Лесник поневоле 2.0 (СИ) - Мархуз

На свою беду фашисты не знали анекдот будущего о русских умениях, когда герой байки умудрился поломать абсолютно неразрушимый металлический шар, а второй (точно такой же) тупо потерял в совершенно пустой закрытой комнате. Обе немецкие развед-диверсионные группы, с трудом выбитые у командования, исчезли на вторые сутки после выдвижения в леса на разведку. И не важно что с ними произошло — то ли потерялись, то ли поломались, но на связь они больше не выходили. Зато наглым образом ночной эфир огласился очередной порцией матов, вперемешку с гнусной клеветой на фюрера и его непосредственных камерадов, сдобренный угрозой оставить Восточную Пруссию без гауляйтера. Бедолага Кох страстно ругался и перешёл к жизни «на тюфяках», переживая из-за дискомфорта.

— Чёртовы русские! Сами не живут нормально и другим не дают! — его фраза быстро распространилась до самого Берлина.

— Снять труса! — отреагировал Гитлер, даже не пытаясь разобраться в ситуации.

Ни германский лидер, ни его ближники не могли понять почему «новое русское лесное оружие» пугает их подчинённых в районе Бреста? Каким образом уже несколько месяцев с «лесниками» не могут покончить? И чем эти партизаны настолько страшны, что даже наместники прячутся от страха? Межов добился своего — легенды о его отряде зашкалили, перекрыв реальные возможности группы. Всё по учебнику для «фантомов», когда в случае Большой Войны засланцу следует организовать атмосферу перманентного ужаса класса «маньяк в городе».

Для вящего нагнетания была истрачена ещё одна «стрела», сбившая «фоккера» — а не фиг фотографировать наше Полесье без согласия хозяев. Конечно, высотная «фаустеризация» оптимизма фрицам не добавила, так как всё окончательно запуталось. С одной стороны, у русских нет ещё таких ракет (согласно данным разведки), а с другой стороны, есть факт и никуда от него не деться. Впору аналитическое бюро создавать в Себрицах, чтобы начать полноприводные исследования — если противник имеет такое высококлассное оружие, то почему не применяет его в других местах? Впрочем, бардак, даже чисто по-немецки пунктуальный, не способствовал правильным решениям.

Место очередной радиодиверсии вычислили и ягд-команда Гильта отправилась туда в полном составе. Они нашли всё, что смогли: следы на снегу, брошенный немецкий радиопередатчик и даже пень по соседству, который сдуру взорвался, когда рацию попытались взять в руки. Мало того, начали детонировать «лягушки», выпрыгивая из-под снега в самых разных местах — гитлеровское оружие предательски калечило доблестных орлов фюрера. Хорошо, что легкораненых с собой не взяли, иначе пришлось бы вызывать подмогу, чтобы их тоже вывезти.

Гильт растерялся, ибо все выверенные планы пошли насмарку — оказалось что враг осведомлён о его шагах. То ли шпиона имеет, то ли мысли читает… Последняя версия озадачила, бывший обер-лейтенант неоднократно слышал о соответствующих экспериментах, но никогда не придавал им значения. В любом случае точечные контрпартизанские действия явно приводили к ненужным потерям, не давая результата. Неужели правы фронтовики, считавшие, что следует проводить массовые бомбардировки лесов и столь же массовые облавы после них. И какой тогда смысл в использовании профессионалов взамен многочисленного пушечного мяса? Откуда бедолаге из абвера было знать, что ему противостоит будущее, которое обладает ограниченным запасом ништяков? Диверсанты сороковых просто уступают диверсантам будущего века — огромная разница в мышлении и приёмах сказывается.

— Товарищ майор, по-моему пора приступать к активным действиям и атаковать аэродром в Себрице.

— Нет, Илья Дмитриевич, так дела не делаются. Операции проводятся лишь при наличии перевеса, а не на героизме. Там мы будем сразу же окружены и уничтожены, слишком близко те, кто придёт на подмогу. В результате, сбежать не успеем, лес далеко.

И майор Трофимов, и прибывающие омсбоновцы рвались в бой, считая что уже готовы к массовым акциям. Вот и приходилось объяснять то, что враг учится на своих ошибках. Тот же лесной аэродром, дважды покоцанный, просто эвакуировали, как и обслугу переправы возле Щедричей. Принципы принципами, но немец не хотел больше страдать в неосвоенной зоне. А ближайшая железка тщательно охранялась из-за множества составов, вовлечённых в транспортировку танков прибывающих из-под Москвы и требующих ремонта, и новенького вооружения из Германии. Тем более, что зима оголила местность и ослабила маскировку — хорошо хоть белых маскхалатов прислали вдоволь.

— Пока не получим гранатомёты Таубина в достатке и эрэсы — придётся учиться и обустраиваться. Сейчас лишь разведка и изучение местности, вкупе с тренировочными марш-бросками.

Ох и обрыдли же эти передвижения с полной выкладкой. Сибирякам вроде ничего, но другим они осточертели однозначно, а вредный инструктор Рыбаков заставлял даже по лагерю ходить, навьюченными как ишаки.

— Расслабься, Геныч, хочешь мы с Андрюхой устроим быстрый отход? — как-то предложил Артём, — и немчуру раздолбаем, и сами свалим.

— Как это? — заинтересовался Локтев (всё-таки тащат в исполнители без согласования), — Из Себрицы до леса несколько километров фашистами засеяно. Не добежим по-тихому.

— А зачем бежать, братцы? Главное, тихоходов не брать, сами отработаем.

Поразительно отмороженная задумка, конечно выглядела красиво, но уж слишком авантюрно. Выбрать отвлекающую цель поближе к путям отхода и организовать шумный раскордаш силами новичков-осназовцев, чтобы дежурные смены округи туда рванули. Параллельно, устроить втроём тихий налёт на аэродром, вырезать караульных и раздолбать всё, что можно, включая склады боеприпасов и самолёты. Всего-то делов — попробовать завести три «мессера» и расстрелять из их пушек окружающую среду. Ясен пень, если будут в наличии готовые к старту. А потом на них же улететь побыстрее, да подальше, пусть и ночью. Межов согласился подумать над фанфаронской проделкой.

Слишком много навалилось на него за последнее время — в одиночку гусарить было легче и спокойнее, а прибавившаяся ответственность за создаваемую базу крылья-то и подрезала. Майор давно уже отвык командовать чем-то, размером больше отделения. Проще отвечать лишь за себя, а не главенствовать над проектом. Не все созданы для карьеры и мечты о высоком посту — многих устраивает исполнительская позиция (желательно без особых обязанностей). Тем не менее, схроны созданы, заполняются людьми и припасами, транспортники исправно привозят то, что заказывается, а где-то там, на востоке, уже освоили производство компактных магнитных мин с часовым механизмом. Всего лишь ускорили разработку так как оказалось, что эти мины не очень сложны для производства.

Упёртый Межов вместо того чтобы подхлестнуть развитие базовых направлений типа реактивных самолётов и ядерного оружия (попутно со свободой слова, правами человека и преклонением перед Западом) — упорно зацикливался на каких-то мелочах. Ну нафиг нужна курага и очищенные грецкие орехи в сухпае? Или те же мармелад с гематогеном — что сладкой жизни захотелось? Так с такими запросами любой может победно воевать, ты попробуй на подножных кормах продержись, с двумя гранатами против четырёх танков. Впрочем генерал Панфилов, возглавлявший разведуправление при Генштабе, счёл нужным не ставить препоны на запросах из Полесья, а приказал исполнять их без споров о целесообразности. У него и так голова болела по поводу создания польской армии для генерала Андерса. В итоге дошло до маразма — он предложил подключить часть поляков в программу подготовки осназовских диверсионных групп под эгидой Лесника. Да, Алексея Павловича в конце концов нагнали из разведки, но воробьиное слово уже улетело после декабрьских переговоров — вместе с премьером Сикорским прямиком в Лондон. И попало во вполне грамотные уши.

Порой достаточно намёка, чтобы привлечь внимание посторонних.

Шутка хороша, когда она исполняется один раз и не требует повторения. Лихой казачий налёт с использованием вражеской авиации был проведён в лучших традициях разведывательно-диверсионного дела — о нём просто пустили слух, включив подробности исполнения. Понятно, что себрицкие аэропланы уцелели, зато по всем аэродромам резко усилили охрану, отгрызя у вермахта столь нужных солдат. Казалось бы мелочь, но диверсия немного ослабила немецкий военный потенциал, подвязав к охране тех, кто мог бы воевать на фронте во славу Рейха. А чтобы фрицам не было обидно из-за несостоявшейся акции — расстреляли из РПГшек железнодорожную пробку, образовавшуюся на одном из разводных полустанков.