Моя навсегда - Кэрол Финч

Она стремительно бросилась вон из комнаты, а Себастьян лишь удивленно покачал головой. Почтенные аристократы Виргинии пришли бы в ужас, застав Иден за ее нынешним, вовсе не подобающим госпоже занятием. Иден была олицетворением энергии, и трудолюбия. Завтра ее натруженные мышцы будут болеть, но молодые никогда не узнают, сколько сил она потратила на то, чтобы им было уютно. Она, как заявил Майк, была единственной в своем роде.

Себастьян обнаружил Иден в мансарде. Вытащив ящики из столика орехового дерева, она собралась нести их в новое жилище Бет. Он предложил свою помощь. По пути они столкнулись с солдатами, несшими мебель. Иден резко остановилась.

— Вам вредно носить тяжелое, — предупредила она, вы еще не набрались сил.

— Для вас, Иден, я донесу этот гардероб до Уильямсберга, — заверил ее Генри Мейнард, остальные раненые дружно поддержали его и во главе с Себастьяном двинулись вниз по лестнице в апартаменты, предназначенные для медового месяца.

Не прошло и часа, как кровать стояла у южной стены, а прочая мебель расположилась в точности по велению Иден.

— Вы были правы, Себастьян, им здесь будет хорошо, — признала Иден, удовлетворенно оглядывая комнату.

— Думаю, Бет и Питер останутся довольны. Кому это не понравится? — Себастьян смотрел на тонкое кружевное покрывало и представлял, как некая пара, но вовсе не молодые муж и жена, пользуется этой кроватью.

— О Господи! — Иден виновато взглянула на него. — Вас, должно быть, привело сюда какое-нибудь дело, а я закрутилась и совсем забыла спросить. Что вы хотели, Себастьян?

«Тебя», — хотел бы ответить он, но отогнал эту неуместную мысль.

— Я приехал за жеребцом. У нас с братом есть еще кое-какие обязательства.

Себастьян уезжает. Настроение сразу упало. Она была готова к такому повороту событий, но не ожидала, что так расстроится.

— Позвольте заплатить вам за Араба, — Она потянулась за кошельком, но он остановил ее, схватив за локоть.

— Мне не нужны ваши деньги.

— Вы должны получить их, — твердо заявила Иден после минутной растерянности. Если он намекнет, что она уже с ним расплатилась, она изобьет его!

— Нет. Между друзьями неуместны денежные расчеты. Вы же сами сказали, что материальная выгода не главное для человека.

Себастьян улыбнулся такой проникающей в душу улыбкой, что Иден сдалась, и внезапно влечение к нему нахлынуло с новой силой. Какой стыд: она неравнодушна к человеку, который не питает к ней никаких чувств! Да, собственно, чего от него можно было ожидать? Разве что одной великолепной ночи.

— Всего доброго, Иден, — тихо произнес Себастьян и поднес к губам ее руку.

Нужно было проститься с Себастьяном на крыльце, но что-то толкнуло ее пойти вслед за ним в сгущавшиеся сумерки. Он направился к пастбищу, где пасся Араб со своими кобылами. Она не будет ставить ему никаких условий, но ах, если бы можно было еще раз попытать то небесное наслаждение, которое он подарил ей!..

Она совсем лишилась рассудка! То, что было у них с Себастьяном, пронеслось как гроза, и ей никогда больше не суждено коснуться упругих мускулов и нежно ласкать это великолепное мужское тело.

«Прекрати, дуреха!» — мысленно одернула себя Иден, ужаснувшись своим порочным мыслям. Видимо, смотреть на Себастьяна и не испытывать при этом желания было свыше ее сил. Где же ее гордость и скромность?

Нет, сказала она себе, это хорошо, что Себастьян уходит из ее жизни. Неизвестно, что стало бы с ее благими намерениями, если бы он остался.

Услышав резкий свист хозяина, Араб поднял голову, но с места не сдвинулся — он не торопился покидать плантацию Пембрук. Себастьян вполне разделял его чувства. Он снова позвал жеребца, а тот, все еще не двигаясь, оглядел окружавших его кобыл.

— У Араба, видимо, другие планы, — усмехнулась Иден.

— Он в своем гареме, — Себастьян открыл калитку на пастбище. — И он не одинок в своих желаниях. — Подойдя к избраннице Араба, Себастьян повел ее к калитке.

Застыв, Иден восхищенно смотрела на вороного жеребца, кружившего по пастбищу в золотисто-красных лучах заходящего солнца.

— Эта гнедая кобыла — любовь Араба, для него она значит больше, чем его собственная свобода, — заметил Себастьян, когда жеребец рысью подбежал к кобыле и позволил поймать себя.

— Только на некоторое время, — внесла поправку Иден. — На других зеленых пастбищах будут другие кобылы, которые привлекут его внимание. Жизнь — это череда периодов, которые мы проживаем один за другим. То, что сегодня кажется нам важным, завтра может оказаться всего лишь пустячным воспоминанием.

Себастьян стиснул зубы, возмущенный таким взглядом на жизнь. Правда, он и сам часто уходил, не оборачиваясь, но вот так запросто покинуть Иден он не мог. Она же, по-видимому, торопилась поскорее завершить очередную главу своей жизни, и это больно задевало его мужское самолюбие. Похоже, он тоже уже перешел в категорию бывших женихов Иден.

— Так было и с другими, верно? — спросил он, выводя жеребца через калитку.

— О чем вы? — Вопрос поставил Иден в тупик.

— О ваших семи экс-женихах. — Привязав Араба, Себастьян повернулся к ней. — Выведав все полезные сведения, которыми они располагали, вы убеждали их, что расстаться с вами — в их интересах. А затем искали себе новое развлечение.

— Вы считаете меня столь расчетливой и бездушной? — Иден едва не задохнулась.

— Вы не бездушная, — внес ясность Себастьян, — вы просто хитрая святая, которая якобы заботится исключительно о благе кавалеров. Говоря об Арабе, вы дали мне понять, что вес произошедшее между нами считаете лишь эпизодом, который вскоре забудется.

— Разрешите напомнить, что уезжаете вы, причем по собственной воле. — Иден сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Себастьяна, — Я не делаю попытки удержать вас, так как понимаю, что вам этого совсем не хочется.

— Или потому, что вы больше не нуждаетесь в моем обществе? — Их взгляды встретились. Розовые закатные лучи растворялись в надвигающихся сумерках.

Себастьян не прав. Как раз он не поддавался се внушению, наоборот, это ему удавалось направить се мысли и устремления в неведомое ей ранее русло, взбудоражить ее, возбудить и вывести из себя. Прощание с Себастьяном разрывало сердце Иден, она мечтала об одном, последнем поцелуе, об одном, последнем прикосновении, прежде чем он навсегда уйдет из ее жизни. Нет, с ним все было совсем не так, как с прочими туповатыми соискателями ее руки. С теми все было известно наперед, а с Себастьяном… Иден не могла насытиться им и, черт побери, вовсе не хотела, чтобы он уезжал! Она стала собственницей и эгоисткой и мечтала крепко привязать Себастьяна, научившего ее тому, о существовании чего она даже не подозревала.