пообедаем, а потом все обсудим.
– А можно я возьму тебя за руку?
Сердце противно екнуло. Этот мелкий манипулятор был обучен каким-то запрещенным приемам. Не иначе, как Настена советов полезных надавала.
– А ты не боишься с чужим дяденькой за руку ходить? Бабушка не говорила, что это опасно? Даже страшнее, чем ездить без кресла на машине?
– С тобой не опасно. Мне Настя сказала – ты хороший.
– А если ты ошибся? Или Настя?
– Она мне показала твою фотку. Только ты там в костюме был, важный весь такой… Поэтому и не узнал сразу. А мне придется фамилию менять, если ты моим папой станешь?
Да что ж такое?! Как сказать «нет» маленькому, явно голодному человеку, если он идет с тобой рядом, держа за руку? И с надеждой заглядывает в глаза?
Задачка посерьезнее, чем самые сложные переговоры в суде…
– Послушай, Вов. – Для надежности остановился и даже присел, чтобы общаться лицом к лицу, а не сверху вниз. – Я вообще не в курсе, как это происходит. Ничего не могу тебе сказать.
– А ты узнаешь, да? Узнай обязательно! Мне моя фамилия не нравится. Я хочу другую…
Робкая надежда, что еще можно обойтись малой кровью, подняла голову…
– А что у тебя за фамилия? Почему ты хочешь ее сменить?
– Малышкин.
Тяжелое молчание и надутые губы. Отличная демонстрация всего, что он обо всем этом думает.
– Мда. Тебя можно понять. Я бы тоже расстраивался…
– Ну, вот! Настька же мне сказала, что ты умный человек! Она не ошибалась.
Прочесть бы ему нотацию, что не фамилия делает человека, а наоборот… Но что-то мне подсказывало, что Вован ее слушать не станет, а только разочаруется в этом взрослом не очень-то и умном человеке.
Остатки дороги до кафе мы прошли в задумчивом молчании.
– А можно картошку фри, пожалуйста, а? Я не хочу пюре… – Как ни странно, все остальные блюда парень одобрил, только на пюре застрял.
– Ну, это же вредная гадость, Вов. Пюре вкуснее.
– Я никогда не пробовал. Можно?
– Прямо совсем никогда? – Сердце опять противно дрогнуло. Ну, не бывает же так! Парню уже столько годков на вид, что все главные детские вкусности он уже должен был пройти.
– Ну… когда-то… Угощали. Но немного. А я полную тарелку хочу…
– Уболтал. А чем тебя мама, вообще, кормит? – Надо было сразу спросить. Вдруг, у человека аллергия на все, а я ему тут заказал… всякого ненужного… Лечи потом, откачивай от анафилактических шоков.
– Бабушка. Она строгая. Только
