Маэстро Воробышек - Владимир Длугач

— Вот, пожалуйста, перерыв, — прервала его размышления продавщица. — Теперь только держись.

Со всех сторон к автолавке шли и бежали колхозницы и колхозники, деревенские школьники, ребята из лагеря. Среди них была и Женя.

Увидев Николая, она остановилась как вкопанная.

— Ты?

— Я.

— А с утра я тебя не видела. Хотя и не очень искала, — добавила она довольно независимым тоном.

— Я только сейчас пришел, — пояснил Николай.

— Что же я стою?! Надо занять очередь! Сегодня платки будут какие-то особенные. — Она кинулась к уже успевшей образоваться возле автолавки очереди и крикнула: — Анюта! Иди скорее!

— Николай, тебе Леонид Васильевич нужен? Он там, возле трактора, — крикнула из очереди Нонна, указывая куда-то в сторону, где вплоть до горизонта, кроме свежевспаханной земли, ничего не было видно. — А какой Еремин молодец, если бы ты знал! Умеет водить трактор! Просто герой дня!

К автолавке подходила новая группа ребят. Виктор шагал рядом с Олегом, ворот его рубашки был расстегнут, рукава закатаны.

— Вот хорошо, Колька, что ты явился, — сказал он обрадованно. — Мы решили во время перерыва договориться обо всем… Ну, знаешь о чем, я тебе утром говорил. Вот сейчас девчонки освободятся, тогда.

— Мне нужно к Леониду Васильевичу, — нерешительно произнес Николай. — Впрочем, могу подождать.

Анюта и Женя уже были с обновами. Женя накинула один платок на голову, а другой тут же стала заворачивать в газету. Анюта тоже надела свой.

— Молодцы кооператоры, — сказала Женя, любуясь платками, — привозят в поле всякие товары. Теперь ведь в магазины не скоро выберешься…

— Хорошо, все-таки, что мы помогаем колхозу, — с воодушевлением произнес Виктор.

Федя тотчас же повернулся к нему:

— Значит, договорились, после работы идем в клуб, к заведующему. Если, конечно, ты будешь в силах к концу дня вообще ходить.

Виктор с шутливой важностью согнул обе руки в локтях.

— У меня столько сейчас силы…

— Ты очень не хвастайся! — рассмеялась Женя. — А то Федька тебе жизни не даст. Он же считает, если общественное дело и не о себе беспокоишься, можно сколько угодно приставать.

— И я не завидую тебе, Витя, — улыбнулась Анюта. — Федькины музыканты такие все безалаберные.

— Ничего, — успокоил ее Виктор, — если сам не справлюсь, найдутся другие. Поеду в Москву, кого-нибудь из преподавателей наших сагитирую. Они возьмут шефство, теперь всюду так — работники искусств шефствуют над заводами, колхозами.

— Оказывается, Витька, ты совсем простой парень, хотя и будущая знаменитость, — воскликнула Женя.

— А ты не смейся, Витя способный музыкант, я знаю, — сказала серьезно Анюта.

— Уже успела узнать, — произнес Николай.

— Брось, Колька, совсем неуместны твои шуточки, — смутился Виктор. — Лучше давайте о деле.

Все уселись на траву под деревом. Женя вытащила из корзины бутылки с молоком, хлеб, домашние пирожки, круг колбасы, огурцы. По-хозяйски разложила все это на салфетке и широким жестом радушной хозяйки пригласила всех к «столу».

— Итак, как говорится, — сказал Виктор, протягивая руку к пирожку, — заседание начинается. Анюта, рассказывай.

— Да что рассказывать. Есть у нас в колхозе девушка одна. Влюбилась она в парня…

— Эти все подробности не нужны вовсе, — покраснев, перебила ее Женя. — Не влюбилась, а просто понравился он ей.

— В общем, — продолжала Анюта, — этой девушке сказали, что в наших местах появилась знаменитая гадалка, из Москвы. Эта девушка встретилась с ней, а для храбрости прихватила с собой Женю.

— Только имейте в виду, я не гадала, — поспешила заверить Женя. — Она гадала, а я нет.

— Никто и не думает о тебе, помолчи, пожалуйста. И вот, представь себе, Николай, в этой гадалке Женя узнала ту самую женщину, которая ехала с нами на грузовике.

— Дальше я объясню, — вмешался Виктор, снова беря пирожок. — Девушка, которая хотела гадать, поняла, что чуть было не попалась… Это после того, как Женя рассказала, что за штучка ее московская знаменитость. И она из несознательной быстро превратилась в сознательную. Так бывает не только в кино, но и в жизни. И мы выработали такой план. В больничный двор, на новое свидание пойдет одна Женя и скажет мошеннице, что ее клиентка заболела, а как выздоровеет, принесет все вещи, которые та требовала для гадания. А мы тоже будем в больничном дворе, где они встретятся, только спрячемся. Дождемся, когда мошенница пойдет к себе, проследим за ней, узнаем, где она живет. И сейчас же в милицию. Ясно? Что, неужели уже все пирожки?

— Все, Витя, — огорченно ответила Женя. — Ешь хлеб с маслом.

— Намажь, — охотно согласился Виктор.

— А я все-таки считаю, — заявил Федя, — что надо прежде всего идти в милицию. Это их дело.

— Все милиция, милиция! — рассердился Виктор. — А почему нам не помочь милиции? Да и вообще, может, и не станут они по простому заявлению заниматься этим. А вот когда факты будут налицо, тогда — пожалуйста. Мы им не только расскажем про чемодан, но и сообщим, где его найти.

Николаю надоел этот разговор — все одно и то же, одно и то же, когда этот черт Витька уже успокоится. Он поднялся.

— В общем, знаете что, вы тут решайте, а я пойду Леониду Васильевичу. На меня можете рассчитывать, крикнул он уже издали.

Женя наклонилась к Анюте и тихо спросила:

— Он не догадался, что речь идет обо мне?

— Ну что ты! Конечно, нет!

Послышались удары металлической палки о рельс — перерыв кончился. Женя начала собирать в корзину посуду, остатки еды.

Виктор и Федя шли полем. Громко трещали моторы тракторов и каких-то еще машин. Виктор не знал, что это за машины, для чего они служат. Возле трактора возился Саша Еремин, весь вымазанный в мазуте. Виктор позавидовал ему — Сашке не надо искать цели в жизни, она у него в руках, в его умении все делать… Руки… На секунду у него упало настроение. И у него самого тоже есть мастерство, а вот сил пока еще нет.

Они перешли через межу, спустились в низинку и очутились на участке, где росла капуста. Повсюду виднелись пестрые платочки колхозниц. Одна из девушек окликнула Федю и спросила, когда будет репетиция оркестра. Не останавливаясь, Федя ответил, что пока неизвестно, но, наверное, скоро. Затем взял Виктора за руку:

— Видишь, интересуются… А ты не врешь, Витька, ваши преподаватели в самом деле будут ездить к нам читать лекции, проводить семинары разные?

— Такими вещами не шутят, — заверил его Виктор.

За молоденькими деревьями, выбежавшими из леса прямо к полю, показался новый участок. Федя повернул с дорожки и зашагал между огуречными рядами. Виктор побрел за ним.

— Вы что прогуливаетесь тут? — услышали они голос Нонны. — Делать вам нечего, да? Тогда помогите.

Федя остановился.

— Я смотрю, ваше звено раньше всех управится.

— А тебе завидно? — сказала Нонна, не подымая головы.

Руки ее двигались ритмично и быстро, и огурцы один за другим падали в большую плетеную корзину.

— Нет, не завидно, — ответил Федя и сел на разворошенную, пахнущую сладким перегноем землю. — Передохни минутку, посиди.

— Ну, разве что передохнуть, — Нонна вздохнула, как будто отдых был для нее в тягость. — Ну, села. А что дальше?

— Огурцы какие-то здесь. Очень зеленые, — изрек Виктор, тоже усаживаясь на землю.

— А вот помидоры, те красные бывают, — подсмеиваясь над городским жителем, сказал Федя.

— Еще что придумаете умного? — Нонна вызывающе посмотрела на Федю, но сейчас же отвела взгляд в сторону, нагнулась и достала откуда-то из-под ноги Виктора маленький сморщенный огурчик. — Пропадает богатство. — Она бросила огурчик в корзину и снова посмотрела на мальчиков. — Так что у вас есть ко мне, почему отрываете от работы?

— Ничего. — Федя поднялся. — Пошли, Витька!

— Пошли, — покорно согласился Виктор и тоже встал.

— Идите, идите, — поднялась и девушка, — а то из-за вас норму не выполнишь. Федька, на костер придешь? Вечером?.. Приходи обязательно!

Федя ничего не ответил. Он пошел напрямик, перешагивая через наваленные тут же на земле горки огурцов. Потом, словно в ответ на какие-то свои мысли, сказал:

— Она работает хорошо. Ловко работает.

— Она все делает ловко, — подтвердил Виктор.

— И вообще она… она красивая.

— Я привык к ней. Мне ее наружность кажется совсем обычной.

— Только имя у нее. Просто ненавижу ее имя.

— Почему? Самое простое русское имя. Катя, Катерина, Катюша…

Федя недоуменно посмотрел на Виктора.

— Ее же Нонной зовут.

— Это прозвище. Она верхом любит кататься, в манеж вместе с Олегом ходила и все кричала на лошадей: «Но! Но!» Вот ее Олег и прозвал — Нонна.

— Ее зовут Катей? — обрадовался Федя. — Ведь это очень хорошее имя, Катя. И даже идет к ней.