Тринадцать (СИ) - Юлиана По

— Да… Впустила. Я люблю Макса, как брата.

— Хм… А есть ли тот, которого ты любишь иначе? — аккуратно поинтересовался Андрей. На этот раз вопрос я ожидала. Опустив глаза, я стала размышлять над ним, однако, долго это делать не пришлось, так как мой доктор произнёс:

— Думать не нужно. Чувство либо есть, либо его нет — разум тебе не поможет.

— Чувство есть, только я пока понять не могу, что это — любовь, симпатия или что-то другое? И вообще, оно в принципе не возможно, оно не имеет право на существование! — неожиданно даже для себя самой в сердцах произнесла я, слегка повысив тон. Андрей нахмурил брови и стал пристально вглядываться в меня:

— О чём ты, Ана? Как светлое чувство может быть невозможным? Объясни мне, я не понимаю тебя пока что.

Вот что ему сказать? Я — девушка, которая патологически не верит мужчинам, не верит в их искренность и, кажется, даже считает, что влюбляться в них совсем не стоит, вдруг заявит о том, что умудрилась влюбиться в самого опасного из них, да ещё и во сне! Боже, но ведь я хотела поговорить об этих моих снах со специалистом, разобраться в них и себе самой. Вот она я, вот он мой специалист, а я сижу и размышляю о том, что подумает обо мне Андрей, когда услышит правду. Я боюсь, что он скажет мне что-то такое, от чего мне станет больно, я боюсь, что он меня не поймёт, хотя до этого прекрасно с этим справлялся. Голова кругом идёт!

— Ана. Ты всегда можешь сказать стоп. Я ни на чём не настаиваю, но если тебя что-то беспокоит, и ты хочешь об этом поговорить, я всегда готов тебя выслушать. Но только если ты чувствуешь себя в состоянии рассказать мне, если ты мне доверяешь. Я так понимаю, что мы пришли к твоему забору, который перелезть ты хочешь, но сама не можешь, но упорно пытаешься обойтись без посторонней помощи. Если ты боишься резкой критики, то не стоит — я здесь не для того, чтобы осудить тебя, а для того, чтобы понять. Но в любом случае последнее слово за тобой.

Я смотрела в глаза Андрею и не видела в них никакого подвоха. Кажется, моё недоверие к мужчинам вышло боком и ему самому. Я начала кусать свою нижнюю губу, рассказать хотелось, но что-то мешало, что-то не давало мне открыть рот и начать повествование, будто организм начал протестовать.

— Я так понимаю, Ана, что метод, которым мы пользовались с тобой ранее, не сработает, видимо то, что ты хотела бы обсудить, не знает никто. Можно немного его изменить — говорить не от имени людей, а, к примеру, от имени твоей памяти или твоего разума. Как считаешь? Ведь слово стоп ты ещё не произнесла, а, значит, сказать тебе есть что.

— Я хотела бы говорить от своего имени, но не знаю с чего начать… — неуверенно промямлила я.

— Хорошо, тогда давай сделаем так: ты сейчас очень глубоко и медленно вдохнёшь, прикрыв при этом глаза, потом медленно выдохнешь, открыв их в самом конце, и просто спокойно начнёшь говорить. Можешь начать совсем издалека, но говори о том, что связано с тем, о чём ты хочешь мне поведать. Давай попробуем. Начинай, когда будешь готова.

Я кивнула Андрею. Наконец я кому-то смогу доверить эту мою личную тайну, я должна постараться, я смогу. Медленно втягивая в лёгкие воздух, я закрыла глаза. С чего начать разговор? Издалека? Связанное с Эриком и моими снами? Лёгкие наполнились полностью, я ненадолго замерла, даже слегка потянувшись, внутри будто какая-то натянутая струна стала немного слабее, стало легче. Я спокойно выдохнула, ощущая, как приятное чувство расслабленности накрывает моё тело, и в этот момент слова полились из моих уст:

— Мне снятся сны. Почти всегда я вижу сны, хотя если честно, то я думаю, что вижу их каждую ночь, просто иногда их не запоминаю. Я часто летаю во снах, ни с чем несравнимое ощущение парения дарит мне неподдельную радость, я даже, кажется, после таких снов просыпаюсь с улыбкой на лице — я замолчала, уткнувшись взглядом в Андрея. Мне необходима была его поддержка сейчас, его комментарии, чтобы развить тему дальше, он не подвёл, ответив мне:

— А тебе известно, Ана, что многие учёные мира сего до сих пор не обнаружили достоверных подтверждений причин, по которым человек летает во сне. К этому вопросу подходили и подходят с разных сторон: со стороны психологии, биологии, философии, антропологии. И до сих пор нет единого мнения, способного расставить все точки над i. Я, как и большинство исследователей, поддерживаю точку зрения Карла Юнга, который считал ночные полёты стремлением освободиться от ограничений, отдохнуть от насущных будничных проблем, а также стремлением к духовному росту и способности не усложнять свою жизнь, смотреть на вещи проще. В твоей жизни были моменты, которые поставили тебя в жёсткие рамки твоего разума, но тебе подсознательно так хотелось эти рамки сломать, простить всех и снова довериться, и, видимо, хочется и по сей день. Но твой разум очень упрям, он пытается подавить твои чувства, он пытается тебя защитить, не допустить до сердца той боли, которую однажды оно уже испытало. Ты ведёшь борьбу, Ана, внутреннюю борьбу разума с чувствами — Андрей замолчал, передавая эстафетную палочку диалога обратно в мои руки.

Я была в очередной раз поражена его проницательности. Ведь действительно, на протяжении всех шести лет после ссоры мне порой так хотелось забыть всё, снова начать общаться с этими людьми, возможно, впустить их обратно в свою душу, но когда я уже была готова на это, в памяти упорно всплывали картинки, на которых я сидела в слезах, с опухшими глазами, после слышала вслед нелестные слова с их стороны, видела их довольные лица. Разум затыкал мои чувства за пояс в такие моменты, обращая светлые эмоции в негатив, выводя на первый план мою боль, заставляя помнить случившееся всегда. Позже, в университете, друзей у меня больше не стало, я пыталась относиться к некоторым людям особенно, любить их, доверять, но умом всегда понимала, что понятия не имею чего от них ожидать. Я открылась только Эльзе, она по-настоящему заслужила моего доверия, и даже разум мой замолчал, когда во время нашей первой реальной встречи с Эриком в переулке города, Эльза закрыла меня собой от Него. От Него…

Видимо, взгляд мой резко изменился, когда я вспомнила о Нём, потому что в следующую секунду я услышала обеспокоенный голос Андрея:

— Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь, Ана???

— Извини, всё хорошо, я просто задумалась, ты на многое открыл мне глаза, я просто поражена…

— Ты ведь не просто так начала говорить о снах, ведь так? — мягко продолжил мой психолог.

— Да, это так. В последнее время мне снятся особенные сны… — задумчивость моя меня саму начала пугать.

— Что за сны? О чём они? Или о ком? — вот тут главная проблема. Сны о враге.

— Мне снится один и тот же человек, точнее не человек, а …. Эм… Он вампир — выпалила на одном дыхании я, уперев взгляд в доктора. Андрей и бровью не повёл. Я произнесла это слово! Вот это да…

— Вампир? Ты знакома с ним лично? Знаешь его имя? — невозмутимо спросил психолог.

— Да. Его зовут Эрик и ему тысяча лет — после моих слов повисла пауза. На этот раз одна бровь Андрея всё же взметнулась вверх. Теперь он сам над чем-то задумался, но довольно быстро придя в себя, спросил:

— А что конкретно тебе снится? И почему ты считаешь эти сны особенными? — ох, вот тут-то и начинается самое интересное, дорогой мой доктор…

— Эти сны перетекают в реальность — без запинки отчеканила я.

— Не понял тебя, Ана, поясни, пожалуйста.

— В первом моём сне началось всё с того, что я почувствовала такой всепоглощающий холод, что аж свело всё тело, я не могла пошевелиться. Я не видела Его, но Он управлял мной, моим телом, я будто заледенела, а потом во мне проснулся гнев, в том сне я увидела своё разрушенное поселение и погибающую Эльзу. Меня охватила такая злость, я начала буквально выжигать Его лёд из своего тела, а Он начал усиливать воздействие — воспоминания о моих ощущениях накрыли меня с головой — Я тогда ещё не знала, что это Эрик, не видела Его, а когда я проснулась, то была холодна, как труп! Эльза тогда была рядом и обнаружила этот факт.

— Интересно, очень интересно! Не удивительно, нет, ведь мы знаем, в каком мире живём — вокруг магия! Интересна ваша связь, наличие которой для меня очевидно! Продолжай, Ана, ты говорила, что тебе снятся особенные сны — их несколько, расскажи об остальных.

— Мне приснился поцелуй… — на этих словах обе брови Андрей взметнулись наверх — Вокруг снова был арктический холод, и был Он, Он смотрел на меня как-то по-другому, не так, как в том переулке, в том сне Он меня поцеловал, Его губы были обжигающими, горячими, я отчётливо это почувствовала, а когда, проснувшись, подскочила на кровати, снова обнаружила, что холодна как лёд, но вот мои губы были горячими и всё ещё помнили Его…

Я замолчала. Доктор не двигался, не моргал, сидел и смотрел на меня. Мне даже показалось, что в какой-то момент он был готов подскочить на месте, но с трудом сдержался и сохранил при этом невозмутимый вид. Он ждал, когда я продолжу. Я видела совершенно отчётливо, что он не ожидал такого поворота в моей истории, что ж, пожалуй, удивлю его ещё больше: