Игрушки - Нил Макмагон

— Мы прибыли на место назначения, — объявила Шанталь. — Прошу вас отвернуться, пока я буду одеваться. Но поскольку вы джентльмен, может быть, будете так любезны и вытрете мне спину?

Она бросила мне большое мохнатое полотенце, потом выпрямилась во весь рост и скромно отвернулась.

Я не считал себя джентльменом, но был не против сыграть эту роль. Одно я знал наверняка: «серый кардинал» был чертовски хорош собой, с головы до ног.

— Вы не подсматриваете, non?

— Я подсматриваю, qui.

— Значит, вы прошли проверку, Хэйз. Вы человек. В полном смысле слова.

Глава 74

Когда мы с неотразимой Шанталь Дюгар вошли в обеденный зал замка, она громко хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание гостей. Здесь было примерно две сотни человек самых разных национальностей, которые что-то оживленно обсуждали, разбившись на маленькие группы. Официанты сновали между ними с подносами, разнося еду и напитки. Все было похоже на шикарный, но в общем-то довольно заурядный вечер.

Если не считать того, что здесь собрались почти все лидеры свободного мира: собрались для того, чтобы спасти от уничтожения человеческое сообщество, которому угрожала более могущественная раса.

— Атансьон, силь ву пле! [2]— попросила Шанталь своим очаровательным голосом с легкой хрипотцой. — Я привезла мсье Хэйза Бейкера. Он оказал нам честь своим присутствием.

Не успела она договорить, как к нам подошел какой-то военный с суровым и озабоченным выражением лица. Поздоровавшись со мной, он повернулся к Шанталь и о чем-то быстро заговорил. По мере того как она слушала, ее взгляд становился все серьезнее. Что еще стряслось?

— Мы только что получили тревожную новость, что ваш бывший босс, Джакс Мур, прибыл в Европу, — перевела она. — Нас это очень беспокоит. Это опасный элит, военный преступник. Настоящий дьявол во плоти, худший из худших.

— Так оно и есть, — кивнул я, обращаясь к Шанталь и в то же время ко всей публике. — Я хорошо знаком с этим дьяволом. Он работает чертовски эффективно. Если он здесь, значит, план вот-вот приведут в действие.

— Посмотрим, — отозвалась Шанталь, выглядевшая, как ни странно, не настолько встревоженной, как я.

Ко мне стали подходить другие гости, знакомясь и благодаря за приезд. Многие говорили, что помнят моих родителей и испытывают к ним самые теплые чувства, и выражали соболезнования по поводу их смерти.

Шанталь снова подошла ко мне.

— Вы должны поесть, Хэйз. Прошу вас. Боюсь, скоро вам понадобятся все ваши силы. Как и всем нам.

Я покачал головой:

— Жаль, что я ничего не знаю о плане элитов. Тогда я смог бы принести гораздо больше пользы.

Она похлопала меня по руке.

— У нас найдутся способы вас разговорить. — Шанталь рассмеялась. — Я хочу сказать: вы можете знать гораздо больше, чем вам кажется. Существуют разные методики… а пока — поешьте как следует!

Она щелкнула пальцами, и официант мигом принес канапе с хрустящим хлебцем и паштетом.

— Это фуа-гра с трюфелями. Райская пища. Попробуйте, Хэйз.

Я уже давно чувствовал соблазнительный аромат еды, на который живо отзывался мой желудок. Но была одна маленькая проблема: я привык есть, как элит. При одной мысли о человеческих продуктах меня начинало выворачивать.

— А у вас есть что-нибудь… без калорий? — спросил я.

Стоявшие рядом люди уставились на меня так, словно я сморозил какую-то чушь.

Но Шанталь только рассмеялась.

— Вы во Франции и говорите о блюдах без калорий? Господи, да нам такое даже в кошмаре не приснится. Вы только попробуйте. Откройте рот. Я приказываю!

Она поднесла паштет к моим губам, и я сказал себе, что мы действительно находимся во Франции. Поэтому я открыл рот, и в нем тут же оказалось канапе.

Боже, какое блаженство! Бутерброд медленно таял у меня во рту, наполняя его такой сладостной и сочной массой, что вкусовые сосочки на моем языке просто трепетали от радости. Я обернулся к официанту, готовый забрать у него весь поднос.

— Пожалуйста, еще один!

И тут я услышал слабый звук, который вряд ли мог различить кто-нибудь еще из находившихся в этом зале. Он приближался и нарастал издалека — гул самолета, летевшего на низкой высоте.

Люси! Я сам удивился, как сильно обрадовала меня эта мысль.

Глава 75

Но через минуту я понял, что самолет летел не один: их было несколько. Неужели война уже началась? Здесь, во французской глубинке?

Я подбежал к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть десантную эскадрилью, из которой черной тучей валили парашютисты элитов. Их было так много, что они почти заслоняли небо. Скверно: я-то знал, какие это сильные и умелые бойцы.

Потому что сам был одним из них.

Замок содрогнулся от взрыва: дрожь от удара прошла от пола в ноги и завибрировала у меня в зубах. За первой бомбой посыпались новые, из вдребезги разбитых окон полетели стекла, обрушивая на гостей град осколков. Потом началась стрельба: охрана замка пыталась остановить волну штурмовиков.

Я поспешил обратно к Шанталь, которая громко отдавала приказы в телефон.

Но не успел я сделать и двух шагов, как большие двери распахнулись настежь.

В зал хлынула толпа коммандос, немедленно открывших смертоносный огонь из лазерных винтовок. Началась бойня — кровавая, безумная, бессмысленно жестокая.

Ни у кого из этих людей даже не было оружия.

Следом за отрядом плечом к плечу, широко улыбаясь, словно новые гости на вечеринке, шагали мужчина и женщина.

Джакс Мур и Лизбет.

— Отличная работа, Хэйз! — крикнул мне Джакс. — Ты привел нас прямо в замок, и мы захватили короля! Или лучше сказать — королеву?

Шанталь резко выпрямилась и шагнула ко мне. С бешеной ненавистью, какой мне еще не приходилось видеть, она наотмашь хлестнула меня по лицу, полоснув по коже острыми ногтями.

— Предатель! Свинья! Ублюдок! — крикнула она во весь голос.

Все еще улыбаясь, Лизбет спокойно подняла пистолет и выстрелила ей в левую грудь. Шанталь отпрянула, схватилась за сердце и рухнула на пол, как подстреленная птица.

Книга четвертая

И РЕБЕНОК, И СТАРУШКА — ПОЛУЧИ СВОЮ ИГРУШКУ

Глава 76

Хэйз Бейкер не элит! Он человек… человек… человек…

Я очнулся в холодном поту, с бешено колотившимся сердцем, а эти жуткие и нелепые слова все еще звенели у меня в ушах.

Только через пару секунд я понял, что лежу в собственной кровати. Это была моя квартира в Нью-Лейк-Сити.

Я дома. В безопасности. Что со мной случилось? Я ничего не помнил.

Наверное, Лизбет услышала, что я проснулся: она поспешила ко мне с ободряющей улыбкой, села рядом с кроватью и тепло поцеловала в губы. Боже, что это был за поцелуй: то, что «доктор прописал». Любопытно, какой бы это мог быть доктор, подумал я. Может быть, психиатр?

— Милый, как я рада, что ты к нам вернулся! — воскликнула жена. — Как ты себя чувствуешь? Врач обещал, что сегодня тебе станет лучше.

— Вроде ничего. Только в мозгах какая-то муть — словно их завернули в мокрое полотенце. Не самое приятное ощущение. А что со мной случилось, Чертенок?

— Ты был серьезно ранен, Хэйз. Помнишь, как ты упал с крыши гаража? Ты чуть не погиб вместе с тем скунсом на мотоцикле! Тебя только вчера вечером выписали из регенерационной камеры.

— После той драки на гараже? Так вот из-за чего все произошло? И как долго я был без сознания? Представь, дорогая, я почти ничего не помню. До чего же дурацкое чувство.

— Ты был в коме… почти неделю. Потом иногда приходил в себя. — Она провела ладонью по моему вспотевшему лбу, но тут же наморщила нос и убрала руку. — Тебе надо принять душ. Извини, Хэйз.

Вечная аккуратистка и чистюля, помешанная на гигиене, — настоящая Лизбет. Но мне это даже нравилось. Все-таки проявление заботы.

— Расскажи мне обо всем, — попросила она. — Что ты помнишь? Хэйз, милый, я столько этого ждала. Выкладывай с самого начала.

Я покачал головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. С какого начала? Когда это было, где? Я ничего не мог вспомнить.

— Магазин игрушек в Баронвилле, — протянул я наконец. — Да, та ужасная резня. Я догнал одного из убийц на мотоцикле. Мы упали с крыши гаража, пролетели несколько этажей и грохнулись на землю. Потом помню больницу, хирургов, которые пытались собрать меня по кусочкам. Как Шалтая-Болтая.

— И больше ничего? — спросила она, чем-то обрадованная: наверно, тем, что я мог шутить на эту тему.

— Э-э… — Я рассмеялся, но смех вышел немного неловким. — Ты не поверишь: мне мерещился жуткий кошмар, будто бы врач говорил, что я не элит, а человек.