В чужом небе (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

- Выдюжу, - буркнул сам Беловолк, опередив меня. Он как раз пришёл в себя. - Ты лучше за этим корытом следи, как оно бы не развалилось, если скорости наддать.

- Авто у нас крепкое, хоть и неказистое на вид, - усмехнулся Солнцеслав, и вдавил педаль газа в пол.

Мне показалось, что автомобиль наш сейчас даже не развалится, а просто разлетится на части. Только гайки да болты поскачут по бадкубинской грязи. Но не тут-то было. Автомобиль дребезжал, чихал двигателем, плевался дымом из выхлопной трупы, подскакивал на каждой кочке так, что мы чуть ли не вылетали из него, но разваливаться не спешил. Солнцеслав рулил твёрдой рукой, когда надо сбавляя газ, и выкручивая немилосердно рулевое колесо на поворотах.

Он остановил авто у приёмного покоя местной больницы. Там мы сдали раненного Беловолка на руки выбежавшим фельдшерам. Они давно обратили внимание на несущийся в направлении больницы автомобиль и здраво рассудили, что так спешить можно только к ним. Не на пожар же в самом деле.

Беловолка из открытого салона автомобиля пришлось буквально выносить. Он ещё был в сознании, но оно ускользало, и очень сильно ослабел от потери крови. Его прямо при шашке и кобуре с револьвером погрузили на носилки и унесли внутрь больницы.

После этого Солнцеслав уже намного медленней покатил по улицам. Тогда же я, наконец, познакомился с нашим третьим попутчиком товарищем Симраном. Он был чрезвычайным уполномоченным Талыша.

- А это тот самый Ратимир, о котором нам телеграфировал Ловец воров из Хаджитархана, - представил меня Солнцеслав. - Без него нам бы не удалось остановить бойню на кладбище.

- Значит, я обязан вам жизнью, товарищ Ратимир, - обернулся ко мне Симран и протянул руку.

- Да бросьте, - пожал я протянутую руку. - Ничего особенного я не сделал.

- Если бы не вы, Ловец воров задержал бы оружие ещё в Хаджитархане, - пустился в рассуждения Солнцеслав, - а тогда оно не попало бы к нам, и мы не прижали бы Ахри. Он бы в свою очередь, не выдал секрета с фальшивыми покойниками, и мы не смогли бы остановить бойню. Значит, раз именно с вас всё началось, вы и всему виной, так сказать.

- Ловко завернул, Солнцеслав, - усмехнулся Симран. Он, похоже, быстро оправился от событий на кладбище. - А откуда этому твоему Ахри стало известно, что в гробах нет покойников?

- Ахри знает в Бадкубе всё и про всех. А котсуолдский консул Тенмар нанимал вчера ночью, сразу после стрельбы на рынке, людей, которые возили к кладбищу камни. Ну и а дальше осталось только сложить два и два.

- Ты очень сильно рисковал, Солнцеслав. Особенно, когда пнул гроб ногой. Тебя вполне могли расстрелять с обеих сторон.

- Выбора у меня не было. Я и так ошарашил всех выстрелами из дробовика, надо было поддерживать эффект.

Во второй раз мы остановились у небольшого дома старинной постройки. Правда лепной фасад его несколько портили следы от пуль и фанера в проёмах выбитых окон.

- Давайте сядем у меня, товарищи, - предложил Симран. - До твоей квартиры ехать далековато.

- А бензин или хотя бы спирт у тебя найдётся? - спросил Солнцеслав. - Бак у конька почти пустой. Я всё сжёг, когда мчался на кладбище.

- Найдётся и того и другого, - улыбнулся Симран. - Ты ведь у меня регулярно заправляешься, и всё равно, каждый раз спрашиваешь.

- Я много где заправляюсь.

Солнцеслав остановил авто, и мы вышли из него. Направились к дому.

Симрану принадлежала небольшая квартирка на втором этаже. Довольно скромно для человека в его должности. Уюта в квартире совершенно не чувствовалось. Сразу становилось ясно, здесь живёт мужчина без семьи, и бывает он тут достаточно редко. Даже ночует не всякий раз.

- У меня с утра маковой росинки во рту не было, - заявил Симран. - Беловолк посоветовал не есть перед походом на кладбище. На случай ранения в живот.

- Правильно сделал, между прочим, - сказал Солнцеслав. - Я много раз видел, как умирают люди от таких вот ран. Страшно и долго. А кое-кому приходилось пускать пулю в лоб, чтобы не мучился. Я тоже не откажусь. Сам ещё завтракать не садился.

- А вы, Ратимир, не стесняйтесь, - кивнул мне Симран. - Я сейчас что-нибудь на стол соображу и мы поговорим. Обсудим служившуюся в Бадкубе ситуацию.

В еде я не нуждался после Катанги, однако отказываться, конечно, не стал.

Не прошло и пяти минут, как Симран выставил на стол несколько тарелок с едой - консервами и макаронами. А ещё вместительный кувшин с каким-то напитком.

- Это местный чай, - объяснил он. - Ну, или то, что здесь принято называть чаем. Слабоалкогольный, но, думаю, нам не повредит небольшая разрядка после кладбища.

Возражать ни я, ни Солнцеслав не стали.

Разговор не начинался, пока уполномоченные утоляли первый голод. Я же в это время старательно ковырялся вилкой в еде. Отправлять её в рот не хотелось категорически. Слишком уж хорошо я помнил неприятные ощущения, которые последуют за этим. Однако что-то съесть пришлось. И местным чаем запить хорошенько. Без этого кусок вообще отказывался лезть в горло.

- Ну так вот, - отложив вилку, первым заговорил Симран. - Ситуация в Бадкубе сейчас просто плачевная. Я это говорю без какого-либо фальшивого кокетства. Я отдаю отчёт, что слова мои сейчас звучат крайне жалко, потому что говорю их я - чрезвычайный уполномоченный Талыша. Я должен отвечать за ситуацию на Талыше в целом, но не могу справиться с ней даже здесь, в Бадкубе. Мы отрезаны от Народного государства. Единственная ниточка, что связывает нас - это Хаджитархан. С остальными городами связи у нас нет. Телеграфные линии оборваны летучими отрядами князей Великой степи или бейликами. Их наступление ещё как-то сдерживает со своими войсками товарищ Греж, но как долго он сможет делать это неизвестно даже ему самому.

- Каждый раз, - дополнил его рассказ мрачной фразой Солнцеслав, - присылает донесения, что только чудо поможет ему удержаться, и что стоит бейликам навалиться, как следует, и от него останутся рожки да ножки.

- И каждый раз он сам творит чудо, потому что Талышский фронт ещё держится.

- Но я так понимаю, - осторожно предположил я, - что бейлики и князья Великой степи далеко не единственная проблема в Бадкубе.

- Они угроза внешняя, - ответил Симран, - прямая и явная. Но есть в Бадкубе и враг внутренний.

- Котсуолдцы, будь они неладны, союзники чёртовы, - казалось, Солнцеславу очень хочется прямо тут же сплюнуть на пол. - Окопались в Бадкубе с первых же дней, как вступили в войну, и мутят воду. Так было во время Революции. И сейчас действуют по накатанной.

- Используют разногласия между местными, - объяснил куда спокойнее Симран. - Здесь, на Талыше, национальный вопрос всегда стоит очень остро. Держать в руках мусаватистов и дашнаков с каждым днём становится всё сложнее. А часто под маской убеждения действуют самые обычные гочи - так здесь принято называть разбойников. Взять того же Мгера, что так разливался на кладбище. Он ведь депутат Национального конвента от партии анархистов, а по сути - самый обыкновенный бандит.

- Мгер идейный анархист, - внезапно заступился за него Солнцеслав. - Мы с ним не один пуд соли вместе съели ещё при царском режиме. Грабили и разбойничали, отрицать не стану. Но он никогда не брал денег и ценностей себе. Всё пускал на теракты.

- Дело не только в нём одном. Кроме Мгера в конвенте заседает слишком много болтунов. Мусаватисты - все, как один, народные директора нефтяных предприятий, а на самом деле бывшие их хозяева или их дети. Голосуют за продажу нефти Котсуолду в кредит. Понятное дело, рассчитывают эвакуироваться на их кораблях, если бейлики войдут в город. А что денег за эту нефть Народное государство не увидит никогда, их не интересует. Лишь бы свои жизни спасти.

- Шкуры продажные, - прокомментировал Солнцеслав.

- А как долго планируют оставаться тут котсуолдцы? - спросил я.

В общих чертах ситуация в Бадкубе была мне понятна. И я видел в ней возможность покинуть пределы Урда, но это можно было сделать двумя способами, один из которых мне решительно не подходил. Первый - это на борту котсуолдского небесного корабля. А второй - невольником в Великую степь. Ходили слухи, что князья её снова возродили работорговлю у себя, и даже продают людей в Жёлтую империю, отгороженную от степи Великой стеной. Да и в Порте рабство хоть и было запрещено законом, однако на него многим крупным землевладельцам и просто богатым людям было наплевать.