СТИХИя - Алексей Владимирович Шарычев

широкий.

Малец слез с седла, побежал

В прохладу, в омут глубокий.

Нырнул он с разбегу, проплыл.

На синее небо взглянул;

Там сокол красиво парил,-

Как будто бы плавно тянул

Вслед за крылами своими

Перистые облака.

"Вот почему их такими

Прозвали; их сокол порвал

Когтями и носит, как перья

По воздуху вслед за собой…

А кто же речное теченье

Несёт? Кто правит рекой?

Рыбы теченье создали;

Вот и блестит чешуёй

Вода, искрится, сверкает…

Не хочется ехать домой;

К деду зайду в огород.

Он любит поспорить со мной

О том, где в России живёт

Еть… Я хочу повзрослеть,

Тогда всё на свете узнаю;

И вовсе не надо стареть

Мне для того, — дед пугает."

На небе алеет закат,

Вечер настал; дремлет мир.

Готовятся спать стар и млад,-

В мгновении грезят они.

Древо мира

"Корни глубоко в земле,

Крона высоко на небе;

А листва летит везде,-

Ветер вольный веет

И разносит листья древа.

Дерево растёт до неба.

На огромнейшем стволе

Толстая кора, в аршин;

Сила колдовская в ней.

Дед мой из неё варил

Эликсир от всех недугов.

Если хочешь ты супругу

Вырвать из объятий смерти,

То нарви коры волшебной.

Не найдёшь на круглой тверди

Лучше средства. Но не медли,

Только летом древо мира

Может смертный отыскать;

А в другое время мимо

Он пройдёт, — не увидать

Осенью, зимой, весной

Той громадины лесной."

— Что-то ты, старик, чудно́

Говоришь. Куда мне ехать?

"Едешь прямо на восток;

Прямо-прямо, без помехи

Путь твой будет пролегать.

Дня четыре, может, пять

У тебя займёт дорога.

Поезжай, родимый, с богом."

Оседлал казак коня

И отправился искать

Древо мира. Он не верил,

Что кора может спасать

От недугов скверных.

Долго у него болела

Добрая его жена:

Почернела, похудела,

Собиралась помирать.

Лекарей он призывал,

Обращался к колдунам,

Но никто не помогал,

Хвори той никто не знал.

И казак лишь для того

В путь отправился, чтоб Бог

Без него прибрал супругу.

Очень было ему туго

На душе, он не хотел

Видеть смерть своей любимой.

Ехал он и грустно пел.

И его напев тоскливый

Древо мира услыхало;

Перед казаком предстало

И промолвило ему:

"Я тебе не помогу.

Все вы на моих ветвях,

Вы — листва; недолго вам

Зеленеть, уйдёте в прах,

Чтобы вновь к весенним дням

Возродиться в этой кроне.

Шелестеть, звенеть, играть

Будете вы снова.

Древо жизни украшать

Надлежит вам; крова

Нет у вас другого.

Навсегда вы в доме

Огромном и зелёном.

Встретишь ты жену опять

На ветвях большого древа;

Не дано вам умирать,

Гибнет только тело.

Мир погибнет, и тогда

С дерева слетит листва

И обратно не вернётся.

Новый дом для вас найдётся;

Бесконечные леса

Есть на вечных небесах,-

Пышной кроной развернётся

Жизнь; в иных мирах

Новое узрите солнце."

Размышления перед поездкой на дачу

Июль настал, пришла жара,

От зноя плавится асфальт.

На речку выбраться пора,

Или в тенистый сад.

Плохо дышат города,

Всюду газы выхлопные,

Суета и духота.

Надо бы на выходные

Съездить на природу мне,

Душный город надоел.

Но лишь тысяча рублей

У меня на всё про всё.

Что могу я взять себе?

Триста на пивко уйдёт,-

Банок пять, пожалуй, хватит.

Сто — дорога занимает,

А шестьсот пойдёт на мясо.

Вот такие вот припасы

Закуплю на тысячу…

В экономике прекрасной

Мы живём, — на выдачу

Тридцать тысяч вот таких

Мне за месяц надлежит.

Тридцать тысяч! а прожить

Очень тяжело на них…

Нет, мне надо не шашлык

Покупать, а бич-пакеты.

Да и вовсе ведь не в этом

Счастье, чтоб поесть досы́та.

Буду любоваться видом

У себя на огороде;

Я же еду на природу,

А не на курорты в Ниццу.

Нам на родине свободно

Дышится; лишь нам стремится

Государство дать доходы,

Всё для нас, всё для народа.

Пенсии они недавно

Старикам надбавили,-

Тыщу двести им исправно

Выплатят, канальи!

Минимум прожиточный

Аж пятнадцать тысяч стал!

В отношеньях рыночных

Мы взошли на пьедестал…

Счастье не в деньгах, конечно,

Но без них одно несчастье.

По стране живут беспечно,

Сыто только власти

И их прихлебатели.

Жизнь нам изнахратили

Те, кто любят воровать!

Всю Рублёвку разобрать,

Всю Москву огнём спалить

Надо нам! Устали жить

При гнилом правительстве!

Жаль, что место жительства

Наше — хата с боку, с краю…

И чего я причитаю?

Если тыщу рассчитаю

Экономнее, — хватает

Мне на отдых в огороде.

Малым будь доволен,

Гражданин, и не бубни;

Тем, что есть, живи.

Неприкаянный дух

Детство, молодость и старость,

Где-то на Земле остались;

Дух свободен от оков.

Вольным ветром я скитаюсь

Выше этих облаков.

Странствуя по мирозданью,

Вспоминаю жизнь земную,

Не скучаю, не тоскую;

Вечность ощущаю

Неземным сознаньем.

Век прошёл, за ним другой

И повеяло тоской…

Без конца, без краю

Ветром я гуляю.

Дай-ка, думаю, назад

Поверну к Земле родимой,

Ведь меня ни в рай, ни в ад

Так и не впустили.

А в других мирах пока

Лишь бактерии плодятся,

Некуда там заселяться.

Надоело в облаках

Праздно прохлаждаться

И тогда погнал я,

От скуки изнывая,

Буйным ветром к нам на Землю.

По степи неделю

Погулял, и по лесам

В листьях пошуршал.

Я бы мог стать зверем,

Да уж сильно не охота,

Чтоб убили на охоте.

В человечьем теле

Должен возродиться снова.

Но когда заселят?

Год прождал, за ним другой;

Злым я стал за это время.

Вою на живых тоской,

Вечной скорбью вею.

В сквозняках на чердаках

Слышен стон мой заунывный.

Я везде, во всех углах,

Всюду в бренном мире.

Души мёртвых стали живы,

Поселились вновь в телах.

Я же, ветром сиротливым

Странствую у них в умах.

Смутно чувствуют меня,

Те, кто снова в мире живы;

Сбросить цепи бытия

Не даёт им разум лживый.

Точно они могут знать,

Где им предстоит восстать,

Но не верят мыслям ветра;

Неприкаянными стать

Надлежит им всем за это!

Я их буду подбивать

На лихие преступленья,-

Станут красть и убивать.

В жизни вечной невезенье

Будет им за их грехи.

Всем им мука предстоит!

Суть

Мысль превратилась в знак

И зримой в мире стала,

Она хранится на листах

Бумаги, коей здесь не мало.

Но тут в страницах мудрых книг

Лишь часть её запечатлелась,

Ты только тень её постиг,

А суть