Прочь из моей головы - Софья Валерьевна Ролдугина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В поисках новых впечатлений я много путешествовала, да и квартиры меняла чаще среднестатистического обывателя, но пробуждение внутри магического пространства Хорхе отличалось от всего испытанного прежде двумя вещами.
Во-первых, ощущением полной безопасности.
Во-вторых, острым чувством нереальности, словно мы так и остались во сне.
В положенное время Салли, как всегда, завела свою пластинку и выгнала меня из нагретой постели. Пришлось выполнить обычную программу; к счастью, тело болело меньше, чем вчера. В купальню я влезала осторожно – боялась поскользнуться на лесенке, но ступени оказались шершавыми и надёжным; плавать мне понравилось гораздо больше, чем торчать в душе, хотя бы потому что Йен в кои-то веки комментировал мои действия, а не фигуру. А когда пришло время выбираться из воды, то обнаружилось, что вчерашняя одежда лежит на кровати – выглаженная и чистая.
«Я уже упоминал галантность божественного уровня? Так вот, это она».
– Значит, бывают и такие чары… Удобно, – пробормотала я, ныряя в водолазку. – Йен, а ты так можешь?
«Не видел бы тебя буквально насквозь, дорогая моя – оскорбился бы. Это простейшие приёмы, и они…»
– Вот и замечательно. Значит, впредь будем экономить на химчистке – должна же быть от тебя хоть какая-то польза.
«О, ты готова доверить мне своё бельё? Польщён. А что насчёт тела?»
Я споткнулась на ровном месте. Вот же… Впрочем, сама ведь знала, что перешутить его не получится, но зачем-то опять дала повод для поддёвок.
«Завтрак?» – напомнила Салли.
Умница. Единственный нормальный человек в этой комнате.
На звон колокольчика Хорхе явился через четверть часа – неудивительно, ведь вряд ли он ждал меня под дверью. Идти пришлось недолго, и в итоге мы оказались в самой обычной комнате с панорамными окнами и видом на внутренний двор. Только солнце почему-то стояло в зените, хотя на часах было только семь… или у меня мобильный сбился?
– Иллюзия, – с улыбкой пояснил Хорхе. – На самом деле стена глухая. Солнце – мой враг, но враг прелестный – я по нему скучаю. Прошу, присаживайтесь.
Он отодвинул для меня стул, предложил вышитую салфетку – честное слово, как в дорогом ресторане. Но когда я взглянула на тарелку, то едва не закашлялась от смеха.
– Что-то не так, госпожа Мажен? – он рефлекторно поправил воротник, похоже, чувствуя себя неловко. – Опять шутки Йена? Признаться, сейчас я его не слышу, и мне придётся снова просить вашей крови, чтобы присоединиться к беседе…
– Может быть, но позже, – уклончиво согласилась я. – Нет, дело не в нём, просто я не ожидала увидеть бургер. Ну, просто фастфуд и ваш, э-э, имидж…
Взгляд у Хорхе стал ощутимо прохладнее.
– Почему бы нет? В моё время бургер стал бы королевской пищей. Мягкий сдобный хлеб, говяжья котлета, экзотический томат и драгоценные специи – чего ещё надо? Да, кстати, хотите сырного соуса? – и он протянул мне оранжевую бутылочку.
«О, дорогая, будь милосерднее – неужели ты не видишь, что он пытается быть современным? Наверное, читал полночи статьи о том, чем угостить молодую девушку и не сойти за ретрограда… Кстати, расскажем ему про суши или пожалеем?»
Понадобилось всё самообладание, чтобы сохранить лицо и вежливо ответить:
– Спасибо. Это как раз то, чего мне не хватало.
Первые минут десять мы молчали. Я украдкой рассматривала Хорхе, подмечая детали, которые вчера ускользнули от внимания. Например, что волосы у него хотя и тёмные, но на солнце – пусть и искусственном – отливают золотинкой, а ещё он, похоже, использует гель для укладки; что рост у него даже не средний, как показалось с испугу, а откровенно мелкий – ниже меня больше чем на полголовы. Оттенок кожи был тёплым – этакий выцветший южный загар, глаза – светло-карие, на свету желтоватые даже… Мне не померещилось – он действительно носил жилетку поверх рубашки а-ля бутлегер из гангстерского фильма, только со шнуровкой по бокам, как у корсета, а ещё – незаметно облизывал губы от соуса, часто задумывался о чём-то и замирал с вилкой в воздухе, и у него были очень длинные ресницы.
«Красивый».
Услышать такое от Салли было настолько необычно, что я поперхнулась глотком кофе. Мне в голову не приходило разглядывать его под таким углом, хотя… Если бы он устроился преподавателем в университет, то все студентки пали бы к его ногам, да и в «Норе» у него наверняка бы завелись поклонницы, которые приходили бы только ради симпатичного баристы. Хорхе выглядел очень молодо – пожалуй даже, моим ровесником, – и как-то… виктимно?
Мне померещился вздох Йена.
«Опасное заблуждение, сладкая. В Запретном Саду слабые цветы быстро вытаптывают. Если что-то с виду беззащитное – значит, оно может себе это позволить».
– Вас что-то беспокоит? – окликнул меня Хорхе. – Вы перестали есть.
– А? – очнулась я и покосилась в тарелку. От бургера оставалась примерно треть, и я не была уверена, что она в меня влезет. – Нет, просто задумалась…
– Я не настаиваю на ответе, – улыбнулся он вежливо. Между полуразомкнутых губ было видно клыки – и сверху, и снизу, пусть и маленькие. – Но если хотите о чём-то спросить – не стесняйтесь, я уже закончил и с удовольствием поддержу беседу.
«Ещё один вежливый способ вытянуть информацию – обрати внимание, дорогая, – заметил Йен беззлобно. – Впрочем, с ним можно быть откровенной».
Честно говоря, спрашивать ничего я не планировала, просто не признаваться же в том, что моя внутренняя маньячка вдруг запала на него. Поэтому пришлось ляпнуть первое, что пришло в голову:
– Почему нельзя просто создать Йену тело? Он же наколдовал себе буквально из воздуха цилиндр с плащом.
– Хороший вопрос, – вздохнул Хорхе и изящно подпёр кулаком челюсть – хоть сейчас на чёрно-белую фотографию и в музей. – Почему бы вам не поинтересоваться у него самого?
– Ну… может, я уже спрашивала и хочу сравнить ответы, – улыбнулась я, невольно копируя интонации Йена.
«О, моя девочка учится основам светской беседы? Браво!»
– Причина очевидна, – пожал он плечами. – Связь между душой и телом разорвана не до конца, значит, в искусственном теле в любой момент может начаться отторжение. И, как водится, этот момент почти наверняка будет крайне неудобным.
«Не совсем верно, – живо откликнулся Йен. –
