Ромео с большой дороги - Дарья Донцова

– Что-нибудь найдется! – оптимистично воскликнула Феня.

– Нельзя терять ни одного дня, – возбужденно говорила Анна, – собирайся!

– Куда?

– Завтра с утра поедешь в деревню Селькино, там вроде у одной бабы, Катерины Михайловны Сиротиной, дом на лето свободный есть, мне коллега по работе адресок дала. Вот, держи.

– Не успею до трех обернуться, – озабоченно помотала головой Феня. – Ну-ка, посчитаю: до вокзала добраться, на электричке минут пятьдесят ехать, затем автобус, да он сразу не придет… В общем, как минимум два с лишним часа туда, столько же назад, с хозяйкой поболтать, избу посмотреть… Этак к вечеру только вернусь.

– И что? – недоуменно прищурилась Анна.

– Риточку надо из школы забрать, – напомнила Феня. – Кстати, и отвести на занятия тоже, Алешу на секцию проводить, у Ксюши музыкалка.

– Я сама займусь детьми, – улыбнулась Анна. – Езжай в Селькино, нам сейчас важно дачу найти.

Пятнадцатого мая Феня в легком недоумении отправилась на вокзал. День у няньки прошел плохо: электричка тащилась со всеми остановками почти полтора часа, до нужной деревни пришлось несколько километров идти пешком, потому что автобус сломался. В довершение всего в селе не оказалось женщины по имени Катерина Михайловна Сиротина. Феня попыталась договориться с другими хозяевами, но никто не хотел пускать на лето москвичей с тремя детьми и няней. Пришлось Фене ни с чем ехать назад. Обратная дорога оказалась такой же муторной, нянька устала, словно лошадь, тянувшая воз с железом.

Домой Феня приехала поздно, открыла дверь и вздрогнула. В квартире стояла тишина, нигде не горел свет, не работал телевизор.

– Петр Михайлович! – позвала Феня. – Анна Сергеевна! Вы где? Риточка, Ксюша, Алешенька!

Никто не ответил. Испугавшись еще больше, нянька побежала в глубь квартиры. Тревога росла и ширилась – хозяева и дети исчезли. Кастрюля с супом и котлеты на сковородке не тронуты, в маленьком чайнике мутно поблескивала вчерашняя заварка.

В полной растерянности Феня села на табуретку. Получалось, что хозяева не обедали, не пили чай, не ужинали… Не успела нянька собраться с мыслями, как раздался звонок в дверь. Женщина бросилась в прихожую, за порогом оказалась соседка, Нина Ивановна.

– Фенечка, – запричитала она, – горе-то какое страшное!

– Что случилось? – помертвела няня, приваливаясь к стене. – Алешенька… под машину попал? Он вечно торопится…

– Нет-нет, – быстро возразила Нина Ивановна, – слава богу, дети живы и здоровы, Ксюша и Алеша у нас, Риточка вместе с Анной в больнице. Петр Михайлович попросил младшенькую привезти… Видно, больше всех ее любит. Напали на него, ранили сильно…

Феня вцепилась в вешалку. Естественно, нянька моментально вспомнила Новый год и подслушанный разговор. Нина Ивановна, абсолютно не подозревавшая о мыслях Фени, как ни в чем не бывало рассказывала невесть где узнанные подробности.

– Автобус подъехал, а в нем сорок штук бандитов с автоматами. Народу они положили – страсть! Сто прохожих! Вот ужас! По телику «Новости»ќ показывали, я как раз кофе пить села, гляжу – Петр Михайлович лежит, весь в крови. А тут Аня прибегает, кричит: «Ниночка, родная, сбегай за Ксюшей и Алешей, пригляди за ними! Я только Риточку из школы взять успела! О, вон как теперь телевидение работает, чуть ли не сам момент свершения преступления сняли…» А журналист тут как раз объяснил, что съемочная группа в соседнем дворе была, хотели в «Новостях» про какую-то актрису рассказать, у той квартиру ограбили утром. Ну приехали, поставили возле подъезда камеру, и вдруг стреляют! Ясное дело, понеслись на звук выстрелов и такое Чикаго застали… Анна же…

– Когда случилось несчастье? – дрожащим голосом осведомилась Феня.

– Около полудня, – деловито ответила Нина Ивановна и продолжила рассказ о телевизионщиках.

Нянька остолбенело глядела на соседку, в голове у Фени неожиданно возникла странная мысль. Хозяйка внезапно отправила прислугу в деревню к несуществующей тетке, ехать пришлось за тридевять земель. Отчего возникла столь острая необходимость именно сегодня катить за город? Анна не любит заниматься детьми, а завтра у Петра выходной, по логике вещей, хозяйка должна была велеть ехать Фене в день, когда хлопоты о школьниках возьмет на себя муж. К чему поспешность? Одни сутки роли не играют.

И еще. Телевидение, столь удачно оказавшееся на месте преступления, показало налет на инкассаторов вскоре после полудня. Анна примчалась к Нине Ивановне в кратчайший срок после нападения банды. Каким образом жена узнала о несчастье с мужем? Она глядела телевизор на службе? Пусть так, но имеется один нюансик: фирма, в которой работает Анна, расположена на другом конце Москвы, женщина тратит на дорогу в один конец почти два часа, она бы не успела так быстро примчаться домой. К тому же Анна умудрилась еще и Риту забрать из школы. Ладно, пусть ей на работу моментально позвонили из милиции… Нет, все равно не складывается!

Привалившись к стене, Феня зашевелила пальцами правой руки. Значит, так. В инкассаторов стреляют около полудня, а спустя час в квартире Нины Ивановны появляется взбудораженная Анна с перепуганной Риточкой. Следовательно, хозяйка уехала со службы в… десять? А может, она и вовсе не ходила на работу? Позвонила начальнику, растолковала тому ситуацию с дачей, попросила отгул? Анна обычно не манкирует своими обязанностями, ей охотно пошли бы навстречу… Но к чему такие сложности? Назавтра Петр Михайлович был бы дома и проблема с детьми решилась бы очень легко…

– Они сегодня везли огромные деньги, – вылетело из Фени, – вот почему речь зашла о деревне! Она меня убрала из дома, чтобы не мешала!

Нина Ивановна округлила глаза.

– Сумму точно не назвали, обтекаемо сообщили: «Пара миллионов долларов». Петру Михайловичу повезло…

Феня потрясла головой. В мозгу помимо воли крутились очень нехорошие мысли: банда стреляла в инкассаторов в полдень, в полпервого на место происшествия явились менты, приехала «Скорая», пока уложили раненого, пока доставили в клинику… Да Анне раньше пяти вечера не позвонили бы, о жене пострадавшего вспомнили бы в последнюю очередь, не до нее ни ментам, ни врачам. Откуда хозяйка услышала про налет?..

– Только ногу Петру Михайловичу прострелили, – довершила рассказ Нина Ивановна, – жив остался, на радость Анечке и деткам. А вот второго, напарника его, застрелили.

– Совсем? – прошептала Феня.

– Намертво, – подтвердила Нина Ивановна. – Крови там! Ну, я побегу. Ты когда за детьми зайдешь?

– Через десять минут, можно?

– Да хоть на ночь оставляй, – радушно предложила соседка и была такова.

Феня на дрожащих ногах отправилась на кухню и попыталась привести себя в чувство при помощи кружки крепкого чая. Постепенно в мыслях просветлело. Значит, Анна сумела убедить Федора совершить преступление. Но что-то не сработало, и Кулькин погиб. Как же поступить теперь Фене? Опрометью нестись в милицию? Сообщить о подслушанном зимой разговоре? Выдать Анну?

Несчастная нянька снова ощутила головокружение, и тут опять раздался звонок. Феня ринулась в прихожую и, не посмотрев в «глазок», отперла замок. Нянька ожидала увидеть Анну и Риту, но в прихожую ворвалась растрепанная Алевтина.

Не успела Феня охнуть, как всегда апатичная Аля закричала:

– Где сука?

– Тише, – испугалась нянька и, втащив красную от гнева Кулькину в прихожую, захлопнула дверь.

Аля, тяжело дыша, смотрела на Феню.

– Разве можно так орать? – укорила нянька Кулькину. – Соседи уши развесили, небось уж все к «глазкам» прилипли.

– Где сука? – повторила Аля.

– Кто? – отступила в коридор Феня.

– Анька!

– Она в больнице, у Петра Михайловича, – пояснила Феня.

Аля повернулась и молча пошла в комнаты.

– Вы куда? – возмутилась нянька. – В ботинках! Грязи нанесете!

– Грязи тут и без меня достаточно, – неожиданно ласково вступила в разговор Аля. – Так где эта сука? Отвечай! Куда спряталась?

– Я понимаю, что у вас горе, – попыталась обуздать Алевтину Феня, – но мы-то в чем виноваты?

– Горе? – протянула Аля. – Ах, горе! Да она моего Федора… Сволочь! Сука! …!

Феня испуганно заморгала, Аля живо обежала квартиру и вновь спросила:

– Так где, говоришь, она?

– Анна Сергеевна в больнице, – побоялась ругаться с явно ополоумевшей Кулькиной нянька.

– Деньги давай! – потребовала Аля.

– Какие?

– Те самые.

– Ничего не знаю.

– Врешь, сволота! – весело воскликнула Аля и начала громить квартиру.

Сначала Кулькина вывалила на пол содержимое шкафов в спальне, потом стала открывать комоды в детской.

– Перестаньте! – тщетно пыталась усовестить хулиганку Феня. – Прекратите!

Но Кулькина не обращала никакого внимания на просьбы и причитания няньки. Когда же Феня попыталась схватить Алевтину за руку, Кулькина глянула ей в лицо и спокойно сказала: