Инцел на службе демоницы 3: В аду любят погорячее (СИ) - Блум М.

Он развернулся и направился в сторону Би, все еще говорящей с тем школьником. Мой же взгляд скользнул по толпе, ища Леру. Однако там, где еще недавно стояла моя спутница, сейчас, переливаясь в свете зала как чешуя змеи, сверкало изумрудное платье — с таким глубоким вырезом на спине, что его обладательница казалась скорее раздетой, чем одетой. Невольно хотелось взять ее за плечи и развернуть, чтобы проверить глубину выреза и на груди. Белоснежные локоны ласкали талию, заставляя гадать, какова ее кожа на ощупь. Сексуальнее девушки тут не было, возможно, сексуальнее не было в целом мире — потому что она была создана, чтобы обольщать.

Занимаясь любимым делом, Лилит откровенно флиртовала со всеми, кто оказывался рядом. Одни жадно пожирали ее глазами, а другие испуганно шарахались — видимо, ангелы или их фамильяры. Ее же это еще больше забавляло, словно бросало вызов дразнить их еще сильнее. То и дело доносился ее чарующий смех. Даже бегающие по залу официанты завороженно засматривались на нее, рискуя врезаться подносами в гостей.

Ища, с кем бы еще позаигрывать, Лилит повернула голову, и мы встретились взглядами. Я приветливо кивнул, а она в ответ скользнула по мне глазами и отвернулась, как от случайного лица в толпе. Это было что-то новенькое — обычно ее внимание мне обходилось дорого. Видя такое явное, даже показное равнодушие, мне вдруг стало интересно почему. Обиделась за прошлую встречу? Но с учетом, как та закончилась, скорее я был вправе обижаться. Заинтригованный, я направился к ней.

— Привет! — начал я.

Так уж повелось, что я общался с Демоном Порока как с обычной девчонкой.

— Привет, — бросила она и снова отвернулась.

Стало еще интереснее.

— И что, — спросил я, приставая к ней примерно так же, как она приставала ко всем вокруг, — больше не будешь меня соблазнять?

Хмыкнув, она медленно повернулась. Пронзительные зеленые глаза впились в мои, но выдержать их взгляд оказалось на удивление легко.

— Дерзкий, но все такой же сладкий, — изящный пальчик скользнул по моему значку. — Тебя больше неинтересно соблазнять… Ты теперь взрослый мальчик, — пальчик плавно рисовал круги на моей груди, раз за разом обводя контур значка. — Решишь поразвлечься, сам позовешь… Буду ждать.

От ее поглаживаний, таких нежных и ритмичных, голову внезапно начал заволакивать туман. Стараясь от него избавиться, я опустил глаза на ухмыляющегося анимешного чертика.

— Это же не твой значок?

Звонкий околдовывающий смех на миг обволок все вокруг, стерев и музыку, и разговоры, и звон бокалов. Убрав руку, Лилит ушла, не переставая заливисто смеяться. Пару мгновений, пытаясь привести голову в порядок, я рассеянно смотрел ей вслед. И что это вообще было — “да” или “нет”? Вне зависимости от продолжительности разговора она умела вынести мозг. Сочные созданные для наслаждений бедра словно заставляли жалеть, что я позволял им уйти. Оторваться от них помогла лишь одна простая мысль. Каждый третий сходит с ума… Если бы точно знать, что я не стану третьим, я бы ее уже позвал.

Будто требуя внимания, медальон под рубашкой стал бить раскаленными волнами — истерично и как-то даже … ревниво, показывая как компас, куда поворачивать голову. Еще до того как обернуться, я уже догадался, кого увижу. В глаза сразу бросились отливающая медью челка и хмурый пристальный взгляд. Джи, стоявшая в одиночестве неподалеку, мрачно отвернулась и опрокинула в себя бокал, а затем, не делая передышки, поднесла к губам еще один. Столик около нее был густо заставлен алкоголем, словно она отобрала у официанта поднос — возможно, уже даже не первый. За одними стенками краснело вино, за другими — искрилось шампанское. Не делая особой разницы, она поочередно вливала в себя то одно, то другое. Интересно, а ангелы могут опьянеть? Эта явно пыталась.

Строгая блузка заманчиво растягивалась на груди — бестия привычно изображала офисного работника. Хотя с таким темпераментом бумажная работа ей противопоказана. Немного подумав, я направился к ней. С этим значком я уже точно знал, что она меня не придушит. Оставалось вопросом, что могу сделать я. Пора бы проверить, насколько все можно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Салют!

Не отреагировав, она залила в себя еще один бокал — с таким видом, будто ей было тошно здесь находиться.

— Свали! — раздался в моей голове ее въедливый голос. — Тут и без тебя погано!

Хрустальная ножка приземлилась на стол, и следом в воздух взлетела еще одна. Без малейшей паузы Джи влила в себя очередную порцию шампанского и тут же подхватила вино. Сколько же в ней места? Она что бездонная? Сам я не прикасался ни к одному бокалу, уже прекрасно зная, чем все закончится. Не особо хотелось, чтобы язвила еще и эта бестия. Бокалы были прямо как она — дразня, но при этом наказывая за прикосновение — словно вбивая в голову, что нельзя. Или все-таки можно?

— Что ты на меня пялишься? — буркнула Джи.

Однако, как и прежде, разговор продолжался только в моей голове — рта она не открывала, кроме тех моментов, когда заливала в себя алкоголь. Для остальных мы будто и не беседовали, и эта интимность — то, что в заполненном зале происходило только между нами — приятно заводила.

— А как ты относишься к ролевым играм? — спросил я, но тоже мысленно.

Светлая блузка туго очерчивала аппетитные округлости, сама подсказывая образ — этакая учительница, строгая, но сексуальная, которая вполне может научить плохому. Соблазнительные полушария так и просили себя потискать. За последнее время я уже видел их столько — сначала в одежде, а потом и без, — что по одному виду мог понять, какие они на ощупь. К тому же эти я однажды щупал… Опустевший бокал с резким звоном опустился на стол, и в воздух сразу же взмыл другой.

— Заканчивай! — прошипела Джи в моей голове. — Не усугубляй свою вину!..

Или адвокат! Жесткий адвокат в блузке, которая затем плавно расстегивается пуговица за пуговицей. В голове услужливо прокрутились парочка сцен из похожей порнухи. Да, леди-адвокат, накажите меня!

— Уничтожу! — прошипела она, но снова не вслух.

— Это просто мои мысли, — мысленно отозвался я. — Не нравится, не читай.

Она опустошила очередной бокал, а моя фантазия понеслась еще дальше. Или медсестра — если заменить эту строгую блузку на коротенький белый халатик… Хотя, по-честному, она больше тянет на сумасшедшего патологоанатома. Нет, пожалуй, эта фантазия мне не нравится. Может, сама чего посоветуешь?

Ее карие глаза словно окрасились ржавчиной, став грязно-оранжевыми.

— Привяжу тебя к столбу и буду жечь медленно, мучительно! — явно забывшись, выдала она вслух. — Чтоб сдох не сразу, а сначала подкоптился!..

О, точно! Этот образ ей шел идеально. Оголтелая инквизиторша привязывает меня к стулу для пыток и делает глубокий минет, чтобы я раскаялся во всех грехах. Вижу, ты включилась в игру!

Ее пальцы стиснули бокал. Следом раздался стеклянный хруст.

— Напоминаю, — внезапно произнесла Би в моей голове, — что она бессмертная, а ты нет…

Я машинально повернул голову, пытаясь понять, где она. Однако в толпе вокруг Би я не увидел, а когда повернулся обратно, рядом не было уже и Джи. Недопитый бокал стоял на столе, и из глубокой кривой трещины прямо на скатерть, будто кровоточа, сочилось красное вино.

В следующий миг без какого-либо предупреждения в зале погас свет, выключилась музыка, и, как по волшебству, прекратились все разговоры. Однако темнота длилась всего мгновение, а затем яркие огни прожекторов вспыхнули над небольшой сценой в углу, которую я до этого даже и не заметил. В торжественной тишине, повисшей в воздухе, на нее поднялся парень, который в начале вечера отвез нас сюда на лифте — все в той же униформе с вышитой золотой “М” на лацкане.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Добрый вечер, — церемонно заговорил он, — от имени моей любезной хозяйки позвольте вас всех поприветствовать. Мы рады, что вы все собрались и оказали нам доверие. А теперь, — он деловито обвел глазами зал, — позвольте начать то, ради чего мы все здесь. Лот первый…