Исцеление смертью - Джеймс Дашнер

Глава 20

Когда он открыл глаза, то узрел над собой лицо Бренды. Вид у неё был весьма обеспокоенный. Бледную кожу исчёркивали потёки высохшей крови, лоб вымазан сажей, а на щеке глубокий порез. Зрелище её ран напомнило ему о своих собственных, и Томас только теперь почувствовал, как саднит всё его тело. Он не понимал принципа действия гранат, но радовался уже тому, что ему досталось только один раз.

– Я сама только-только поднялась, – сообщила Бренда. – Как ты себя чувствуешь?

Томас приподнялся на локте – от этого движения он весь сжался – а ногу прожгло болью в том месте, где её процарапала пуля.

– Как куча плюка, – выдохнул он.

Он лежал на низком топчане в грузовом трюме; тут было пусто, если не считать жалкой горстки разномастной мебели. Минхо с Ньютом вкушали заслуженный отдых на паре уродливого вида диванов. Оба были закутаны в одеяла по самое горло. В голову Томаса закралось подозрение, что о них позаботилась Бренда – оба парня, пригревшиеся и умиротворённые, выглядели совсем по-пацанячьи.

Бренда, до этого момента стоявшая на коленях перед его топчаном, поднялась с пола и заползла в обшарпанное кресло, стоявшее в нескольких футах.

– Мы проспали почти десять часов.

– Серьёзно?! – Томас не поверил. Ему казалось, что он заснул совсем недавно, буквально только что. Вернее, отключился, если уж быть более точным с определениями.

Бренда кивнула.

– Мы летим уже так долго? А… а куда же мы летим? На Луну, что ли? – Томас перебросил ноги через край топчана и уселся на краешке.

– Нет, что ты. Хорхе отлетел на сотню с чем-то миль и посадил машину на большой поляне. Он тоже клевал носом. Нельзя же, чтобы пилот уснул.

– И как это нас обоих угораздило получить по гранате? Мне, если честно, гораздо больше нравилось пускать их в других. – Томас потёр лицо ладонью и сладко, со смаком, зевнул. Затем осмотрел ожоги на руках. – Как думаешь, шрамы останутся?

– Нашёл, о чём волноваться! – рассмеялась Бренда.

Томас тоже невольно заулыбался. Конечно, она права.

– Ну что ж… – медленно заговорил он. – Сбежать из ПОРОКа – это, конечно, классно, но… Я ведь даже не знаю, что собой представляет реальный мир… Он ведь не весь такой, как Топка? Или весь?

– Нет, – ответила Бренда. – В пустыню превратились только районы между тропиками, а во всех остальных местах климат экстремально неустойчив. Есть несколько более-менее безопасных городов, куда мы могли бы направиться. Особенно на руку то, что у нас иммунитет к Вспышке – наверно, будет легко получить работу.

– Работу… – эхом отозвался Томас, словно никогда в жизни не слышал слова, более ему чуждого. – Ты уже думаешь о том, как бы получить работу?

– А ты что – есть не собираешься?

Томас не ответил. Вот она, реальность, во всей её великолепной тяжести. Если они вырвались в реальный мир, то им придётся жить, как реальным людям. Но разве можно вести обычную жизнь в мире, где царит Вспышка? Он сразу же подумал о своих друзьях.

– Тереза… – сказал он.

Бренда слегка вскинулась от удивления.

– Что – Тереза?

– Можно ли как-то узнать, куда они направились?

– Хорхе уже узнал – у «айсбергов» есть специальная следящая система. Они полетели в город под названием Денвер.

Томас почувствовал укол тревоги:

– Как? Значит, ПОРОК может нас засечь?

– Э, не знаешь ты Хорхе. – На её лице появилась лукавая улыбка. – Не поверишь, какой он хитрый – способен обойти любую систему. Мы, по меньшей мере, на шаг опережаем ПОРОК, во всяком случае, какое-то время.

– Денвер… – после недолгого раздумья протянул Томас. Это название в его устах звучало непривычно и незнакомо. – Где это?

– В Скалистых горах. На большой высоте. С самого начала было ясно, что этот город выберут в качестве карантинной зоны – климат там восстановился довольно быстро после солнечных вспышек. Так что вполне понятно, почему они направились туда.

Вообще-то, Томасу было безразлично, где находится этот город. Главное – найти группу Терезы, воссоединиться с нею. Он пока ещё не был уверен, почему так этого хочет, и уж конечно, не собирался обсуждать это с Брендой. Поэтому он взял время на раздумье.

– А как там вообще жизнь? – наконец спросил он.

– Да как сказать… Как и во всех больших городах, они там очень озабочены тем, чтобы держать хрясков где-нибудь подальше от города. Жителей выборочно проверяют на наличие вируса. Проверки проходят часто. Фактически, они построили посёлок на другом конце долины и ссылают туда всех, кто только что заразился. Иммунам платят большие деньги за то, чтобы те несли там службу, несмотря на в высшей степени опасную обстановку. И у города, и у посёлка очень мощная система охраны.

Несмотря на то, что кое-какие воспоминания вернулись к Томасу, он, однако, мало что знал о той части населения, которая обладала иммунитетом. Но он очень хорошо помнил слова Крысюка.

– Янсон говорил, что люди сильно ненавидят иммунов, даже называют их мунатиками. Почему он так сказал, не знаешь?

– Когда у тебя Вспышка, можешь быть уверен: сойдёшь с ума и умрёшь. Речь идёт не о «если», а о «когда». К тому же, как бы люди ни старались, вирус всегда надёт щель в карантинном кордоне. Вот представь: ты знаешь всё это, а тут иммуны – с ними-то всё будет в полном порядке. Вспышка не оказывает на них никакого действия, они даже вирус не передают. Ты бы не стал ненавидеть тех, кто здоров?

– Возможно, – сказал Томас, радуясь, что с его иммунитетом всё в порядке. Лучше ненависть, чем болезнь. – Но разве это не ценно – иметь в своём распоряжении иммунов? В смысле – именно потому, что они не заражаются и не передают вирус?

Бренда пожала плечами.

– Конечно, их используют – особенно в правительстве и в качестве охранников – но остальные относятся к ним как к отребью. А ведь людей без иммунитета намного больше! Вот почему мунатикам платят такие бешеные деньги за то, что те надзирают за порядком – иначе никто бы на эту работу не пошёл. Многие из иммунов скрывают, что они иммуны. Или идут на службу в ПОРОК, как мы с Хорхе.

– Вы встретились ещё до ПОРОКа?

– Мы познакомились на Аляске, после того как обнаружилось, что у обоих иммунитет. Там было место, где специально собирали таких, как мы – что-то вроде секретного лагеря. Хорхе стал мне кем-то вроде дядюшки; он поклялся быть мне ангелом-хранителем. Отца тогда уже не было в живых, а мама отвергла меня, когда узнала, что больна Вспышкой.

Томас наклонился вперёд, упёршись локтями в колени.

– Ты рассказывала, ПОРОК убил твоего отца. И ты всё равно добровольно согласилась помогать им?

– Выживание, Томас. – По её лицу прошла тень. – Где тебе знать! У твоё детство прошло под крылышком ПОРОКа. А в большом мире люди делают всё, чтобы только прожить ещё хоть один день. Да, у хрясков и иммунов проблемы разные, но обо всех них можно сказать одним словом: выживание. И те, и другие хотят жить.