Ужасно скандальный брак - Джоанна Линдсей

— Приди в себя, — велел он Дентону. — Пойди прикажи, чтобы согрели воды и принесли наверх. И пошли туда еще пару слуг, чтобы помогли отцу раздеться.

Дентон, немного опомнившись, кивнул и поспешил к кухне.

Оставшись наедине с парнем, Себастьян медленно оглядел его с головы до ног. Неудивительно, что тот попятился. Впрочем, Себастьян привык к чему-то подобному. Когда появляется ворон, остальные птички в страхе улетают. Не то чтобы он хотел запугать беднягу. Просто людям было неловко в его присутствий, и с этим ничего не поделать.

— Как вас зовут? И кто нашел моего отца?

— Вы… тот самый сын? Которого…

Мужчина снова попятился. Теперь вид у него был откровенно испуганный. Себастьян вздохнул.

— Именно он. А вы?

— Роберт Кантел, милорд. Я здешний садовник. Вот уже пять лет. После полудня мы перешли в западную часть сада, чтобы подстричь деревья. Мы работаем группами. Конечно, вашего отца в канаве мы не разглядели, но увидели лошадь без всадника, стоявшую среди деревьев.

— Где это было?

— Как раз на границе с Уайт-Оукс. У обочины дороги, ведущей в Эджфорд. Думаю, что он либо ехал туда, либо возвращался и упал.

— Откуда кровь?

— Нехорошая рана на затылке, милорд. Даже вода в канаве стала розовой.

— Значит, он потерял много крови?

— Похоже, что так.

— Покажи мне, где его нашли.

Роберт сначала взглянул наверх, словно надеялся, что кто-то из приятелей придет на помощь. Себастьян обычно был терпелив с теми, кто его боялся. Но сегодня на это не было времени.

— Немедленно.

В мягком тоне не было угрозы. Угроза крылась в выражении лица, обещавшего всяческие кары, если бедняга не выполнит приказания. Парень бросился к двери, даже не оглядываясь, чтобы посмотреть, идет ли Себастьян следом.

Себастьян примерно знал то место, находившееся минутах в десяти ходьбы. Вряд ли ради этого стоит седлать лошадь. Он мог бы отпустить Роберта, но в самом деле хотел знать точно, где упал отец. Кроме того, если возникнут вопросы, ему не придется гоняться за Робертом по всему саду.

Тот привел его к канаве, полной дождевой воды. По краям еще виднелись следы несмытой крови. На этом участке дорога с обеих сторон была обсажена деревьями. Длинные ветви сплетались, затеняя землю. На западной границе раскинулась рощица, переходившая в густой лес на севере — там, где находился Дуэльный камень.

Себастьян резко тряхнул головой. Считалось, что Эджвуд [3] и старая деревушка Эджфорд[4] получили свои названия от этого участка леса. Тогда Таунсенды владели и деревней. Правда, в их собственности и сейчас была большая часть земли, на которой стоял Эджфорд.

Толстое дерево у дороги раскинуло ветви не так низко, чтобы загородить путь, но если отец по какой-то причине свернул в сторону, одна ветка вполне могла выбить его из седла.

Себастьян тщательно обследовал весь участок и берега канавы. Следов было много, но все они, вероятно, принадлежали нашедшим Дугласа людям. Если и имелись отпечатки копыт, ведущие в этом направлении, их давно затоптали. Причина раны на голове тоже очевидна: зазубренный камень, чуть выступающий из воды. Похоже, Дуглас ударился затылком именно об него.

Ничего не скажешь, по-видимому, это действительно несчастный случай. Но это еще не означает, что его никто не подстроил. Только Дуглас может рассказать, как было дело, так что придется ждать, пока он не придет в сознание.

Глава 18

Рана действительно оказалась глубокой. Потребовалось четыре шва, но, к счастью, во время процедуры Дуглас ни разу не пришел в себя.

Доктора Калдена беспокоила не столько рана, сколько жар, повергший Дугласа в бессознательное состояние. Сам он, дворянин по происхождению, избрал профессию врача, знал всех в округе и лечил Маргарет с самого детства.

По всем подсчетам оказывалось, что Дуглас около часа пролежал без сознания в холодной воде. Доктор Калден не мог определить, вызван ли жар инфекцией или простудой, и очень тревожился, что раненый может вообще не очнуться.

— Я видел такое несколько раз, — пояснил он Маргарет перед уходом. — Нечасто, разумеется, но один мой пациент пролежал в таком состоянии три недели, а другой так из него и не вышел.

— Как, совсем?

— Да. Бедняжка умерла.

— От истощения?

— Нет, мы вливали ей через трубку в горло питательные жидкости. Но этого оказалось недостаточно. Тихо истаяла год спустя. И тоже от раны на голове.

Лучше бы Маргарет не допытывалась! Господи, какой ужас! Зря она вообще завела этот разговор. С Дугласом ничего не случится! Она не позволит!

— Я не собирался волновать вас, Маргарет. Дуглас — сильный, здоровый мужчина. Уверен, что он обязательно оправится. Просто ослабел от потери крови и поэтому лишился чувств. Думаю, к вечеру кое-что прояснится. Вернусь позже.

— Спасибо.

— Но сейчас он нуждается в тщательном уходе. Пусть кто-нибудь постоянно сидит у его постели. Если он очнется и попытается встать, может упасть и навредить себе еще больше. Насколько я его знаю, он не захочет оставаться в постели. Поэтому необходимо его удержать. Маргарет, вы единственная, кого он послушает. Надеюсь, вы останетесь?

— Ну… да, если вы считаете это необходимым.

— Считаю.

Он объяснил, как сбить температуру, — обычные наставления, которые она знала наизусть. И, приказав горничной дежурить, не отходя от больного, Маргарет направилась на поиски Эбигайл. Нужно все ей рассказать, если Дентон уже не сделал этого. Нет, он не любит приносить дурные вести. Как и она… но кто-то должен сказать правду.

Эбби уже не было в гостиной, хотя пустая чашка свидетельствовала о том, что старушка успела выпить чай. Возможно, она расстроилась, когда Маргарет и Себастьян не вернулись к ней. Или попросту уже успела обо всем забыть.

Маргарет сообщили, что Эбигайл поднялась к себе, чтобы переодеться к ужину, а скорее всего подремать. Поэтому она тихо постучала, на случай если старушка спит.

— Войдите, — послышалось из-за двери. Маргарет вошла в комнату.

Эбигайл сидела за бюро, пытаясь с помощью лупы прочитать полученное письмо.

— Я думала, вы спите, — начала девушка.

— Я больше не отдыхаю днем. Не хочется зря растрачивать последние годы жизни.

Маргарет улыбнулась бы, не будь она так встревожена. Эбигайл считает, что никогда не дремлет днем, а на самом деле часто клюет носом; сидя в кресле, а потом, когда ее будят, отказывается признать очевидное и утверждает, что у нее просто устали глаза. Окружающие были настолько добры, что не упоминали про громкий храп.

— Нам нужно поговорить, Эбби, — начала она, подвигая стул к бюро.