Быки, медведи и миллионеры - Роберт Коппел

Вы произнесли фразу, которая теперь стала моей мантрой: «Думай вероятностями, но действуй наверняка».

Вопрос: Считаете ли Вы. что трейдеры отличаются от других людей?

Дэвид: И да, и нет. Я не собираюсь хеджироваться. Да, мы другие в том смысле, что мы всегда пытаемся найти связи, как в «Межбанковском анализе» Джона Мерфи, между двумя кажущимися несвязанными фактами или сведениями.

Вопрос: Например?

Дэвид: Ну, когда произошло извержение вулкана Пинатубо, трейдеры немедленно начали думать о том, как это повлияет на товарный рынок и внесли соответствующие изменения в свои ставки. Не думаю, что большинство людей думает подобным образом. Но сейчас…

Вопрос: Что изменилось?

Дэвид: Я понял, что у меня есть свои ограничения. Да этого случая я бы мог до бесконечности рассказывать о том, насколько трейдеры отличаются от других людей. А теперь я думаю, что это чушь собачья. Мы такие же, как все.

Вопрос: Что за случай?

Дэвид: Это случилось в июне 1995 года, через месяц после того, как ко мне вернулось зрение, и я чувствовал потребность испытать себя, выйти из проторенной колеи. Я решил осуществить «прогулку» по городскому типу. Клодин высадила меня в горах Санта–Моники, где я должен был сам о себе позаботиться, просто с недельку пожить на природе. Мы с Клодин — ветераны походов, мы должны приходить по 50 миль в неделю, обычно по 50 миль в сутки. По какой–то причине некоторые вершины показались мне слишком сложными для покорения. Возможно, я был голоден, но я просто не мог на них взобраться, и через некоторое время я сказал себе: возможно, не такой уж сильный я человек, как я считал. И впервые в жизни я смог смириться с этим.

Более того, две недели спустя мы с Клодин и еще одна пара пошли в поход в Большой Каньон, а точнее — в Хавасупай. Это прекрасное место! И вот мы идем к одному из водопадов и забираемся к искомому подножью, очень напряженному и очень крутому спуску. Он шел отвесно вниз к подножью этой очень крутой вулканической скалы, где нет ни лестницы, ни ступеней, только выбоины в горе и металлическая цепь длиной около 100 футов. Должно быть, я прошел 80 или 90 процентов пути вниз, когда я добрался до точки, где гора развернулась так, что все. что я мог видеть — это воздух и земля где–то далеко внизу. Я струсил: я замер. Я не мог идти ни туда, ни обратно. Разум велел мне делать одно, а тело — другое. Я просто сидел там примерно 15 минут. Я боялся, что не смогу забраться назад по цепи, и в конце концов я понял, что не такой уж я сильный человек, как я считал, но я не мог спуститься. Я боялся. Я боялся высоты! Наконец я сказал себе: забудь, развернулся и начал карабкаться назад. Для меня это был решающий миг. Наконец я действительно понял, что у меня есть лимиты. Так что как люди мы все одинаковы.

Вопрос: Так что после этого случая Вы поняли, что Вы всего лишь человек?

Дэвид: Да. Совершенно верно. Мы можем говорить, что мы иные, мы даже можем носить другую одежду, водить другие машины, но, в конечном итоге, мы все люди. Мы подвержены эмоциям, таким как страх, жадность и надежда. Взболтайте свои эмоции и что у Вас останется?

Думаю, вопрос на самом деле в том, как трейдеры отличаются друг от друга. Я страстно желаю найти и достичь равновесия в своей жизни. То, чем я зарабатываю на жизнь — это далеко не все, чем я занимаюсь. Я страстно люблю читать и путешествовать, и игра в то, чтобы мой счет в банке постоянно рос, меня больше не интересует. Если мой анализ говорит о коррекции или даже о медвежьем рынке, я просто продаю и ухожу! Я больше не чувствую в себе потребности заключать все сделки подряд.

Как трейдеры, мы всегда можем заработать деньги, но как люди, когда мы сможем себя обогатить? Это все, чего я хочу на настоящий момент: достаточно денег, чтобы хорошо жить, путешествовать и читать. Все это делает нас счастливыми.

Вспоминаю цитату из Гиппократа: «Жизнь коротка, искусство вечно, случайные обстоятельства скоропреходящи, опыт обманчив, суждения трудны».

ГЛАВА 10 Взгляд с моста

Маршалл Штайн

Господин Штайн — старший вице–президент «Рэнд Файнэншнл Сервисез» и член совета директоров Чикагской товарной биржи. Он независимый трейдер и бывший член Чикагской торговой палаты.

Вопрос: Что, в первую очередь, привлекло Вас в торговле на бирже?

Маршалл: В первую очередь в этом бизнесе меня привлекло то, что здесь можно заниматься многими вещами. Можно быть биржевым брокером или работать в клиентской службе, или заключать сделки за свой счет.

Изначально, не думаю, что я пришел на биржу, чтобы стать трейдером. Я искал место, где я мог бы заниматься разнообразными сложными делами, чтобы заработать себе на жизнь, а это как раз такое место, где тебе не обязательно заниматься чем–то одним. Ты можешь выполнять заказы для индивидов или учреждений в операционном зале, или у тебя может быть сконцентрированный на клиенте бизнес, или ты можешь заключать сделки за свой счет. Так что это давало определенную разносторонность, которую я искал.

Вопрос: Считаете ли Вы, что в Вашей биографии было что–то, что подготовило Вас к карьере в биржевой торговле?

Маршалл: Я всегда был во всем дисциплинирован. Если я решил действовать в определенном направлении, то именно так я и поступлю и, честно говоря, положение дел вокруг меня очень редко влияет на ход моей мысли. Я уже приготовился к этому до того, как принял окончательное решение.

Вопрос: Вы очень долго проработали на бирже, 35 лет. Вас хорошо знают в торговом сообществе и Вы много повидали на своем веку. Каково было Ваше первое впечатление?

Маршалл: Ну, должен сказать, несмотря на то, насколько мала была биржа — а так оно и было 35 лет назад — на молодого человека, только что закончившего институт, прогулка по торговому залу производила впечатление. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Это было чрезвычайно интересно!

Вопрос: И что же показалось Вам настолько интересным?

Маршалл: Сама атмосфера была потрясающей. Там пульсирующими кругами стояли люди и кричали друг на друга, жестикулируя, как участники спортивного мероприятия. Выражения их лиц — боль, радость и все промежуточные стадии!

Вопрос: Вы почувствовали, что это место для Вас?

Маршалл: Да, как я уже сказал, атмосфера была очень спортивной. Когда я был моложе, я был спортсменом, а это было похоже на то, как если бы я участвовал в крупной игре. Все это показалось мне захватывающим и интересным. А затем, конечно, не будем забывать о том, что эта игра, в которую все играли, была делом, которое приносило доход и очень хороший доход. Черт побери, это был весьма интересный расклад!

Я также помню, что можно было отличить людей, которые были значимыми и тех, кто преуспевал. Я также помню, как я был впечатлен, когда увидел все ведущие компании: «Меррилл Линч», «Пэйн Веббер», «Бах энд Ко». Там были представлены международные банки. Там было общее чувство чего–то «большого» и «важного» даже в то время.

Вопрос: И чувство того, что являешься частью чего–то намного больше себя?

Маршалл: Верно, и для молодого человека, только что закончившего институт, это было сильное чувство.

Вопрос: Ваша карьера отличается от карьеры большинства трейдеров. Вы работали в операционном зале, а также владели тремя различными клиринговыми компаниями. Не могли бы Вы рассказать о своем бизнесе в области фьючерсов?

Маршалл: Когда я пришел в этот бизнес, первым делом — а я считаю, что это естественно — я стал наблюдать за теми, кто добился здесь успеха, чтобы разработать свой собственный бизнес–план. Я почти тут же решил, что для того, чтобы быть в числе лучших в этом бизнесе, нужно было стать членом клиринга, тем, что мы теперь называем комиссионным торговцем фьючерсами. В течение года я нашел партнера и сформировал объединенную брокерскую фирму, что означало, что у нас своя собственная компания. Мы были независимыми брокерами, но производили расчет по нашим сделкам через первичную фирму. Следующим шагом было формирование своей собственной клиринговой компании, и это было осуществлено год спустя. Название компании было «Кэмен Штайн & Эссошиитс».

Вопрос: На что был похож розничный бизнес 30 лет назад?

Маршалл: У нас были клиенты из различных источников, так же, как и сегодня; однако, основным источником был «Уолл Стрит Джорнал». Маленькое объявление в «Уолл Стрит Джорнси» приносило огромное количество «наводок». Мы садились на телефон и обзванивали этих потенциальных клиентов, и пытались развить бизнес. В начале мы буквально продавали услуги людям, которые приходили посетить биржу. Мы с партнером шли на балкон, садились и говорили с людьми, чтобы выяснить, не нужен ли им брокер и, конечно, мы были готовы вести их дела! Мы шли на съезды, а именно: там был съезд американских производителей мяса и всякие сельскохозяйственные собрания и конференции, в любые места, где можно было развить бизнес.