ПСИХИКА И ЕЕ ЛЕЧЕНИЕ: Психоаналитический подход - Вейкко Тэхкэ

Здесь встает вопрос о концепции фантазии. Представляется целесообразным отделять активную, организованную фантазию от первичного процесса формирования и восприятия идей и ограничивать данный термин психическими содержаниями, которые известны и воспринимаются как продукты собственной психики индивида и как существующие исключительно на собственных условиях индивида. Определяемая таким образом фантазия является активностью Собственного Я, которое порождает манипулируемые внутренние реальности вместо внешней и/или отсутствующей реальности.

Это требует существования и доступности абстрактных и символических представлений о Собственном Я и объекте, которые через интернализацию стали независимыми от фактически существующего или интроецирован-ного объекта. Что касается этих информативных представлений о Собственном Я и объекте, то доступные аспекты репрезентативного мира могут воссоздаваться и подвергаться преднамеренной манипуляции в психике.

Однако, как указывалось выше, информативные представления о Собственном Я и объекте, собранные до установления константности Собственного Я и объекта, все еще ограничены функциональными аспектами этих сущностей. Еще нет Собственного Я с индивидуальной идентичностью для осуществления фантазирования, также еще не может быть фантазий, вовлекающих в себя индивидуальные объекты. Таким образом, хотя организованное активное фантазирование еще не возможно, имеются его предвестники, которые соответствуют бессвязным и изменяющимся состояниям переживания Собственного Я. Такой мысленный образ зависит от состояния потребности и при отсутствии вытеснения менее ограничен в использовании доступных мнемических регистрации из различных эволюционных стадий. Это соответствует хорошо известной «открытости материала» пограничного пациента.

До установления эмпирической непрерывности образа объекта (хотя она и относится к постороннему лицу, может, когда это требуется, активно вспоминаться и храниться в уме) информативные представления, относящиеся исключительно к функциональным аспектам объекта, не могут в состоянии фрустрации порождать переживание существования объекта, которое требуется для сохранения переживания Собственного Я. Такое состояние дел хорошо демонстрируется пограничными и потенциально психотическими пациентами, которые могут создавать «терапевтический интроект» (Giovacchini, 1969), но не способны фантазировать об аналитике в его отсутствие.

Возможно, здесь имеет место эволюционный континуум возникающих психических переживаний, заменяющих жизненно необходимое присутствие объекта во время фрустрации: галлюцинации, которые пытаются заместить удовлетворение; интроективные присутствия, помогающие переносить фрустрацию и сохранять дифференцированное восприятие Собственного Я; и наконец, информативный образ благополучно существующего индивидуального объекта, который может восприниматься как отсутствующий и тем не менее пригодный.

Способность как к активной фантазии, так и к активному припоминанию окончательно формируется вместе с консолидацией образов Собственного Я и объекта как индивидуальных сущностей. Только после этого Собственное Я может воспринимать себя как создателя и манипулятора внутренних представлений, в то же самое время сохраняющего восприятие тождественности и непрерывности, а также обладающего относительной свободой от непосредственных колебаний состояния потребности. Лишь тогда интеграция информативного мысленного образа часто отсутствующего, но всегда легко припоминаемого объекта обеспечивает Собственное Я прочным осознанием различия между внешними объектами и их внутренними образами, а также общей доступностью последних для припоминания и внутренней манипуляции.

Сознание

Словом «сознание» в данной работе обозначается субъективное знание психических содержаний. Природа сознания зависит от эволюционной стадии, включая статус репрезентативного мира, тогда как «гиперкатексис» (Freud, 1915с), необходимый для того, чтобы представления достигли осознания, отражает соответствующий фокус интереса субъекта и зависит от него, то есть от того, что в данный момент мотивирует осознание. Во время стадии недифференцированности имеет место сознавание недифференцированных восприятий, связанных с переживаниями удовлетворения, а также реактивация следов запоминания таких переживаний в форме галлюцинаций. Лицо, переживающее это сознавание, является еще не Собственным Я, а недифференцированным припоминающим субъектом, и рассматриваемое сознавание все еще находится исключительно на службе удовольствия (см. главу 1).

Дифференциация Собственного Я и объекта приносит с собой дифференцированное осознание, связанное с переживанием Собственного Я. Однако то, что будет осознаваться, остается тесно зависимым от состояния потребности, и образы все еще функционального объекта воспринимаются пассивно как их психические присутствия. В то время как накопление информативных представлений в области взаимодействия между Собственным Я и объектом постепенно делает возможным появление эфемерных состояний Собственного Я с мимолетным чувством «созна-вания осознания», фактором стабильного и непрерывного саморефлективного осознания (Rycroft, 1968) является образ Собственного Я с идентичностью и относительной стабильностью среди изменяющихся состояний потребности. В психоаналитической литературе словом «сознание» обычно обозначается именно эта последняя разновидность осознания.

Как уже говорилось во введении к данной работе, доступность более ранних уровней переживания для более продвинутых уровней ограничена продолжающимися процессами структурализации. По мере того как более ранние структуры с соответствующими уровнями переживания используются в качестве строительного материала для структур, развивающихся позднее, они становятся включенными в новые взаимодействия с новыми уровнями переживания. Это ведет к исключению более ранних способов переживания и оставляет их доступными для осознания лишь через структурную регрессию.

Хотя неспособность дифференцированного Собственного Я помнить, облегчать или эмпатически понимать переживания недифференцированности подробно обсуждалась в главе 1, следует дополнительно поговорить об амнезии, регулярно охватывающей период между дифференцированностью представлений о Собственном Я и объекте и установлением константности Собственного Я и объекта.

Амнезия, предшествующая константности Собственного Я и объекта

Мнемические регистрации функциональной привязанности могут иметь отношение лишь к амбивалентно изменяющимся функциональным объектам и их присутствующим первичным процессам, а также к соответствующим состояниям Собственного Я, изменяющимся вслед за изменением состояния потребности. Активное припоминание требует, чтобы ранее состоявшееся переживание Собственным Я припоминаемого события было доведено до психики. До тех пор, пока отсутствует стабильное Собственное Я с переживаниями, которые могут быть припомнены идентичным Собственным Я, отсутствует существенно важная предпосылка для воскрешения в памяти события (Hartmann, 1952, 1956; Beres, 1968a; Hartocollis, 1983; Kinsley, 1986). Клинический пример этого представлен той трудностью, которую испытывают пограничные пациенты в сохранении временной перспективы в своем лечении или даже в припоминании предшествующей сессии.

Как говорилось в предыдущей главе, функционально переживаемая привязанность обычно постепенно трансформируется через функционально-селективные идентификации в структуры Собственного Я, которые утратили эмпирическую связь с объектом. После формирующей структуру идентификации эти новые структуры воспринимаются как принадлежащие Собственному Я, и если нет структурной регрессии, это событие непрерывно исключает более ранний уровень переживания, на котором рассматриваемый структурный элемент все еще воспринимался как аспект функционального объекта. Используя различные термины, Фрейд, по-видимому, говорит по сути то же самое в своем знаменитом утверждении, что «характер эго является осадком оставленных объектных катексисов» (Freud, 1923, р. 29).

Если предположить, что амнезия, предшествующая константности Собственного Я и объекта, в значительной степени отражает и отсутствие стабильного запоминающего фактора, чьи переживания могут активно припоминаться, и деперсонифицирующие воздействия выстраивающей структуру интернализации, которая лишает функциональное переживание его взаимодействующего характера, то роль «контркатектических» мер в поддержании нормально развившейся личности окажется меньше, чем та, которая им обычно приписывается.

Защитные действия

Сандлер со своими сотрудниками (Sandier, Holder and Meers, 1963) ввели понятие «идеального Собственного Я» как «формы» Собственного Я, которая в данный момент наиболее желательна и приемлема с точки зрения удовлетворения инстинктивных и нарциссических потребностей. Считалось, что расхождение между идеальным Собственным Я и преобладающим «фактически существующим Собственным Я» мотивирует адаптивную деятельность эго, в то время как резко выраженное несоответствие между ними будет испытываться как психическая боль (Joffe and Sandier, 1965; Sandier and Joffe, 1965). В недавно вышедшей работе Сандлер подчеркнул тесную связь между этими образами Собственного Я и защитной активностью эго, утверждая, что последняя «вызывает изменение в представлениях о Собственном Я, так что оно становится более приемлемым для индивида, порождает меньше конфликтов и неудовольствия и более совместимо с его внутренними стандартами» (Sandier, 1986, р.101). Сандлер утверждает, что психический конфликт можно рассматривать как вовлекающий в себя конфликтующие идеалы Собственного Я, из которых эго должно вырабатывать компромиссное решение.