Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комендач пожал руку, представился:
— Сергей, позывной Томич. Ты — Буран?
Алексей кивнул.
— Что с пострадавшей? — задал он главный на данный момент вопрос.
— Откуда знаешь, что пострадавшая? — тут же напрягся комендач.
— Знаю, кого в квартире оставлял.
— А, ну да, — сообразил Томич. — Жена?
— Что с ней? — не стал углубляться в подробности Алексей.
— Увезли в областную. Ничего особо страшного. Контузия, несколько мелких осколочных. Врачи сказали, на неделю делов. Максимум на десять дней.
У Алексея отлегло от сердца. Не, ну вот же шалава! Сказал же: немедленно убираться из квартиры! А она тут ещё полчаса возилась! Красилась, небось…
— Повезло ей, — подтвердил его подозрения командир комендантских. — Когда влетело и взорвалось, она, видно, в ванной была. Там нашли, — пояснил он. — Без сознания. В общем, ударная волна и пара рикошетов. Да стекло от зеркала разбившегося. Просто крови потеряла, а то бы тут тебя ждала…
Алексей ощутил короткий укол гнева. Вот, блин, ханурик комендантский! Утешает так, что ли? «Ждала бы…» За языком следить научись!
Но тут же обругал уже себя. Мужик ведь действительно успокоить стремится. Ну… как умеет. В университетах, небось, не учён.
— Меня знаешь? — спросил он.
Комендач глянул остренько.
— Довели вон, — мотнул он головой на Мишкиных сослуживцев. — Потом сам связал. Были о тебе разговоры. А что?
— Про Бэтмена знаешь? — ответил вопросом на вопрос Кравченко.
— А то, — пожал плечами Томич. — Нас, вон, от Машинститута сюда и бросили.
Кравченко посмотрел на него внимательно. Лицо нормальное. Бесхитростное, но в меру. Без перебора подозрительного. Может, он сам себя накручивает уже под Мишкиным воздействием?
— Связываются эпизоды? — всё же задал он вопрос.
— Я не следак, — после короткой, но показавшейся Лёшке значимой паузы снова пожал плечами Томич. — Но по внешности — нет, не связываются. Там группа, говорят, работала. Здесь — одиночка. Оружия дядя на месте не оставил, гильз или гильзы — тоже. По общим разрушениям судя, гранату тебе в окошко сунули не армейскую. На подствольник не похоже. Не ВОГ-25. Вот хочется подумать, что шарахнул твой «доброжелатель» из РГС-50. Но откуда у нас тут спецназовский «граник»? С той стороны, ну… может быть, так, в общем… Но тоже там они под ногами не валяются. В общем, я не эксперт, так что хрен его знает… Вот и суди сам, откуда да кто…
Да, деталь занятная. Конечно, в здешних условиях тотального перемешивания всех видов оружия особо далеко идущих выводов не сделаешь. Или это будет глупо и ненадёжно. Но всё же РГС-50 — гранатомёт тяжёлого класса и относится к ряду спецсредств для вооружения антитеррористических подразделений. Госбезопасность поработала? Дико как-то…
— Может, «Лом»? — в надежде поднял бровь Алексей.
«Ломом» в армии называли чеченский гранатомёт ЛОМ-30, довольно похожий на РГС-50. Самоделка практически, но зато к ней выстрелы ВОГ-17 и ВОГ-30 от автоматических гранатомётов подходят, а их тут в количествах. И те же ВОГ-30 — мощные зверюги с радиусом сплошного поражения больше 10 метров, несмотря на меньший, чем у РГС, калибр этого боеприпаса. Впрочем, и выстрел осколочный гранатомётный 17-й модели немногим слабее — 70 квадратных метров площадь поражения даёт…
— Встречался? — в ответ поинтересовался комендач.
Кравченко усмехнулся: похоже, они с Томичом обрели контакт, позволяющий понимать друг друга, как это говорят, по аббревиатурам. Как те мужики, что вместо анекдотов их номера друг другу сообщали…
— На второй чеченской зацеплялся пару раз, — сказал он.
Собеседник понимающе кивнул:
— Есть у них с той стороны отморозки чеченские. Антикадыровцы. Батальон имени Дудаева — слыхал?
— Да, в курсе.
Те воевали в основном против ДНР, а тут, под Луганском, попадались редко. Потому как на стороне ЛНР тоже чеченцы в боевых действиях участвовали. И друг против друга дети адатов и кровной мести воевать не хотели. Потому что те, что на фронте, дерутся, рассказывали, яро, жестоко, с абреческой даже удалью.
Впрочем, это оставалось на уровне разговоров. Самому Кравченко в бою ни по одну, ни по другую сторону с чеченами сражаться не пришлось. А его личный опыт на Кавказе к положительным мыслям о них тоже не располагал.
Правда, один раз довелось всё же встретиться с чеченцами. Ночью, в Луганске. Этой зимой.
Ехали они с Митридатом и Настей к нему в расположение. Ехали тихонько: вёл Митридат, который перед тем выпил. Да и гололедица была.
За каким-то поворотом к ним сзади пристроилась машина, свет её фар нагло залезал в салон, брезгливо ощупывая его, словно тербатовец на блокпосту «жигуль» сельского пенсионера. Чужая машина вскоре обогнала их, сбросила скорость, остановилась. Из неё вышли трое вооружённых. Чеченцы, по ним видно было сразу. Подходили нагло, вразвалочку. Не как диверсанты, а как гаишники. Оружие тоже держали не по-боевому. Это говорило за то, что свои. Так что дёргаться пока не стали. Только Алексей тихонько приоткрыл дверь со своей стороны да подобрался, чтобы иметь возможность быстро выпасть и начать стрелять.
Тем временем чеченцы подошли, один согнутым пальцем постучал в стекло. Мишка стекло приопустил, правой рукой снимая АКСУ с предохранителя.
— А што это мы так быстра едем? — лениво поинтересовался постучавший.
— А задание у нас такое, — с кажущейся беспечностью ответил Михаил.
— Што за задание? — удивился чеченец.
— А тебя, брат, это не касается, — отрезал Митридат, но пояснил, чтобы не сорвать ситуацию в прямой конфликт: — Госбезопасность работает, ясно?
— Дакумент ест? — уже менее уверенно спросил чеченец.
— Разумеется, — прозвучал ответ.
Мишка левой рукою достал из переднего кармана куртки своё удостоверение, ткнул в полуоткрытое окно.
— Удовлетворены? — осведомился он.
— О, так бы и сказал сразу, брат, — заюлил чеченец.
«Не брат ты мне…» — прозвучало в мозгу Алексея из знаменитого фильма. Но промолчал. Потому как узнал он на войне этой и других кавказцев, не этих вот «уличных абреков».
Был эпизод летом, когда всё под тем же Лутугино пришлось ему повоевать бок о бок с осетинами. На вид — те же звероватые, заросшие волосом кавказоиды. Но на поверку… Чёрт, всё равно кавказцы, да! Но в их другой, лучшей ипостаси. Без всякой подляны, храбрые, надёжные, гостеприимные и верные. Те, которых можно и хочется назвать братьями. Настоящие имперские кавказцы, даже в звероватости своей — собратья. Вроде как «Дикая дивизия» в Первой мировой — гордость всей императорской армии…
В общем, чеченцы после предъявления удостоверения как-то тихо сдулись и скромно отступили в свою машину. Мишка разумно не стал выдавать им никакой встречки. Ночь, Луганск-Северный, комендантский час… Как там поётся? Кто кого переживёт, тот и докажет, кто был прав, когда
