Авторитет - Б. Седов

– Интересно, – ухмыльнулся Рэмбо, раскуривая трубку. Помолчал несколько секунд. – Где он остановился?

– Я сказал Лившицу, что сегодня у вас прием по случаю дня рождения. Поэтому сейчас он ждет приглашения у меня на даче. В Репино. Рядом, можно сказать. Два шага.

– Почему ты раньше молчал? – спросил Невский, хмуро взглянув на адвоката.

– А что бы это изменило? – вопросом на вопрос ответил Меер. – Вы все равно должны были вначале уделить внимание гостям.

– Железная логика, – фыркнул Влад. – Предлагаешь вызвать его прямо сейчас?

– Это было бы идеально. Зяма человек серьезный. Зря словами бросаться не будет. Стало быть, у него дело к вам действительно срочное и важное.

– Ладно, – выпустив густую струю ароматного ванильного дыма, сказал Влад. – Звони. Я предупрежу охрану на воротах, его пропустят. Это все?

– Нет. Еще есть кое-что. Сейчас. Минутку. – Адвокат, в пять секунд закончив короткий телефонный разговор со столичным варягом, убрал трубку, откашлялся, протер вечно слезящиеся глаза носовым платком, снова опустил очки на нос и сурово посмотрел на Невского. – Сегодня завершился суд над Костей Вампиром и его ребятами. Как я и предполагал, менты взяли верх. Подстава с малолетней шлюшкой удалась. Всех троих присяжные признали виновными в групповом изнасиловании несовер-шеннолетней. С такой статьей в зоне им придется несладко.

– Я в курсе. Раньше нужно было головой думать, – глухо бросил Рэмбо, – прежде чем шершавого четырнадцатилетней лярве вгонять. А сейчас поезд ушел. Я еще месяц назад базарил насчет пацанов с Кириленко. Как-никак он у нас в городе формально главный мент, глава ГУ-Вэ-Дэ. Витька сразу намекнул – дохлый номер. Тот барыга, которого Вампир с пацанами летом со стройматериалами на пол-лимона развели, оказался двоюродным братом заместителя главы всей милиции эр-эф, Полякова. Если ты не в курсе.

– Впервые слышу, – насупился Меер. – Странно.

– Барыга пожаловался. Из Москвы пришла команда – пацанов во что бы то ни стало закрыть. Лучше – по самой гнусной статье. Вот легавые и подложили им эту смазливую лярву, зная привычку сексуально озабоченного Вампира останавливаться у каждой телки на обочине. Теперь уже ничего не изменить. Будем, как обычно, засылать грев. Не они первые, не они последние. Схема отлажена. И вообще, такими мелочами Филин занимается! У меня своих проблем выше крыши! Еще не хватало на каждого отморозка время и нервы тратить. Пусть даже и заслуженного.

– Грев – само собой, – с достоинством кивнул Лев Николаевич. – Тема в другом. Долги нужно возвращать. Я имею в виду не барыгу. Бог с ним, с терпилой ушастым. Я про девочку-красавицу. Про лярву, на фараонов бомбящую. Менты ее, понятное дело, прячут. Ценный кадр. Но я знаю, где ее искать. Мир не без добрых людей. Помогли по старой памяти. Так что, если вы не против…

– Я не против, – перебил Невский, сделав небрежный презрительный жест рукой, словно речь шла не о человеческой жизни, а о мятом трамвайном билете. – Собаке – собачья смерть. Шлюха – не человек. Пусть пацаны врубят ответку. Это все?

– Теперь – да, – Меер встал из-за стола. – Я передам ваше решение Филину. Зиновий Натанович уже выехал. Будет через пятнадцать минут. А я, с вашего позволения, отбуду в обратном направлении. Что-то неважно я себя сегодня чувствую. Погода, видимо, влияет. В моем почтенном возрасте к организму нужно прислушиваться. Если хочешь прожить по максимуму.

– Добро, – кивнул Влад. – Отдыхай, Лева. До понедельника ты мне не нужен. В понедельник, как договорились, в десять утра в офисе. Подготовь соглашение.

– Непременно. Когда такое было, чтобы Лева Меер лоханулся? До свидания, Владислав Александрович, – адвокат, в самом деле выглядевший больным, вяло пожал руку Невского и, подхватив портплед, вышел из кабинета, оставив Влада одного, в облаке табачного дыма, почти неподвижно повисшем между полом и потолком. Можно было включить вентиляцию, но удобно устроившемуся в кресле, по-ковбойски закинувшему ноги на стол Рэмбо было лень шевелиться. Сегодняшний день и его измотал порядком. Сначала бессонная ночь, затем истерика Светки и разбор полетов, хитрожопые журналисты, визиты фашиста Фюрера и ограбленного батюшки Иоанна, транзитный героин на миллионы баксов в случайно упавшем контейнере с хлопком и, наконец, весь этот бардак под названием день рождения. А как завершение – грядущая через четверть часа встреча с гонцом известной столичной корпорации, ворочающей сладкими нефтяными миллиардами. Интересно, что этим сытым волкам из первопрестольной понадобилось от него лично или от не столь уж крутой в масштабах России «НВК-системы»? Уж не деньги – это точно. У этих хватов в белых воротничках нет проблемы заработать. Как раз наоборот – бабла на «черном золоте» нарубили столько, особенно в последние пару лет топливного бума, что ищут, куда бы вложить, защитить от инфляции. Странно как-то все. Неправильно. Влада откровенно настораживал формат предстоящей встречи – срочный, окольный, почти конспиративный, без прямого звонка в офис и предварительной договоренности, а через приватные связи с его личным адвокатом. Стало быть, беседа предстоит весьма любопытная. Иначе к чему столько пурги?

Невский посмотрел на часы, вспомнил про Аллу, про аукцион в галерее «Арт-бутик» и набрал номер Жучка, известного на весь Питер еще с древних советских времен дельца от живописи, а ныне – уважаемого эксперта и коллекционера произведений искусства. По дороге от контейнерного терминала к дому Влад дал Жучку спецзадание, которое, судя по времени, уже должно быть выполнено.

– Вечер добрый, Мишанечка, – сказал Невский в ответ на короткое осторожное «алло». – Как там наши дела? Все на мази?

– Как доктор прописал, Владислав Александрович, – подтвердил Жучок. – Обе картины Рериха у меня. Это было нетрудно. Правда, как я и предупреждал, пришлось… э-э… слегка переплатить.

– «Слегка», это сколько? – ухмыльнулся Рэмбо.

– Триста за первую, четыреста за вторую, – сообщил Жучок. – Плюс, как договаривались, пять процентов моих комиссионных. Итого семьсот тридцать пять тысяч вечнозеленых американских рублей. Крайний срок оплаты – понедельник, двенадцать ноль-ноль. Свою долю я возьму позже, наличными. Реквизиты счета в латвийском банке, на который необходимо перевести деньги, я отправил вам по электронной почте. Как только придет подтверждение перевода, картины под охраной доставят по любому адресу, в пределах России.

– Хорошо, – сделав затяжку, с отвращением посмотрев на коллекционную мексиканскую трубку – от постоянного курева уже сушило в горле, – проговорил Влад. – Я переведу бабки прямо сейчас, через Интернет. Спасибо, Жучок. Пока…

Итак, сюрприз для любимой женщины, да еще какой, был готов. Сегодня, убрав звук на телефонах, Невский специально не отвечал на многочисленные звонки Аллы. Пусть поволнуется, это иногда полезно. В понедельник утром, когда Алла сообщит о своем решении выйти за него замуж – а в том, что решение будет положительным, Влад не сомневался – она узнает, что не какой-то незнакомый толстосум, которого она видела на аукционе, а она сама стала счастливой обладательницей двух подлинных работ кисти любимого художника. Представив себе эту немую сцену и растерянно-счастливое выражение лица Аллы, Влад улыбнулся. Нет, что ни говори, а делать подарки близким и любимым тебе людям несравненно приятнее, чем получать их.

Минут через десять пикнула коробочка на стене у стола, и охранник по внутренней связи сообщил, что прибыл автомобиль «вольво» с господином Ливщицом.

– Пусть проводят. Я в кабинете, – ответил Рэмбо. – Как там гости?

– Почти все уехали, – сказал охранник. – Человек десять осталось. Все – хорошо подшофе. Но пока держатся.

– Пусть отдыхают. Если отрубятся – уложите спать в гостевом доме. Места хватит.

– Понял, босс.

Невский вышел из-за огромного стола. Включил вентиляцию. Сделал пару разминочных упражнений, разгоняя кровь по телу. Старинные настенные часы пробили одиннадцать. Вскоре за дверью послышались шаги, затем стук, и, наконец, на пороге возник высокий, несмотря на возраст – крепко за шестьдесят – все еще достаточно крепкий мужчина, внешним видом и одеждой напоминающий преуспевающего топ-менеджера крупной фирмы. С первого взгляда оценив габариты и могучую фигуру московского варяга и кивнув в ответ на приветствие, Влад прямо в лоб спросил:

– Фитнес, гиревой спорт, штанга? У меня глаз наметан. Как говорят: рыбак рыбака.

– Да, знаете ли, – улыбнулся Лившиц, присаживась на указанный хозяином кабинета стул, – балуюсь потихоньку с железками. Уже… дай бог памяти… двадцать пятый год. Как сразу после Олимпи-ады-80 первый раз в качалку попал, так до сих пор никак не остановиться. Зараза. Но мне нравится.

– Аналогично, – согласился Влад. – На мой взгляд, нет ничего лучше, чем железо и бег. Сколько жмете, если не тайна?