Свадьба во спасение - Эмма Дарси

Трясущимися руками Меган избавилась от одежды. Джонни, должно быть, просто смывает пот после выступления в свете ярких ламп, но ей казалось, что он хочет смыть с себя грязное ощущение того, что его обманули, напомнив о мрачной истории его происхождения, об унижениях и жестокостях, которые ему пришлось пережить в детстве. Она наконец поняла, почему он не делился с ней этим — Джонни боялся нового разочарования, того, что ее непонимание сделает чувство его одиночества еще острее.

Меган буквально заставила свои ноги отнести ее в ванную комнату, мысленно приказывая себе не паниковать, не реагировать слишком остро, если Джонни отвергнет ее. Он не слышал, как она вошла, стоя под струями падающей воды с запрокинутым лицом и закрытыми глазами. Она увидела, что гостиничное мыло так и не распаковано, полотенце для лица так и лежит нетронутое поверх большого банного полотенца.

Взяв кусочек мыла, Меган сорвала обертку, открыла дверь и ступила внутрь просторной душевой кабины. Голова Джонни дернулась, он открыл глаза.

— Ты, должно быть, совсем вымотан, — быстро сказала Меган, намыливая руки. — Позволь мне…

Она стала намыливать его плечи, разглаживая сведенные от напряжения мышцы, затем грудь, живот. Меган не поднимала глаз, боясь увидеть» что ему неприятны ее прикосновения, что он не. хочет ее.

Джонни молчал, но и не останавливал ее. Его неподвижность и молчание заставили Меган действовать быстрее — вниз по груди, животу, ниже…

Громоподобный стук собственного сердца отдавался у нее в ушах. Отчаянное желание, чтобы он ответил, заставило ее замедлить лихорадочное движение рук, сделать прикосновения более нежными, возбуждающими.

Я должна заставить его почувствовать себя любимым, не одиноким, не отвергнутым…

Сможет ли она удовлетворить его потребности?

И тут с ее губ сами собой сорвались горькие слова:

— Я знаю, ты привык думать обо мне как о сестре… — Она устыдилась собственных слов и действий, сравнив себя с блондинкой, которой уподобилась. Возбуждение Джонни ее не обрадовало…

— Меган… — резко произнес он, отрывая от себя ее руки. — Ты — моя жена. Моя жена!

— Тогда позволь мне быть ею, — воскликнула Меган, глядя молящими глазами в его сердитые глаза. — Мне так жаль. Я раньше все понимала не правильно. Я не представляла себе, с чем связано каждое выступление, каждый концерт.

Джонни покачал головой, и из его горла вырвался стон. Он крепко прижал ее к себе, как будто хотел, чтобы она вросла в него. Потом она почувствовала, как он трется щекой о ее макушку.

Они стояли под струями воды, и Меган ощущала, как ее сердце постепенно наполняется теплом.

— Тебе и не надо знать. Я покончил с этим.

Он взял ее за намокшие волосы и оттянул голову назад, впившись взглядом в ее глаза.

— Но даже не смей думать, что я могу предпочесть тебе другую женщину. Слышишь, Меган?

— Прости…

— Черт побери! Скажи «да»… просто «да»…

— Да!

Его губы впились в ее рот, как будто он хотел ощутить это слово на вкус, а не только на слух.

Меган же вложила в этот поцелуй все свои хаотические эмоции и жаркое требовательное желание, стремясь избавиться от последних сомнений в том, что Джонни хочет ее.

Джонни закрыл воду, вынес Меган из душевой кабинки, завернул в полотенце и отнес на огромную гостиничную кровать. Не было никакой предварительной любовной игры, он вошел в нее сильно и глубоко, а Меган лишь приветствовала его напор. Обоих охватила лихорадка, быстро завершившаяся бурным одновременным оргазмом.

Когда их дыхание немного успокоилось, Меган крепко прижала Джонни к себе и стала гладить по голове, лежащей на ее груди. Она ощущала его теплое дыхание на своей коже и чувствовала, как обоих покидает напряжение. Джонни немного отодвинулся и положил руку на ее выпуклый живот.

— Я забыл о ребенке, — недоуменно пробормотал он.

— Все в порядке, — заверила его Меган, улыбаясь при мысли, что он так сильно хотел ее, что вспомнил о ребенке только теперь. — Я бы сказала, если бы что-то было не так.

В это время толчки в ее животе напомнили им обоим, что скоро их станет трое.

— Послушай… да он дерется, — с улыбкой сказал Джонни.

— А может, она?

Ответом ей стало хмыканье.

Меган не хотелось говорить ничего такого, что могло бы испортить этот момент их гармоничного единения. Сейчас она верила, что Джонни не нужна никакая другая женщина, и в настоящий момент этого было достаточно.

Действительно ли он решил распрощаться со своей карьерой или только с ее концертной и гастрольной частью, Меган не знала — время покажет. Но она твердо решила, что примет любое его решение без споров, без критики и обид. Это должно быть только его решение, не зависящее ни от нее, ни от Гундамурры, ни от ребенка.

Джонни уснул, так и не выпустив ее из объятий.

Меган гладила его волосы, наконец-то чувствуя себя его женой во всех смыслах — партнером, возлюбленной, лучшим другом и доверенным лицом. Она не хотела, чтобы он когда-нибудь снова почувствовал себя одиноким.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Дома…

В голосе и улыбке Джонни было неподдельное удовлетворение.

Они были еще в воздухе, пролетая над большим строением, где стригли овец и хранили шерсть, на крыше которого большими буквами было написано «Гундамурра».

С того момента, как они проснулись сегодня утром в гостиничном номере, Джонни ни о чем не мог говорить, как только о возвращении домой.

Он не вспоминал ни концерт, ни случай с блондинкой, и Меган поняла, что он действительно решил оставить все это позади. Она еще не знала, хорошо это или плохо для него, но не хотела начинать разговор, чтобы не погасли счастливые искорки в его глазах.

Она улыбнулась Джонни в ответ.

— Ты все-таки постарайся, чтобы мы благополучно приземлились.

Он рассмеялся и завел самолет на посадку, стараясь приземлиться как можно мягче, но легкий самолет все-таки пару раз подпрыгнул на выбоинах.

— Надо отремонтировать полосу, — заметил он деловито и выключил двигатели.

Во сколько это обойдется, его не волновало, но Меган больше не беспокоил вопрос денег, сколько и куда он вкладывает. Лишь бы только он был счастлив.

— Да, вот еще что, — сказал он, когда они уже выходили из самолета. — Я собираюсь купить вертолет и попросить Эмили научить меня управлять.

— Зачем тебе вертолет?

— На нем удобнее облетать владения, поскольку он может приземлиться где угодно. И кто знает, когда прекратится засуха и пойдет дождь?

Вдруг это случится в январе, когда подойдет срок тебе рожать? Я должен быть уверен, что смогу вовремя доставить тебя в больницу. Если взлетная полоса раскиснет, мы всегда сможем воспользоваться вертолетом.