Сказаниада - Петр Ингвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голова пухла от мыслей. Решение не находилось.
Проходя мимо одной деревни, Георгий остался без коня – отдал многодетной семье, где от старости пала единственная лошадь. Проще было отсыпать денег, но крестьяне сделали ужасные глаза: если у них увидят такое богатство, подумают, что украли, и вздернут без разговоров. У соседей лишних лошадей не нашлось, торжища поблизости не было, и дальше Георгий отправился пешком. До моря, как ему сказали, осталось немного, там дорога вдоль побережья приведет в Гевал и дальше в столицу. А если он надумает плыть в Двою, можно нанять лодку или купить место на корабле. В столицу вела еще одна лесная дорога, через некий Срединный Погост, но ее не рекомендовали – без опытных спутников можно заблудиться.
Послеобеденное солнце светило ярко и не дало ошибиться в направлении. Георгий бодро шагал на юг – срезал путь показанной крестьянами короткой тропой, чтобы быстрее выйти к главной дороге. Деньги он на всякий случай спрятал в подшивку стеганки под кольчугой, нечего им на поясе маячить и лишние взгляды привлекать.
Очередное приключение ждало его на обочине. В траве дергалась в конвульсиях девчонка в ситцевом платье, лаптях и красной шапочке. По годам – тинейджер, ростом уже вытянулась, а фигура по-женски еще не оформилась. В далеком доме, откуда Георгия выдернул «в сказку» синьор Валентино, на ум пришла бы мысль, что девица пьяна или какой-то дряни наглоталась. В среде подростков такое бывает. Спасают в таком случае срочный вызов «Скорой помощи» и реанимация. Или не спасают. Как повезет.
Все это пролетело в мыслях, пока он бежал к распластанному телу, чтобы помочь хоть чем-то. Чем? Знать бы. При отравлениях следует промыть желудок. Десять минут назад Георгий пил из ручья, можно принести оттуда воды… в чем? У него с собой только кожаный бурдюк на пол-литра. Мало. Надо тащить девчонку к ручью. Интересно, а как правильно промывать желудок в полевых условиях? Вот чему надо в школе учить, а не синусам-косинусам. Георгий склонился, чтобы поднять девчонку.
Ее дерганье прекратилось, изо рта пошла пена.
Сзади кто-то подъезжал. Это хорошо, вдвоем можно что-нибудь придумать. Георгий оглянулся, чтобы спросить…
– Ты что с девкой сотворил, нелюдь?!
Выставив вперед нож, незнакомец прыгнул прямо с коня. Георгий упал на спину, ногой перекинул противника через себя и схватился за меч.
Бородатый мужик в крестьянской рубахе медленно приходил в сознание после удара головой о ствол дуба. Он принял Георгия за насильника. Пришлось объясняться. Прохожий ничем не помог и быстро ускакал – у него, как видно, имелись дела поважнее, чем чья-то жизнь. Георгий снова склонился над раскинувшим руки телом.
Дышит. Ура. Он перевернул бедолагу, обхватил посередине и потащил под мышкой, словно скатанный коврик, напрямик к ручью, свободной рукой раздвигая ветви.
У Георгия не было детей. После армии он планировал жениться, возможная дочь могла быть старше этой длинноногой пигалицы. Не сложилось. Сейчас у него была Елена, на которой он тоже хотел жениться и от которой тоже хотел детей.
Неправильно. «Сейчас у него была Елена» – самоуспокаивающее вранье. Сейчас у него не было Елены. Точнее, сейчас Елена была не у него. У него Елена была раньше, но сказка превратилась в быль, а та, в свою очередь, в пыль и канула в Лету. Лета – река. Пыль в воде – грязь.
На душе стало противно.
Руки, ноги и голова девчонки безжизненно болтались. Только бы дожила.
Ручей весело журчал и овевал прохладой. Местечко для реанимации Георгий выбрал подальше от тропы, под зеленым пологом высокой плакучей березы.
И что делать дальше? Почему вместо оказания первой помощи он интересовался в интернете всякими глупостями? Кроме как вернуть умирающего к жизни, все остальное – глупость. Жаль, прозрение всегда приходит поздно.
Однажды, давным-давно, в больнице Георгию назначили промывание. Минуло два десятка лет, и он не мог вспомнить, что именно делали. В памяти осталась только процедура под названием «клизма». Ой, как не хотелось бы ее делать, бурдюк всего один, как потом пить из него? Но, конечно, если на кону жизнь…
Положив девчонку у ручья, Георгий запрокинул ей голову и стал вливать воду в горло. Лил, пока она не закашлялась. Кашель стал первой ласточкой, знаменовавшей возвращение на этот свет. Казавшееся мертвым тело задергалось и даже стало отбиваться. Пришлось скрутить, опустить лицом вниз и вставить в рот два пальца.
Паршивка их чуть не откусила! Зубы сжались, и только с помощью второй руки удалось раздвинуть челюсть. Пальцы с силой надавили на корень языка. Через несколько секунд содержимое желудка попросилось обратно.
Ну и вонь. Что она ела? Надо было отойти от ручья и не портить окружавшую красоту. Перенеся хлипкое недоразумение на пару метров выше по течению, Георгий повторил промывание «через верх». На этот раз, скрученная по рукам и ногам его жесткой хваткой и придавленная тяжелым телом в доспехах, девчонка даже приоткрыла глаза.
– А где волк? Ты его убил? Кто ты? Дровосек? Охотник?
– Ага. – Георгий воткнул ей в рот горлышко в очередной раз набранного бурдюка.
Кажется, у нее галлюцинации. Главное, что очнулась.
Можно порадоваться, клизма не понадобится, третий подход оказался последним и кроме воды на выходе ничего не дал. Девчонка порозовела и шумно дышала. Георгий отпустил ее.
Появилось время внимательнее разглядеть попавшееся ему на дороге чудо гороховое. Типичный подросток. Девчонка, казалось, вся состояла из локтей и коленок. Сколько ей? Тринадцать? Шестнадцать? Не поймешь.
Подопечная приходила в себя довольно долго. Да, уже подопечная, теперь ее не бросить на произвол судьбы. Самое меньшее, что можно сделать – отвести к родителям для воспитательного ремня, а если сирота – пристроить к кому-нибудь, чтоб приключений, вроде нынешнего, не повторилось. Девка вымахала здоровая, хоть и тощая, для такой в любом хозяйстве работа найдется. Обузой не будет. А чтобы хозяева не переусердствовали, можно объявить ее приемной дочкой. У Георгия, как витязя Егория Храброго, репутация известная, все знают, что чересчур ретивым спуску не даст. А чтобы девица сама не забаловала, он попросит воспитывать в строгости и прилежании. Короче говоря, план
