Светлая и Темный - Ольга Гусейнова

Намылила тряпку и начала осторожно мыть плечи дракана. Он повернул ко мне лицо и, вглядываясь в мои глаза, ответил:

— Мне донесли, что твой родственник Хасин умер! Пришлось срочно ехать на похороны, у меня остался еще один должок там.

— Как умер? — я опешила.

— Сказали, что опекун поссорился с тобой, а ты ударила его кинжалом в плечо. Началось заражение, и он умер неделю назад.

Я испуганно посмотрела на мужа, замерев как кролик перед удавом. На родине людям было бы не важно, чья там душа в теле Сафиры. Посадили бы, недолго думая, за убийство. А что будет со мной здесь?

— Не бойся, тебе ничего не грозит, — неожиданно успокоил Керо. — О своем ранении он не распространялся. Тем более, умер после твоего отъезда. Так что, не переживай. Жене дракана, по сути, владельцу Хемвиля, никто даже не подумал бы предъявлять претензии.

Всхлипнув от облегчения, я начала усиленно намыливать широченную спину Сэбиана.

— А сюда зачем вы… — хрипло от волнения спросила я, надеясь на подробности.

— Мы заехали узнать, почему до сих пор нет известий. Я был уверен, что ты умерла!

— Почему? — снова замерла я. — Из‑за болтающегося браслета?

— Да! Этот браслет… для души и болтаться не может.

— Но ведь болтается, — предчувствуя грядущие неприятности, уныло прошептала я.

Мускулистые руки дракана легли на край лохани, невольно привлекая к себе внимание. Дальше он заставил меня забыть обо всем:

— Это значит лишь одно! Одна душа умерла, а вместо нее пришла другая! И подтверждение этому я получил!

Остановив ладонь между лопаток на выступающем чешуйчатом гребне, по всей видимости, дополнительно защищающем позвоночник воина — дракана, я смотрела, как мыльная вода стекала по его смуглой коже. Сперва на край лохани и дальше капала вниз, а отчетливый звук капелек, падавших на мокрый земляной пол, будто отмерял минуты моей жизни. Отстранившись и сев ровно, ошеломленно посмотрела на Керо. Столкнувшись с его равнодушным, изучающим взглядом, судорожно сглотнула от волнения и попыталась отшутиться:

— Ой, — смешок вышел истеричным, — ну скажете тоже, милорд! — даже я услышала фальшь в своем сорвавшемся голосе, что уж говорить про дракана. Эх, актриса из меня даже не доморощенная — никудышная!

Сэбиан зачерпнул воды и плеснул себе в лицо, чем неожиданно привлек внимание к украшению на руке. Далее я будто в трансе наблюдала за свободно двигавшемся туда — сюда браслетом на широком мужском запястье, отличавшемся только размерами от моего, пока владелец циля несколько раз, шумно фыркая, умывался. Кольцо сидело как влитое, опять же, как и мое. Прижав намыленную тряпку к груди, я с трудом сдерживалась, чтобы не впасть в панику и с криком не выбежать за дверь.

В очередной раз отфыркавшись, муж, которого я пыталась провести, заговорил:

— Сафира, за мертвыми глазами не может прятаться жизнь, даже если бы та девушка прошла через смерть, а твои — сияют. У нее внутри жили ненависть и злоба на всех и вся! В тебе же горит огонь. Не может так естественно улыбаться тот, кто не умеет этого делать. Нельзя удивить драка хвостом дракана. Им с детства рассказывают страшные сказки о нас, и каждый знает, как мы выглядим, где наши уязвимые места.

— Просто… меня Триединый обогрел, и…

— Ты имеешь дело с темным магом! И сказки светлых не для меня! — оборвал мой лепет Сэбиан.

— Я не совсем вас понимаю, милорд…

Керо резко, но не больно, обхватил мой затылок здоровенной ручищей и заставил приблизить лицо к нему. Когда он заговорил, теплое дыхание почти касалось моих губ:

— Не надо мне врать, девочка! Я этого не потерплю! Ни от кого! Понимаешь меня?

В наступивший тишине я громко сглотнула и смогла лишь согласно моргнуть.

— Повторяю, я — темный маг! Сафира Дернейская — твое тело, а вот душа в нем — чужая! Сообщать о подмене я никому не собираюсь, ты все же моя жена, но обманывать себя — не позволю!

Я чувствовала, как его большой палец угрожающе давил под левым ухом, а другие — на нижнюю челюсть и затылок с правой стороны, когтями царапая кожу. Этому чрезвычайно сильному мужчине ничего не стоит придушить меня или свернуть шею и усилий не потребуется, и из смешного деревянного тазика вставать тоже. В голове царила неразбериха и нарастала паника. Наверное я сходила с ума, потому что даже мурашки носились по моему телу и отчаянно вопили: «Мы все умрем, мы все умрем»…

Из состояния крайнего замешательства — так мышь, загнанная в угол котом, должно быть, себя чувствует — меня вывел звук треснувшего в камине полена, и вопрос вырвался сам:

— Почему вы так подумали, милорд?

Облокотившись на край лохани, он повернулся вполоборота ко мне, чуть не выплеснув воду и большим пальцем начал рисовать загадочные узоры на моей шее. Странное дело: тепло ручейками разбегалось по телу до самых кончиков пальцев, согревая и успокаивая. Затем он произнес с некоторой ленцой:

— Сафира, циль не только украшение! Этот носитель самой крепкой связи, что может соединить женщину и мужчину, надевают для того, чтобы ты не погибла на моей родине. Мы обменялись кровью, прошли древний обряд. Я половину своего резерва вбухал в него. И что же вижу? Браслет, который просто обязан врасти в кожу и никогда, повторяю, никогда не двигаться с места… болтается.

— А вдруг вы ритуал провели неверно? — не хотела сдаваться я и преданно посмотрела на него.

В темно — серых глазах напротив снова поднялся шторм.

— Девочка, чтобы ты больше глупостей не несла, поясню проще. Этот браслет мог сдвинуться, если бы магия драканов исчезла с лица Эсфадоса… полностью. Либо, если бы ты умерла… и не воскресла. Он завязан на душу, Сафира. Когда та умерла, мой браслет повис на запястье. Таким образом я узнал, что вдовец.

— А ваше кольцо? — прохрипела я.

— Кольцо, завязано на тело… мое. Вот оно меня и беспокоило, потому что удерживало нашу связь…

— Почему такая дискриминация по половому признаку? — возмущенно выпалила я. — Вам — моя душа, а мне — всего лишь ваше тело? Да? Выходит!

— Дискриминация? — черные дуги бровей взлетели на лоб, даже серые чешуйки чуть топорщились.

— Несправедливое ограничение прав части членов общества по определенному признаку.

— Уверен, твоя предшественница даже слова такого не знала. А про столь любопытную теорию — тем более.

Я с досадой на себя — продвинутую экс — гражданку цивилизованного демократического общества — закусила губу.

Уголки чувственных, четко очерченных губ невероятного собеседника дрогнули в ухмылке, затем он продолжил:

— Смешав свою кровь с твоей, я поделился, дал тебе возможность сливаться с нашей землей, смешивать свои потоки. Чужаков она, в отличие рожденных на ней, не приемлет. Побочным эффектом является полная брачная связь с моей стороны. Именно поэтому в обряд вплели привязку души светлого супруга к дракану.