Агентство магических услуг 2 (СИ) - Малеваная Наталия Дмитриевна

— Евдокия, — тихо позвал дедушка. Я промолчала и даже не пошевелилась, хотя притворяться спящей поздно. — Как ты себя чувствуешь?

— Я обижаюсь, — заявила, глядя в потолок.

— Я понимаю, — произнес дед. Скрип кресла, звук шагов: родственник приблизился.

— И злюсь, — добавила безразлично — лекарство еще действовало, и скандалить я не собиралась.

— Я знаю, — вздохнул хитрец.

Он даже не пытается выглядеть виноватым.

— Не хочу с тобой разговаривать, — пробормотала. Это ведь дедушка главный обманщик. С него все началось. Я еще не решила, как поступить с родственниками: «казнить» или миловать.

Не всем было известно, что мой избранник одарен магией. Но узнав, они, по собственной воле или вынужденно, поддержали обман и хранили этот секрет до сего дня. Вспоминая прошлое, мне теперь многое становится понятным. Почему мама, смотревшая на Тора с недовольством и презрением, внезапно поменяла свое к нему отношение. Враждебность Святозара, которую я списывала на комплекс старшего брата. Понятно, почему отец с самого начала общался с моим мужем доброжелательно, словно со старым знакомым.

— Не буду с тобой разговаривать, — сообщила и, поджав губы, закрыла глаза.

— Хорошо, — не стал возражать дедушка. — Говорить буду я. Рядом с магом твоя жизнь в безопасности. Случившееся только подтверждает это. К тому же маги редко предают и нарушают свои обещания. Но ты отказалась знакомиться с кандидатами. Пришлось подстроить вашу с Тором встречу. И нет, мальчика никто не заставлял, он сам захотел увидеться с тобой. Все получилось как можно лучше. Без Тора ты бы погибла.

Дедушка вздохнул и присел на край кровати. Я продолжала демонстративно обижаться, хотя прислушивалась к каждому слову родственника и следила за ним из-под ресниц. Мне бы разозлиться по-настоящему, но почему-то не получалось. Кажется, я смирилась. Это ведь не впервые. Старшие — дед и брат — постоянно что-то недоговаривают и скрывают, оберегая меня от потрясений. И сколько бы раз я не доказывала, что взрослая и самостоятельная, они все равно относятся ко мне как к тепличному цветку, который нуждается в повышенной заботе.

— Когда Яромир позвонил и сказал, что в горах сошла лавина и они не могут тебя найти, мне показалось, что небо рухнуло, — продолжил дедушка. — Я едва с ума не сошел, пока мы со Святозаром добирались в Церматт. Шесть дней понадобилось, чтобы обнаружить купол. — Я непроизвольно дернулась. Так долго. Мне казалось, что прошло меньше времени. — У преступников с собой были разные амулеты, они-то и спрятали вас от поискового заклинания. Похитители погибли и имя заказчика, к сожалению, нам не узнать. Но я разберусь. Слышишь, Зайчонок, я найду того, кто хотел тебя украсть. С Тором все хорошо. Мальчик сменил облик и спит в соседней палате. Утром увидитесь. Ночью летим домой. А сейчас отдыхай.

Погладив меня по руке, дед встал и вышел из палаты. Спать мне больше не хотелось. И, вообще, чувствовала я себя хорошо. Поэтому попробовала встать. Конечно же, я планировала отправиться к Тору. Села на кровати. Голова не кружится, в глазах не темнеет. Прекрасно. Вперед и с песней. Отыскала тапочки, халат и тихой тенью выскользнула в коридор. Нужную дверь я нашла не сразу, а только с третьей попытки.

Тор спал. Такой смешной в больничной сорочке. Спокойный и умиротворенный. Стараясь не разбудить любимого, я пододвинула кресло поближе к кровати. Пусть отдыхает. Я подожду, когда он проснется. Мы обсудим несколько вопросов и вернемся домой вместе. У нас все будет хорошо.

Когда небо за окном начало сереть, Тор шумно вздохнул, пошевелился и открыл глаза. Его взгляд тут же встретился с моим, словно муж заранее знал, где я сижу и что в этот самый момент смотрю на него.

— Привет, родной, — улыбнувшись, произнесла. — Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? Пить хочешь? Есть? Тор, ты…

— Простите, Вы кто? — перебил меня муж.

Поперхнувшись воздухом от неожиданности, я застыла, распахнув рот и выпучив глаза.

Что?

Но это не было страшным сном или слуховой галлюцинацией. Тор смотрел так, словно видел меня впервые. В памяти всплыла сцена того, как муж и Сиплый разлетелись в стороны после взрыва, вызванного столкнувшимися заклинаниями. Любимый тогда тоже смотрел на меня, не узнавая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — продолжил он, нахмурившись. — А, Вы та девушка, в горах. С Вами все хорошо?

— Д-де-да. Кто-нибудь, — просипела. Такое ощущение, словно я падаю в пустоту. Вскочив с кресла и не сказав ни слова удивленному мужу, я выбежала из палаты.

— Веснушка, — воскликнул Святозар, которого я едва не сбила с ног. Вскинув голову, я поймала взгляд брата, но ничего объяснить не могла, беззвучно открывая и закрывая рот.

Мне снова сделали инъекцию седативного средства — иначе совладать с эмоциями не удавалось. За начавшейся суетой я наблюдала уже со спокойствием сытого удава. В палату к Тору меня не пустили, зато туда отправился дедушка в сопровождении трех врачей. Святозар остался, удерживая меня в объятиях.

В этот день, конечно же, никто никуда не полетел. А я отказалась возвращаться домой, пока ситуация с моим мужем не прояснится. Целый день доктора сновали туда-сюда, но никто ничего не говорил. В полдень в больницу прибыл высокий мужчина в дорогом костюме, белых перчатках и начищенных до зеркального блеска туфлях. Он чинно прошествовал по коридору, постукивая тростью. Проходя мимо, мужчина приподнял шляпу и приветственно кивнул, а потом вошел в палату мужа и долго оттуда не появлялся. Из перешептываний медсестер я узнала, что незнакомец это универсальный маг Западной Европы — Франсуа Моро. Если вызвали такого специалиста, значит, дело серьезное. Приехавшие через пару часов родители Тора только подтвердили мои опасения.

Ангелину и Генриха в палату тоже не пустили. Ко мне они не подходили, остались стоять в стороне, но я этому не удивилась. Старшие Замятины никогда не проявляли ко мне особых эмоций. Раньше я списывала их отчужденность на место жительства и воспитание: другие традиции, обычаи и правила семейных отношений. В некоторых странах не принято, чтобы родственники вмешивались в жизнь взрослых детей. Но теперь, когда обман раскрыт… Они — маги и это все объясняет.

Франсуа Моро покинул палату спустя два часа. В первую очередь он отправился к Ангелине и Генриху. О чем они разговаривали, я не слышала — наверное, кто-то из них использовал заклинание, — но родители Тора тут же попытались пройти к сыну. Моро остановил их и принялся в чем-то убеждать. Наблюдать дальше мне помешал подошедший дедушка, заслонивший собой беседующих магов. Я тут же впилась взглядом в лицо родственника. Он хмурился, не смотрел мне в глаза и выглядел озабоченным. И немного озадаченным. Значит, ситуация еще хуже, чем мне казалось. Простая потеря памяти так сильно не взволновала бы нашего Главу рода.

— Что? — спросили мы со Святозаром в один голос.

— Евдокия, ты должна в подробностях рассказать обо всем, что произошло на склоне горы до схождения лавины, — потребовал дедушка.

— Хорошо, — согласилась. Сейчас не время для игр в обиженную невинность. — Что с Тором?

— Мальчику стерли память, — не стал ничего утаивать родственник. — Необратимо.

— Как? Он ничего не помнит? — спросила, сглотнув. Объятия брата тут же стали крепче. Я вцепилась в его руку пальцами, кажется, даже оцарапала.

— Помнит, — сообщил дедушка. — Но не тебя. У Тора отсутствуют все воспоминания о тебе, Евдокия.

— И ничего нельзя исправить? — Я не страдаю глухотой и хорошо расслышала его предыдущие слова, но не могла не спросить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сильная магия. Даже Франсуа не под силу отменить действие заклинания, — покачал головой дед.

Где-то я уже слышала подобное.

От пронзившей меня догадки показалось, что земля пошатнулась.

— Это он, — прохрипела, схватившись за горло. Дышать стало трудно. — Это, наверное, он. Тор пострадал из-за меня.

— Евдокия? — встревожился дедушка. Его глаза вспыхнули, а ладони окутались голубым сиянием лечебной магии.