Вокруг света за 280$ - Валерий Шанин

В то время как молодежь бесилась на улицах, старики и самые набожные буддисты тянулись в монастыри «улучшать карму»: молиться и делать щедрые новогодние подарки монахам. Наиболее сердобольные «освобождали» рыбу и животных (пойманную в реке рыбу за деньги запускают в специальный пруд, где ее уже нельзя ловить; а для животных создают приюты, где их будут кормить до тех пор, пока они не умрут естественной смертью).

В монастыре нас терпели все три праздничных дня. А когда мы собрались уезжать, настоятель, которого мы ни разу не видели, передал нам через одного из монахов новогодний подарок — по 100 батов.

Из Чианг-Мая мы поехали в сторону Мае-Хонг-Сона. На выезде из города остановился красный двухместный джип «Судзуки» с семейной парой немецких туристов.

— А мы вас вчера видели! Вы собирали деньги на кругосветное путешествие. Садитесь, подвезем вас немного. Внесем свою лепту в вашу эпопею.

Когда доехали до водопада, немцы заплатили по 20 батов и пошли через вход, а мы — через джунгли, в обход постов. На это, конечно, понадобилось больше времени. Поэтому немцы нас не дождались. Но, проехав на трех пикапах километров двести, мы их встретили опять. Курт и Хельга нас сразу же узнали и остановились. На этот раз мы вместе попали в пещеру (вход был бесплатный) и долго бродили по ней в сопровождении гида (его оплачивали немцы) с мощным фонарем, рассматривая сталактиты и сталагмиты.

Когда мы вышли из пещеры, уже смеркалось.

— Мы сейчас едем на деревенский праздник, — сказал Курт и добавил: — Кормят там всех бесплатно.

Праздник был в самом разгаре. К бесплатной еде мы в Таиланде уже привыкли. А вот от такой вкусной кухни, наоборот, отвыкли. Впервые с тех пор, как мы уехали из России, в этой глухой деревне на лаосской границе нас угостили не надоевшим рисом, а удивительно вкусным куриным супом с картошкой (!!!).

Праздник продолжался. Но долго смотреть на то, как тайцы упиваются дешевым виски с содовой, было скучно и грустно. Отказавшись от нескольких настойчивых предложений присоединиться к пьяным компаниям, мы на попутном грузовике добрались до поселка Мэсуй и сразу же отправились на поиски монастыря. Случайно наткнуться на него не удалось, пришлось спрашивать у редких случайных прохожих.

Один никак не мог понять, что нам нужно.

— Где буддистский храм? — спрашиваю я его.

— А? Полицейский участок?

— Нет! Буддистский храм!

— Полицейский участок? — опять повторил он (может, это было единственное английское слово, которое он знал).

Второй прохожий меня тоже не понял. Но, немного поразмыслив, он, видимо, подумал: ну, что могут искать три иностранца ночью? И тут же послал нас в… отель.

И только у продавцов стоявших на обочине шоссе киосков мы все же допытались, где искать местный монастырь. На то, чтобы поселиться в только что построенном новом храме, понадобилось значительно меньше времени и сил, чем на поиски.

Утром на дороге показался все тот же красный «Судзуки». Уже в третий раз! По такому случаю мы провели с немцами целый день, посетив по пути еще одну пещеру, лесной монастырь и два водопада.

Из Мае-Хонг-Сона выехали, как обычно, в открытом кузове пикапа. И, честно говоря, нам там нравилось значительно больше, чем в кабинах легковых машин с работающим на полную мощность кондиционером. Недостаток своего положения пришлось почувствовать, когда ночью началась гроза: сверкали молнии, гремел гром, струи дождя хлестали нам в лицо. А спрятаться от этого буйства стихии было некуда. Пока доехали до Мэсаряна, успели промокнуть насквозь.

Монастырь нашли быстро, но время было позднее, и ворота уже закрыли. Пока мы колебались, перелезать ли через стену, подъехал пикап. Из него вышел монах — как потом выяснилось, единственный в этом монастыре. Он живет в доме с двумя молодыми женщинами (!!!), но нас поселил отдельно — в пустом храме.

Хотя по уставу монахи должны питаться смесью пищи, попавшей в их миску для подаяний, очень редкие «аскеты» следуют этому правилу. Да и пища сейчас упакована в отдельные полиэтиленовые пакетики: рис, различные приправы и сладости не смешиваются в один комок. Кроме того, неоднократно наблюдая за тем, как монахи едят, я заметил, что они не берут то, что случайно окажется перед их носом, а выбирают самые вкусные блюда.

Миряне всегда, когда приходят в монастырь, обязательно приносят с собой какие-нибудь вкусности. А у некоторых монахов есть постоянные спонсоры, которые обеспечивают их пищей ежедневно. Видимо, кто-то содержал и единственного монаха, жившего в монастыре в Мэсаряне. А готовили ему, похоже, жившие с ним (непонятно на каких правах) женщины.

Путешествуя по буддистским монастырям, мы незаметно для себя пропитывались буддистским спокойствием и медитативным настроем. Даже самая трудная для европейцев медитация «дзадзен» — сидеть и ничего не делать — стала для нас привычным занятием. Вот и из монастыря в Мэсаряне мы вышли только после обеда, хотя полдня ничем, собственно, и не занимались.

По мнению буддистов, рождение мужчиной или женщиной, русским или тайцем, богатыми или бедным, умным или глупым и т. д. — определяется кармой. Но это не значит, что у нас вообще нет никакой свободы выбора. Даже внутри заданных границ мы можем менять свое положение в широких пределах. Для этого одной кармы мало, нужны мудрость и настойчивость.

Объясняя взаимосвязь трех элементов успешного действия, один монах как-то рассказал мне такую притчу. В одном из перерождений Будда был рыбой. Однажды его поймали. Он попал в лодку, где уже было две рыбы. Одна из них была очень упорной и настойчивой: она долго билась и трепыхалась, пытаясь выпрыгнуть из лодки. Рыбаку это надоело, и он ее убил. Вторая подумала: «Ничего нельзя поделать — все определяется моей кармой», расслабилась и… закончила жизнь в кастрюле с ухой. И только одна рыба — будущий Будда — проявила сразу и мудрость, и инициативу. Дождавшись момента, когда начался шторм и рыбак был занят тем, чтобы удержать свою лодку на нужном курсе, она перепрыгнула через борт, — обрела свободу и спасла свою жизнь.

Важность этих трех составляющих успеха мы смогли оценить и на своем собственном примере. Путешествуя по буддистским монастырям и соблюдая большую часть буддистских заповедей (кроме запрета не есть между обедом и завтраком), мы улучшали карму; три раза подавая на австралийские визы — демонстрировали настойчивость. Но для успеха нужна была и мудрость.

Путешествуя автостопом от монастыря к монастырю, мы уже привыкли обходиться совсем без денег. Но нам бы не удалось убедить работников австралийского посольства, что таким же образом мы доберемся и до Австралии — в чем и сами, честно говоря, отнюдь не были уверены. Вместо денег предоставили гарантийное письмо от издательства, которое прошло «на ура». Но чиновников интересовало другое.