Смотри на меня (СИ) - Тэль Аадет

— Спасибо! — смеюсь, не уставая поражаться проницательности некоторых телепатов и восхищаясь их снисходительно-небрежным отношением к чужому личному пространству.

Арин исчезает в ближайшей же комнате. Похоже, они с Шаррэлем соседи.

Ну-с, не будем тянуть! А то, с моей-то удачей, я всё-таки столкнусь здесь с кем-то из других учителей.

Подойдя к медово-золотистой двери, за которой должен быть нужный мне демон, останавливаюсь, поражаясь собственной поистине подростковой реакции. Сердце так частит, что грудь даже немного сдавило оттого, что вот сейчас я постучу и увижу его комнату. В первый раз.

Может, зря я пришла?

Хотя, сам-то Шаррэль спокойно ко мне наведывается, и мы, вроде как, подружились, так что вряд ли он будет против.

Стучу.

— Войдите! — доносится изнутри.

Перешагнув порог, оказываюсь в очень светлой гостиной, совмещённой с кабинетом. Стены, шторы, диван, столик и даже рабочий стол — белые. Есть несколько ярких пятен, оживляющих интерьер, но ни их, ни вышедшего из смежной комнаты Шаррэля я толком не вижу, прикипев взглядом к стоящей на диване картине.

Залитая солнцем аллея. Нежная космея — жёлтая, розовая, сиреневая. Девушка в шляпке и сарафане, которая, смеясь, кружится с букетом в обнимку.

Мир, вздрогнув, теряет прочность, и я проваливаюсь насквозь. Лечу в самую Бездну.

— Откуда она у тебя? — этот шёпот с трудом разбираю даже я сама. Язык едва слушается.

— Нашёл, — отрывисто отзывается Шаррэль, голос которого отчего-то царапает, звуча гораздо резче обычного.

Миг помутнения сознания проходит, и я понимаю, что мы, оказывается, уже сидим на диване. Оба. Совершенно не помню, как это произошло… Вот я вошла в комнату, увидела картину — и в следующее мгновение уже очутилась здесь. С Шаррэлем, который, похоже, изрядно перепугался, раз, сам того не замечая, придвинулся чересчур близко и до сих пор держит меня за руку.

Но сейчас это неважно.

— Где? Где нашёл?

— Нашёл… — повторяет он мрачно и встревоженно. — С тобой уже всё хорошо?

— Да, — киваю, вновь отыскав взглядом портрет. Просто не могу оторваться. — Так где ты…

— Не объяснишь тогда, почему она выглядит в точности как ты, только на пару лет старше?

Мне буквально жизненно необходимо выяснить, откуда взялась картина, ведь старой она не выглядит, а значит…

От вспыхнувшей надежды нечем дышать.

— Тира! Скажи же хоть что-нибудь! Ты выглядишь грустной и взволнованной. Я хочу знать, почему. Вернее… Я же вижу, что тебе больно. Эта картина значит что-то особое, так? Расскажи мне! Я пойму!

Нет.

Я могла бы попытаться, но вот так, сходу, он не поверит. Чтобы быть понятой, придётся слишком многое объяснять, рассказывать, ворошить… А я не хочу. Я сейчас слишком растеряна, выбита из колеи, и не уверена, что сумею избежать опасных тем.

Возможно, если бы мы начали этот разговор по-другому, я бы и рассказала. Но теперь — нет. Мне очень обидно, и я сержусь и на Шаррэля, и на себя — за то, что так бурно отреагировала. Почему он просто не скажет, где взял картину? Почему, видя как это важно, обязательно хочет что-нибудь выторговать за свой ответ? Я не ожидала от него этого. Сейчас — не ожидала.

— Тира… Ирочка… Не молчи.

От непривычного, но такого ласкового обращения в горле встаёт ком. Никто, даже Тимур, не звал меня так. Ирой, Иришкой, даже Ирёнком!.. Но Ирочкой — никогда.

Пронзительный взгляд инкуба невыносим.

За мгновение до того, как я осторожно отняла бы у него свои пальцы, он неожиданно перехватывает их крепче. Хмурится.

— Это он, да? Этот твой Тимур.

— Это личное, — шепчу, отведя взгляд. — Оставь мне хоть что-то нетронутое.

Шаррэль и так уже слишком глубоко заглянул.

— Картину написал он, и ты собираешься его найти, так? Зачем? Если бы он хотел, давно бы уже…

— Не смей! — задохнувшись, силой вырываю свою ладонь, вскакиваю. — Ты даже представления не имеешь, о чём говоришь!

— Да потому что ты ничего не рассказываешь! — его подкидывает следом за мной, и мы опять оказываемся напротив друг друга, гневно сверкая очами.

— А я и не обязана! Не обязана удовлетворять твоё любопытство!

— Какое, к демонам, любопытство?! — взрывается, бессильно вцепившись себе в волосы. — Думаешь, это развлечение, да? Мне не весело, Ира! Совсем! Я изо всех сил пытаюсь понять, что с тобой происходит!

— Забудь! — бросаю раздосадовано.

Есть дела и поважнее, чем выяснять с ним отношения! Вновь бросив взгляд на портрет, прищуриваюсь, вчитываясь в размашисто-изящную подпись: «Фартисс». Эта фамилия ничего мне не говорит, так что сначала в библиотеку, а если там не найду…

— Ну уж нет!

Поймав на полпути из комнаты, Шаррэль подхватывает меня на руки и силой усаживает на широкий подоконник. Прижимает к себе, не давая спрыгнуть в сторону.

— Я скажу всё, что ты хочешь, — обещает тихо, одной этой фразой оборвав все мои готовящиеся возражения. — Просто побудь так ещё минутку, пожалуйста.

Всё-таки понял, прочувствовал, насколько для меня это ценно, и решил уступить… Это одновременно облегчение и проигрыш, ведь теперь расспросов не миновать.

Встретившись с ним взглядом, изумлённо замираю: зелёную радужку, усеянную мелкими золотистыми крапинками, хищно пересекает узкая полоска змеиного зрачка.

— Как красиво!

Зрелище специфическое, но по-своему завораживающее.

Мужчина выдыхает, теряя сходство с каменным истуканом.

— Тира, Тира… Я ведь правда переживаю. Что ты так смотришь? Только не говори, что не веришь!

— Верю.

В то, что переживает — верю. Но в остальном, честно говоря, немного засомневалась. И есть только один способ развеять эти сомнения.

— Скажи мне, — прошу, не отпуская его взгляд.

— Пару недель назад я увидел эту картину на выставке. Хотел…

— «Пару недель»?! Ты так долго молчал?!

— Мне хотелось самому разобраться, как такое возможно, и прийти к тебе, уже зная ответ. Я собирал информацию о художнике, пытался найти натур… — неожиданно раздавшийся стук в дверь мешает ему закончить, как собирался, и инкуб недовольно оборачивается: — Это ещё кто?

— Лэсс Рир’тар, к вам гостья!

— Это я, Эллатея!

Повисает молчание.

Шаррэлю явно не нравится, что нас прервали. Он зол на незваную гостью, явившуюся прямо в школу, да ещё так невовремя, и в то же время не знает, куда меня деть, чтобы не попасть в неловкую ситуацию.

— Мне лезть в шкаф? — хихикаю беззвучно. — Снова?

На самом деле я тоже немного смущена. Меня впервые застукали наедине с мужчиной! Не то чтобы мы тут занимались чем-то предосудительным, но сомневаюсь, что учителям можно вот так приглашать учениц в гости. Если об этом станет кому-то известно, неприятности ждут обоих.

— Нет! — фыркает инкуб насмешливо. — Эта традиция мне не нравится, так что посиди-ка ты пока в спальне, хорошо? Я освобожусь, и мы всё обсудим.

— Уверен? — переспрашиваю, иронично изогнув бровь.

По-моему, в случае неожиданностей, приглашение в спальню всё только усугубит!

— Я быстро! — смеётся он, закатив глаза. — И на кровати — не прыгать!

Продолжая мысленно посмеиваться, соскакиваю с подоконника и, подгоняемая ненавязчивым прикосновением к плечу, вхожу в соседнюю комнату.

— Не шуми, — подмигивает Шаррэль напоследок.

В последний момент, когда он уже прикрывает дверь, я успеваю заметить, как его лицо меняется. Мужчина, который остался по ту сторону, совсем другой, не похожий на моего друга и учителя. Он чужой и холодный. Не сомневаюсь, что это всего лишь маска, но даже так меня немного беспокоит то, как легко и быстро инкуб смог её надеть. Как что-то привычное. Вообще-то это понятно: Шаррэль вырос там, где внешность всегда работала против него, вынуждая день за днём отбивать чужие нападки. Глупо ожидать, что после такой школы он не умеет себя защищать, а то и нападать первым. Но это наводит на определённые мысли.

Не придётся ли мне однажды столкнуться с «тёмной стороной» этого обаятельного мужчины?