История костюма и гендерные сюжеты моды - Марина Борисовна Романовская

Коллекции Шанель были комфортны для тела и соответствовали духу двадцатых. В них отразились различные культурные и по-литичесие события той эпохи, например, недавно закончившаяся Первая мировая война, поток эмигрантов из России, авангардное искусство и русский стиль с вышивками и меховой опушкой. Она ввела в моду трикотаж. Многие идеи умно взяла из мужского гардероба. Стиль, созданный ею, включал в себя не только одежду, но и аксессуары, и парфюмерию. Дебютом был фантазийный аромат Chanel № 5, появившийся в 1921 году, а за год до смерти она представила духи с классическим ароматом — Chanel № 19.

Коко умерла в 1971 году, оставив после себя не просто империю моды, но непревзойденный стиль Шанель.

Россия — двадцатые…

…тогда это было: крушение старой России, военный коммунизм, нэп, как уступка революции — мещанству; в литературе — конец символизма, напор футуризма, через футуризм — напор политики в искусство.

Нина Берберова. «Курсив мой»

Сложным периодом для России были двадцатые годы. Партия большевиков характеризовала это время как «период (перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921–1925)», за которым последовала «социалистическая индустриализация страны (1926–1929)».

Важной политической задачей правительства считалась работа среди трудящихся женщин. Равноправие, закрепленное законодательно, «сверху», требовало большой просветительской работы среди неграмотного населения. Шла кампания по ликвидации безграмотности, создавались женсоветы, велась кружковая работа. В 1920 году выходит в свет журнал «Коммунистка», а в 1922 году — журнал «Крестьянка». Женские журналы должны были приобщать тружениц к общественной и культурной жизни молодой Советской республики[34].

Многие женщины действительно стали активными «пролетарками», участвовали в партийной работе, в женсоветах и женотделах, преодолевая трудности сурового быта, с надеждой на светлое будущее.

Идеологами пролетарского женского движения были Александра Коллонтай, Инесса Арманд, Надежда Крупская и др. Одной из их революционных идей было изменить быт человека, окончательно ликвидировав сферу «частной жизни»[35]. Быт граждан должен быть организован на новых, коллективистских началах. От бытовых забот женщина будет освобождена за счет организации питания в общественных столовых, стирки в прачечных, воспитания детей в детских садах и школах. Для стариков будут созданы дома престарелых. Отсутствие бытовых проблем — основа для становления подлинной свободной любви между мужчиной и женщиной. Семья в ее традиционном понимании рассматривалась в качестве источника социального неравенства и несвободы женщин. Сегодня мы понимаем, насколько утопичны были многие из этих идей, так и не воплощенных в жизнь. Но тогда, в двадцатые, провозглашалось, что новый общественный строй «подорвал корни векового бесправия женщин». Он вовлек их в общественное производство с помощью «трудповинности». «Уравнивание женщины в качестве трудовой силы с трудовой силой мужчины», коллективная борьба женщин за дело пролетариата являются, по Коллонтай, необходимой основой социального освобождения женщины. В 1921 году она прочитала в Университете им. Свердлова для передовых работниц курс лекций «Труд женщины в эволюции народного хозяйства», где излагала марксистское видение перспективы женского освобождения, противопоставляла его классическому феминизму.

Так одевались люди в России в конце 20-х годов. На снимке руководящие работники текстильной фабрики с семьями на отдыхе в выходной день

Таким образом, под «женский вопрос» был подведен «классовый» фундамент. В соответствии с идейными установками официальной пропаганды женщине отводились две роли — «труженицы» и «матери». Но вот на что важно обратить внимание: интерпретация этих ролей будет меняться от этапа к этапу социалистического строительства в зависимости от нужной государству политики, получая соответствующее законодательное закрепление.

О чем писали женские журналы в 20-е годы.

А. Дейнека. С женского собрания

А. Дейнека. Текстиль. Фрагмент. («Безбожник у станка», № 10,1928)

Кому сколько калорий нужно. «Женский журнал», 1927 г.[36]

Действия новой власти были весьма смелыми Так, в декабре 1920 года принято постановление Наркоматов юстиции и здравоохранения о легализации абортов. Что это означало, почему это важно? Прежде всего отметим, что женщине предоставлялось право выбора, право самой решать свою судьбу, и планировать появление ребенка. Но параллельно с этим возник тезис о том, что материнство должно стать функцией социальной, а воспитание — дело государства, а не семьи. Важна материнская задача — родить ребенка, а воспитание — задача государственная, общественная. Тезис спорный, но из него, в частности, следовало, что брак в его прежнем понимании утрачивал свое значение.

Работницы московской фабрики «Красный ткач», окончившие «ликпункт» (специальные курсы по ликвидации безграмотности). Март, 1928.

В 1926 году был принят закон о браке, семье и опеке в РСФСР, закрепивший законность гражданского брака, включая незарегистрированный. Акт регистрации брака становился очень прост и столь же проста процедура развода. Фактически это в корне меняло основы общественной жизни России, где веками признавался и имел юридическую силу только церковный брак. Женщина-мать становится воплощением образа советской женщины. Совершенно неравным ей становится мужчина-отец. Это словосочетание никогда не произносится с таким же пафосом как «женщина-мать». Роль отца отводится государству. Это был, говоря современным языком, новый гендерный контракт советской эпохи.

К началу 20-х годов в стране был острый недостаток самого необходимого: жиров, мяса, обуви, одежды, спичек, соли, керосина, мыла. В марте 1921 года X съезд РКП(б) принял решение о переходе от продразверстки к продналогу, о переходе к новой экономической политике (нэп). Чтобы оживить экономику, частным промышленникам и предпринимателям было разрешено вести торговлю и открывать мелкие предприятия. Жизнь стала быстро меняться к лучшему.

Литературное свидетельство

Лето 1921 года. В жемчужном разливе белых ночей и тишине сонных улиц (извозчиков, конечно, не было, трамваев было очень мало) редкие прохожие не спеша проходили, осунувшиеся, оборванные. Дома рушились, двери и паркеты ночью уносились соседями, прозрачные дети ждали, когда им выдадут карандаши, чтобы научиться грамоте. Парадные были заколочены, и в большом доме, где мы сняли комнаты, ход на Манежный был забит, ходили через Кирочную. Но какой-то проблеск начинался на Невском, и в угловой лавке, где вчера еще окна были разбиты и заколочены досками, вдруг стало возможным купить сдобную булку, цветок, книгу — старую, извлеченную из пыльного подвала, или новую — вышедшую только что.

Нина Берберова. «Курсив мой»

Оживилась торговля. Открылись кафе, рестораны и увеселительные заведения, зазывавшие публику доморощенной рекламой в стихах, например, такого содержания:

Все граждане свободные

В кафе Международное,

Местечко очень модное,

Спешат, спешат, спешат!