Возвращение мстителей - Сергей Таранов

— Речь идет о Малькове и его компании? — спросил Беличенко.

— Правильно, угадал, — ответил Мостовой, — ты, в этой ситуации, действовал в пользу их конкурента — некого Сичкина, помогая тому отжать у Малькова фирму, которая раньше была их совместная. Вот и объясни мне, пожалуйста, две вещи, которые я никак не пойму. Как можно выколачивая деньги из одной частной фирмы в пользу другой, защищать интересы государства и населения от преступности. И второе, и самое главное, зачем понадобилось убивать столько людей? Неужели, для того, чтобы приструнить, поднявшее шум руководство «Малькуса»? Ведь, первый на кого подумают, в связи с этими убийствами, это на тебя, когда докажут, что это ты наезжал на «Малькус».

Беличенко, не перебивая, молча дослушал мостового до конца, потом отвернулся, разглядывая деревья рядом с дорогой. Он переваривал информацию, полученную от Мостового. Наконец, он спросил:

— Вот, что я хочу спросить тебя. Коль у тебя в руках такие факты и если они подкреплены доказательствами, то зачем мы сейчас с тобой стоим здесь и ведем беседу тет-а-тет?

Мостовой, выпустив струю дыма, сощурив глаза, устремил взгляд на своего собеседника и ответил:

— А потому, что я не верю, что убийство это твоих рук дело и хочу, чтобы ты убедил меня в этом. Я ведь все равно докопаюсь до истины.

Несколько секунд они молча смотрели другу в глаза. Наконец, Беличенко произнес:

— В общем так, можешь верить, можешь не верить — твое дело. Мне наплевать так же на то, пустишь ли ты свои доказательство вход или нет. Я расскажу лишь то, что было на самом деле.

Он помолчал некоторое время, видимо сосредотачиваясь, потом продолжил:

— Сичкина я знал давно. Он мне поставлял кое-какую информацию, но дело не в этом. Однажды, он обратился ко мне за помощью в деле, о котором ты упомянул. Меня не интересовало кто из них там был прав, а кто не прав. По мне все эти нынешние предприниматели едины. Я принял сторону Сичкина и разрешил этот конфликт в его пользу. Говорю тебе так открыто потому, что я, в случае чего, всегда докажу необходимость своих действий. Ты, наверное, знаешь полномочия нашей группы большие. А этот твой Мальков, насколько мне известно, два раза проходил, как свидетель, по делу о вымогательстве. Объяснить своему руководству, что он бандит, для меня не составит труда. Далее, что касается этих убийств. Подозревать меня в них — это совершеннейший бред. Я узнавал о них сам, только после их совершения. Я даже не исключаю ту мысль, что кто-то хочет меня подставить. Но, в этом нет ни какой логики. Представь себе, зачем мне, с моими возможностями и полномочиями, идти на это. Чтобы решить материальный спор? Но он уже решен. Чтобы запугать? Но, это глупо. У меня достаточно эффективных средств напугать человека, не лишая его, при этом, жизни и здоровья. А эта топорность работы, когда убивали всех подряд и женщин и детей. Я уверен, если на то пойдет, мои парни снимут клиента из снайперской ментовки, не причинив вреда посторонним людям.

Полковник ФСБ в сердцах швырнул окурок на землю и сказал:

— Все это я говорю тебе лишь потому, что когда-то мы с тобой под пулями вместе бегали и за спины друг друга не прятались. И еще потому, что прежде чем дело мне шить, ты все же решил убедиться в правильности своих мыслей и сначала поговорил со мной, наедине. Можешь инициировать против меня дело, я готов к этому. Во всех случаях я действовал, исходя из своих полномочий и боролся с преступностью.

— Даже, когда вскрывал их кассы, забирая всю наличность? Не на эти ли деньги вы такие тачки себе покупаете?

— Ну знаешь, ты мне мораль не читай, — обозлился Беличенко, — ты сюда тоже не на «запорожце» приехал.

— Это не моя машина, а моих друзей. Меня просто подвезли, — ответил Мостовой.

— Вот, что я тебе скажу, Вася, — произнес в сердцах Беличенко, — я нашему государству служил честно и бескорыстно много лет. У тебя сколько дырок на теле?

— Три пулевые и один осколок сидит, — нехотя ответил Мостовой.

— У меня две штопки. И, что в результате мы имеем, кроме зарплаты, которую не регулярно выдают. А бандюги, с которыми мы призваны бороться, имеют все. И я не вижу никаких причин, почему я не могу трясануть их. В том числе, на цели борьбы с ними же. В общем, все, — махнул он рукой, — хватит об этом, что я знал, я рассказал. Больше мне добавить нечего, дальше уже твое дело, поступай как знаешь.

Беличенко резко развернулся и пошел к джипу. Едва он уселся в него, машина взревела и задом попятилась по грунтовке в сторону асфальтовой дороги. Мостовой стоял, взглядом провожая, удаляющийся автомобиль. Потом и он вернулся к БМВ и сел на свое место рядом с Игорем.

— Ну что, поговорили? — спросил Юрков у Мостового.

— Поговорили, — тяжело вздохнув, ответил Мостовой, — поехали в город.

Игорь завел машину и, развернувшись, стал медленно выбираться из грязи. Когда они выбрались на асфальт и поехали быстрей, Игорь спросил у подполковника:

— Каковы результаты?

— Будем заводить дело, — сказал Мостовой, — завтра же передам материалы в прокуратуру и управление собственных расследований ФСБ.

— Значит, он все же не убедил вас?

— Наоборот, — сказал Мостовой, — убедил. Убийства не его рук дело. Но каждый, кто использует свое служебное положение в личных целях, должен быть готов к тому, что рано или поздно, за это придется отвечать.

— Кто же, в таком случае, — спросил Юрков, — является заказчиком убийств, если Беличенко вы исключаете из их числа подозреваемых.

— Не знаю, — сказал Мостовой, — будем начинать все сначала. Завтра из Москвы привозят Сичкина. Начнем с него.

Глава шестнадцатая

Виталий положил в портфель последнюю пачку денег и закрыл его. Сегодня он снял со счета еще сорок тысяч рублей. Двадцать лежали у него в ящике стола. Он оделся и, взяв портфель, вышел из своего кабинета.

— Меня сегодня уже больше не будет, — сказал он секретарше, — все вопросы на завтра. Если из Москвы позвонит шеф, пусть оставит информацию вам.

Секретарша, понимающе кивнула и попрощалась. Виталий вышел на улицу и стал голосовать такси. Ему предстояло отвести Сухому очередную партию денег. Как они и договаривались. Когда такси остановилось у одноэтажного дома где жил Сухой, Игорь, как обычно, расплатившись, сказал таксисту, что ждать его не надо. Нажав на дверной звонок, он через несколько минут услышал знакомый утробный голос:

— Кто?

«Черт, — подумал про себя Виталий, — хоть бы глазок поставили, что ли. Надоело каждый раз представляться.»

Но, однако, он назвал себя. Дверь открылась и знакомый ему верзила с угрястым лицом проводил его в дом. Сухой был один в своей комнате. Он медленно расхаживал по комнате с сигаретой в зубах. Увидев Виталия, Сухой поздоровался с ним и пригласил его сесть на диван. Угрястый куда-то испарился.

— Ну что? — спросил гостя Сухой. — Деньги принес?

— Ты о чем-нибудь другом думать можешь? — спросил в ответ Виталий. — Каждый раз один и тот же вопрос при встрече.

— А ты? — спросил, усмехнувшись, Сухой. — У тебя ведь тоже, только одна мысль в голове вертится — как своих обидчиков на тот свет отправить. Ты, похоже, ничем другим и жить-то уже не сможешь. Я, в этой связи, давно тебя хотел спросить.

— О чем? — насторожился Виталий.

— Как ты будешь жить дальше, когда их никого не станет? Сам за ними на тот свет отправишься, по доброй воле?

— А это — не твое дело, — ожесточенно проговорил Виталий, потом, помедлив немного, произнес, — на самом деле, я давно уже мертв.

Помолчав секунду другую, он раскрыл портфель и достал деньги.

— Как договаривались, — сказал он, — двадцать штук. Остальные двадцать получите после завершения дела.

— А они у тебя точно есть? — спросил Сухой, убирая деньги в тумбочку, стоящую рядом с диваном.

— А почему ты вдруг об этом спросил?

— Потому, что дело это стремное и опасное. Я и так считаю, что продешевил. Кипишь поднялся большой. Того гляди менты на тебя выйдут, а потом и на нас, поэтому, рисковать за копейки мне не хочется.

— Не волнуйся, — усмехнулся Виталий, — тем более, занимаются они сейчас другими людьми. А деньги эти, у меня будут через два дня. Если к этому времени вы закончите наши дела, я их вам отдам.

— Посмотрим, — сказал Сухой, — вообще-то, через два дня рано. Улечься все должно, после очередной мокрухи. Сейчас они все на взводе и на стреме. Охраны себе понанимали. И в этот раз моего человечка чуть не подстрелили. Хорошо, что он в бронежилете был. К тому же, бабу этого твоего клиента вместе с их ребенком пришлось порешить, чтобы свидетелей не было.

— Ну и черт с ними, — сказал Виталий, — все их отродье ненавижу.

— Это я уже понял, поэтому мы не аккуратничаем. Кто должен быть следующим на свидание с богом?