Реанимация солнца - Валерия Яблонцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Богатство обстановки не ограничивалось одной только дорогой мебелью и премиальной отделкой. Кабинет был оборудован самыми передовыми техническими новинками, о которых мне только доводилось слышать. Между встроенными шкафами и стеллажами светились синим экраны, передающие изображения с камер наблюдения, непонятные графики и постоянно меняющиеся столбцы цифр, а центральная столешница представляла собой интерактивный монитор с небольшой зоной управления возле широкого кожаного кресла. С потолка свисал перемигивающийся огоньками шар голопроектора, способный создавать объемное изображение диаметром в несколько метров.
Да, «Механическое солнце» совершенно заслуженно считалось одной из самых преуспевающих банд в теневом мире Абисс-сити. И все же, устраивать такой кабинет для рядового боевика… Не слишком ли расточительно? Да и то, что Хавьер Кессель оказался родственником… вероятно, братом Анхеля, которого Никс назвала вторым в «Солнце», тоже наводило на некоторые вопросы.
Вопросы, на которые шейдер вряд ли собирался отвечать.
Дойдя до стола, Кессель совершенно бесцеремонно оперся задом на дорогую технику и наконец обратил внимание на меня.
– Ты что-то хотела?
Отстраненная сухость в его голосе задела.
– Что-то хотела? – взорвалась я. – Я хочу шиссову тучу вещей! Во-первых, верни мне одежду. Я не собираюсь разгуливать на глазах у десятков озабоченных головорезов, сверкая голой п… без нижнего белья! Еще я хочу ид-чип – уверена, в «Механическом солнце» найдется хоть один специалист, способный создать мне новую личность или восстановить старую. Но больше всего я хочу, чтобы ты объяснил мне, что это был за шейдер, там, в вашем штабе. Откуда он знал моего отца, что он хотел сказать и почему ты заявил, будто я ничего не помню? Что ты вообще можешь знать обо мне, если вчера мы встретились первый раз в жизни? И что, по-твоему, я должна не помнить?
Я замолчала, переводя дыхание.
Кессель не сводил с меня внимательного взгляда.
– Все, выдохлась? – уточнил он, так и не дождавшись продолжения.
– Нет… да.
Шейдер кивнул.
– Пойдем по порядку. Твою одежду было проще выбросить, чем отчистить. Я скажу Ракель, она подберет тебе что-нибудь у наших фемм. Хотя… – Его губы растянулись в хищной улыбке. – По правде сказать, мне нравится, как ты смотришься в моей футболке. Можешь оставить ее себе.
Задохнувшись от возмущения, я замахнулась, намереваясь съездить Кесселю по ухмыляющейся физиономии. Зря. Футболка, и без того не слишком длинная, задралась, обнажая все, что до этого еще хоть как-то оставалось прикрытым. Шейдер даже не попытался замаскировать откровенный интерес. Наглый взгляд скользнул по моему телу, ниже, ниже…
– Похотливый гад!
Я опустила руку и торопливо одернула подол.
Вместо ответа Кессель, не отрывая от меня взгляда, запустил руку в карман брюк. Ожидания не обманули – тонкие трусики, вытащенные шейдером из моей сумки, действительно так и остались у него. Крохотное невесомое кружево смотрелось на широкой ладони забавно, но вместе с тем невероятно… соблазнительно.
Усмехнувшись, шейдер кинул трусики мне. Я торопливо надела их.
– М-м-м, – не удержался от комментария Кессель. – Они смотрятся на тебе даже лучше, чем я предполагал.
Я вскинулась, поднимая голову, и едкий ответ, готовый сорваться с губ, застрял в горле. Взгляд шейдера, вызывающе непристойный, отозвался внутри вспышкой возбуждения. Во рту пересохло, а между ног, напротив, стало мокро. Я мучительно сглотнула вязкую слюну и плотнее стиснула колени.
Словно в насмешку, Кессель медленно – нарочито медленно – скользнул языком по губам. Мой шейд отозвался на его движение горячей волной разгорающейся страсти. Будто и не было недавней близости, унявшей внутренний голод. Будто я все еще остро нуждалась в Кесселе – его сильных руках, подхватывающих под ягодицы и прижимающих к твердому телу, его жарких губах, сминающих в страстном поцелуе, его…
Шисс!
Усилием воли я отогнала порочные образы, которые рисовало разыгравшееся воображение, и заставила себя успокоиться. Шейд внутри разочарованно заворочался, но я не позволила второй сущности взять верх. Я уже насытила его вчера – так что же еще ему надо? Я больше не собиралась потакать минутной слабости, отдаваясь на волю инстинктов. Отдаваясь…
Нет, хватит.
Хавьер, наблюдавший за моей внутренней борьбой, тихо фыркнул.
– Отрицание инстинктов… – Он сощурился и едва заметно наморщил нос, словно принюхиваясь. – Должно причинять определенные неудобства. Как ты справляешься?
– Как все нормальные цивилизованные шейдеры… – Я дернулась, борясь с желанием скрестить руки на груди, чтобы защититься от неприятных вопросов. Под пристальным взглядом Кесселя было неуютно. Не придумав ничего лучше, я нервно сцепила пальцы в замок за спиной. – Блокираторы.
– Блокираторы – временная мера, – спокойно парировал шейдер. – Есть периоды, когда их действие ослабевает. Или шейд выжигает их полностью. Как сейчас.
Я до последнего надеялась, что он не скажет этого вслух, но нет – Кессель был слишком прямым, слишком неудобным, неуютным и острым для того, чтобы промолчать. Зачем, когда можно разорвать мою отлаженную, отработанную до автоматизма жизнь в клочья одним своим присутствием, одним своим наличием.
Я спасла его – но теперь расплачивалась за это сама.
– Тогда надо просто потерпеть, – стиснула я зубы. – Как сейчас.
Шейдер нахмурился, качнул головой. Я ощутила почти противоестественное упрямое удовлетворение. Мне не нравилась тема, ему, вероятно, не нравились ответы. Все было честно.
Где-то там, под тонким слоем цивилизованности наши хищные сущности рычали и рвались из своих клеток. Где-то там, в мире вольных шейдеров, его мире, где правили лишь инстинкты, я уже была на его большом столе – футболка разодрана, ноги бесстыдно разведены, глаза горят голодным темным огнем. Где-то там я задыхалась от неудовлетворенного желания.
Но здесь я стояла перед ним, сцепив руки в замок за спиной, не поддаваясь навязанным второй сущностью желаниям.
И очень хотела, чтобы он принял мой выбор.
– Не пытайся отвлечь меня своими шейдовскими штучками и не уходи от ответа, – холодно проговорила я. – Ты так и не рассказал про того манна, Рамона. Кто он?
– Солана, – произнес Кессель без тени насмешки. – Совсем недавно я спрашивал тебя, хочешь ли ты быть частью нашего мира, и ты ответила «нет». Ты сказала, что не собираешься в это лезть. А сейчас снова задаешь вопросы.
– Это другая ситуация, – возразила я. – Все изменилось.
Шейдер посмотрел на меня неожиданно серьезно и мрачно.
– Уверена? – Я кивнула. – Тогда задумайся вот о чем, мелочь. Когда происходит нечто глубоко травмирующее нас, иногда бывает так, что нам трудно с этим справиться. Трудно смириться. И тогда наша собственная психика включает уникальный механизм, заложенный в нее самой природой, – забывание. Потому что она не может иначе. Потому что мы
