Крах операции «Фокус» - Янош Берец

За период вооруженных столкновений было зафиксировано в общей сложности примерно 3 тыс. смертных случаев; 20% погибших составляют лица моложе 20 лет, 28% – в возрасте от 20 до 29 лет. Среди раненых доля лиц 18 лет и моложе составила 25%, а больше половины приходится на категорию от 19 до 30 лет. Под влиянием уже упоминавшейся подпольной клерикальной организации «Регнум Марианум» состояло 1500–2000 детей, подростков и молодых людей, и их деление по возрастам в 1955г. выглядело примерно так: от 6 до 14 лет– 15%, от 15 до 19 лет –38% и от 20 до 26 лет –37%. Было бы неправильным делать на основании вышеприведенных данных далеко идущие обобщения, но тем не менее очевидно – часть молодежи взялась за оружие после того, как несколько лет находилась под враждебным влиянием.

Но постепенно состав «повстанцев» менялся. После первых дней боев значительная часть молодежи сумела разглядеть настоящее лицо суетившихся вокруг нее контрреволюционеров и сложила оружие. Среди молодежи, особенно студенческой, стали распространяться настроения, которые можно было бы охарактеризовать, как «мы хотели не этого». 26–27 октября примерно 2/3 студентов покинули учебные заведения и, по сути дела, заняли пассивную позицию, о чем свидетельствует и тот факт, что в уличных боях погибло всего 20 студентов университетов и институтов. В то же время ряды контрреволюционеров все больше пополнялись закоренелыми политическими врагами народной власти, уголовными преступниками. Из открытых мятежниками дверей тюрем на улицы выплеснулись фашистские элементы, заговорщики, грабители и убийцы. В период с 25 по 31 октября на свободу было выпущено 9962 уголовных и 3324 политических преступника (в том числе шпионы и заговорщики), большая часть которых получила оружие, а другая часть включилась в деятельность политических органов контрреволюции.

На встрече представителей контрреволюционных групп 2 ноября командир отряда с площади Барош хвастался тем, «что политические заключенные, которых мы освободили, приняли участие в боях». При этом надо иметь в виду, что политическими контрреволюционеры называли всех заключенных, чтобы сделать их более привлекательными для широкой общественности.

Начальные успехи вооруженной контрреволюции в какой‑то степени объяснялись и напряженной политической атмосферой в стране. В течение нескольких месяцев общественность страны и особенно Будапешта бурлила. Различные публичные дискуссии, материалы печати привлекли внимание людей к политике, а отсутствие желанных массами решительных мер со стороны руководства усиливало недовольство даже среди простых людей. Лозунги, которыми прикрывалась вооруженная реакция, размахивание национальными знаменами, частые пения венгерского гимна затуманивали сознание трудящихся. Примерно 10–15% промышленных рабочих были выходцами из деклассированных слоев. Их представители вели агитацию «за лучший, настоящий социализм», «очищение социализма», «большую демократию», и проявлявшиеся в верхних эшелонах власти неуверенность и непоследовательность способствовали успеху такой агитации. Постепенно голос этих элементов звучал все громче и вели они себя все более агрессивно. А после 26 октября они встали во главе различных «революционных и национальных советов» «комитетов». Тогда еще контрреволюционеры терпели присутствие настоящих рабочих в этих «советах» и даже старались вовлекать их в них. На первых порах и здесь разговоры велись о защите «дела нации», о «выправлении социализма» применительно к венгерским условиям, однако постепенно на смену этим словам пришли откровенно антисоциалистические лозунги. «Революционные комитеты» стремились организовать массовую базу контрреволюции, создавали необходимые ей настроения в массах, используя лозунги, вводившие простых людей в заблуждение; на деле они способствовали формированию контр революционных органов власти.

Начиная с 25 октября прибывшие из Будапешта эмиссары предприняли попытки вызвать вооруженные столкновения во всех крупных городах страны, опираясь на помощь своих местных союзников. Сил у них для этого оказалось мало, поэтому в основном реакция занималась организацией погромов и ведением злобной пропаганды против подразделений государственной безопасности и верных делу социализма органов государственной власти.

Многим людям трудно понять организованный характер деятельности контрреволюционеров, потому что у вооруженных банд формально не было единого, центрального командования. На самом же деле существовало несколько центров. Значительное влияние на ход событий оказывала группировка И. Надя, ставшая одной из направляющих сил. Над вооруженными бандами стояло несколько командных центров, которые действовали фактически на основании единых политических и военных принципов. Нелегально созданные группы и ранее проводили свои акции, исходя, в сущности, из единых целей и действуя одинаковыми способами. «Генеральным штабом» контрреволюции с самой первой минуты вооруженного мятежа стала радиостанция «Свободная Европа».

Конечно, и тогда РСЕ была только исполнительным органом. Как писал в уже упоминавшейся книге Р. Холт, «Мюнхен ежедневно получал тактические указания из Нью‑Йорка, и как раз в середине 1956 г. директивы стали жесткими и требовательными по тону, особенно в решающие моменты». «Свободная Европа» старалась выполнить эти указания, руководить вооруженными действиями в Венгрии. «Огромное мюнхенское здание радиостанции в эти дни заполнилось прибывшими со всех концов света курьерами, делегациями различных партий и объединений, военными корреспондентами „холодной войны“, псевдоучеными, так называемыми „кремленологами“. Из Америки поступал поток телеграмм и указаний, беспрестанно проходили совещания, обстановка была как на ярмарке», – писали об этих днях бывшие сотрудники РСЕ Б. Хорват и И. Вамош в журнале «Латохатар» в феврале 1962 г.

С самого первого дня радиостанция «Свободная Европа» снабжала контрреволюционеров директивами по ведению ими как политической, так и вооруженной борьбы.

Она прямо говорила им, какие выдвигать политические требования, кого включать, а кого нет в «правительство национального единства», какие посты в правительстве должны требовать «повстанцы». На первые дни в качестве главной цели было выдвинуто достижение вооруженным путем победы или, по крайней мере, значительных результатов.

Руководители РСЕ всячески стремились побудить своих сторонников в Венгрии включиться в вооруженную борьбу с тем, чтобы в стране как можно дольше продолжались военные столкновения и состояние хаоса, в обстановке которого все большему числу реакционных элементов из‑за границы удавалось бы прибывать в Венгрию и включаться в борьбу на стороне контрреволюции. «Больше всего они (руководители РСЕ. – Прим. перев. ) опасались того, – пишут Хорват и Вамош, – как бы в Венгрии не восстановился порядок, как бы не был положен конец хаосу. Они создавали видимость, что Запад выступает за Венгрию. Венгры – вперед! Придумывая каждый час все новые и новые требования, они стремились сделать революцию (так авторы именуют контрреволюционный мятеж. – Ред. ) перманентной. Лозунг так и звучал: сделать революцию непрерывной! Не давать им ни минуты покоя, не дай бог, обстановка в Венгрии консолидируется». Радиостанция рассылала подбадривающие мятежников послания, разглагольствовала о «признательности и восхищении свободного мира» и многозначительно цитировала слова послания президента Эйзенхауэра от 25 октября: «Америка всем сердцем на стороне венгерского народа». РСЕ внушала своим слушателям, что они могут рассчитывать на помощь «свободного мира», но для этого надо продержаться еще в вооруженной борьбе. Даже в докладе пресловутого «комитета пяти» ООН признается, что «несколько передач „Свободной Европы“ создавали впечатление, будто в скором времени венграм поступит помощь».