Закогтить феникса (СИ) - Черная Мстислава

Пока я сделаю пилюли, пока они подействуют…

Задерживаться на несколько дней? Нет! Я прикусываю губу. Зло берёт —  проблемы на ровном месте. Должно быть какое-то решение. Что я, выхода не найду? Хах, а ведь ответ на поверхности! С кем министр Сян пытался завязать знакомство? —  Пра-а-авильно, с госпожой Шан ЮНи, преуспевшей в искусстве создания пилюль. Почему бы не послать себе и маме приглашение в Дом Огня от имени госпожи Шан? Уверена, министр не откажет. Вопрос только один —  куда именно пригласить. Побеспокоить клан Лю? Да, пожалуй, так и сделаю.

—  Цинь-Цинь, ты… уходишь?

—  Мама, я недолго, за пилюлями. Отдыхай, пожалуйста. Господин божественный доктор, рассчитываю на вас.

—  Цинь-Цинь?

Я машу и сбегаю, оставив маму на попечение доктора. Я осознаю, что бросать беспомощную женщину наедине с чужаком, особенно с чужаком-мужчиной весьма сомнительный шаг. Но что делать?! Я же не могу порваться на стаю маленьких лисичек и успеть везде. Пилюли —  достаточный соблазн, чтобы вести себя хорошо.

Нырнув в знакомый двор, я задаюсь вопросом, зачем я изгалялась с мешком, когда достаточно завернуться в тёмную ткань, рулон чёрной парчи я нахожу в той же кладовке, что и кожаный бурдюк раньше. Я слишком торопилась… А теперь внешний вид важен, ведь не исключено, что мне придётся навестить клан Лю.

Я выскальзываю из резиденции Сян, и мне вновь чудится взгляд.

Глава 29

Или не чудится?

Даже если так, пока мне не мешают, мне нет нужды беспокоиться, тем более ощущение окончательно пропадает вскоре после того, как я выбираюсь из центра города. Я петляю по улочкам, огибаю просыпающийся рынок. Из-под ног выскакивает кот, и, проводив его взглядом, я успеваю заметить исчезающий в щели мышиный хвостик.

Плотнее закутавшись в тёмную ткань, я отказываюсь купить у торговки порцию горячей лапши, уже разваренной до состояния жижи, и сворачиваю на широкую улицу. Край парчи ниспадает на манер капюшона, и я иду не таясь, а случайные встречные поспешно расступаются. Простые горожане не хотят провоцировать того, кто одет столь вызывающе.

Сбежав по боку пологого холма, дорога упирается в трёхэтажное здание гостиницы, рекомендованной, как тихое и спокойное заведение для небогатых, но деловых людей. Уже одно то, что зал пропах дешёвым чаем, а не винным пойлом, говорит о многом. С кухни тянет едой, некоторые постояльцы уже завтракают за столиками, доносятся обрывки тихого разговора. Я улавливаю, что люди обсуждают особые пилюли, якобы появившиеся в руках клана Лю.

Из-за ближайшего столика поднимается коршун, до этого увлечённо поглощавший вонты.

—  Господин? —  окликает меня мальчишка за стойкой, но я игнорирую.

Коршун, сложив перед грудью руки, низко кланяется в знак приветствия.

—  Вей-эр был несколько невразумителен, учитель. Разве госпожа не с вами?

—  Возникли сложности, —  вздыхаю я. Пояснять я не собираюсь.

Махнув, чтобы коршун продолжал завтрак и наблюдал за залом, я поднимаюсь. Мы сняли несколько соседних комнат, и предполагалось, что одну мы делим с Южун, поэтому я вхожу без предупреждения.

Ученица не спит, погружённая в глубокую медитацию, она сидит на кровати в позе лотоса. Моё появление проходит мимо её сознания. С одной стороны, это хорошо, уметь концентрироваться на внутреннем мире очень важно для совершенствующихся. С другой стороны, убийца на моём месте уже перерезал бы беспечной девушке горло. Ладно, освоить контроль за окружающим пространством даже из глубокого транса —  следующий шаг, нельзя требовать слишком много, какой бы талантливой ЮЖун ни была.

Тётя учила, что в деле развития духовных структур торопиться вредно.

Я отворачиваюсь, окидываю взглядом комнату и одновременно втягиваю воздух. Лекарственные травы я нахожу по запаху. Обознаться невозможно —  у стены стоит весьма внушительный ларец с иероглифом “Лю” на крышке. Клан к упаковке товара подошёл основательно, с приятной тщательностью.

На внутренней стороне крышки закреплён список, и к нему прилагается записка:

“Достопочтенная госпожа Юни, поиск некоторых трав займёт до восьми дней. Этот старый алхимик взял на себя смелость добавить к заказу госпожи растения, которые могут быть полезными” и подпись.

Пробежав взглядом список, я цыкаю.

Пилюлю, которая помогла бы мне восстановить духовные структуры, не сделать. Я собиралась принять сильнодействующую пилюлю из расчтёта, что мои каналы выдержат. Мама требуется совсем иное —  деликатное восстановление, сколько бы времени оно ни заняло.

На ум приходит с десяток рецептов, но ингридиентов нет… Из имеющегося сырья, считая запасы, принесённые с плато и из закромов “Семи ветров”, я смогу изготовить пилюли двух вариантов. И как раз останутся травы для обычных целебных пилюль, которые я с удовольствием продам аукционному дому.

Пожалуй, пилюлю омоложения я тоже смогу сделать, только ядрёную —  вместо постепенного восстановления тела она запустит процесс полного обновления. У проглотившего её человека выпадут волосы, зубы, будет шелушиться и слезать кожа, скопившаяся внутри грязь будет выходить любыми путями. Зато через десять дней жертва пилюли встанет живым воплощением юности. Некоторое страдание за возвращение здоровья и красоты—  небольшая цена, верно?

Я раскладываю травы прямо на полу, на парче, ещё недавно служившей мне плащом. Вместо стола использую ларец, ставлю на крышку печь.

На всякий случай я ещё раз в уме прогоняю, какие пилюли и в какой последовательности я изготовлю. У меня будет лекарство для мамы, те же пилюли я смогу принять сама. Хотя они не помогут решить мою проблему полностью, всё равно подействуют благотворно. Я изготовлю пилюлю омоложения для своих седовласых учеников с плато, и у меня останется, чем порадовать господина МоРо.

Всё предусмотрела?

Ненавижу планировать, просчитывать последствия! Что может быть лучше, чем поймать в лесу цыплёнка и съесть —  абсолютно никаких забот.

Я помещаю травы в печь, направляю ци.

—  Учитель.

—  А-Жун, подай мне столетний женьшень.

—  Учитель!

В голосе ЮЖун странные плаксивые нотки, ей совершенно не свойственные.

—  В чём дело?

—  Посмотрите на себя, учитель!

Хм?

Поверх шёлкового платья из “Парящего облака” повязана скатерть, и на ней свежие следы крови. Очередная капля падает на моих глазах. Я касаюсь носа и понимаю, что… перестаралась.

Эм, это я недавно критиковала ЮЖун за излишнюю отрешённость? Как хорошо, что я не сделала ей выговор вслух.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—  Не расстраивайся, верни женьшень в коробку.

—  Учитель, у нас нет больше женьшеня.

Что за чушь?

—  Как так? Куда же он делся?

Вместо ответа ЮЖун подаёт мне пиалу с бульоном и смотрит с откровенным осуждением. Она —  меня?! Я шмыгаю носом. Прислушавшись к своим ощущениям, я понимаю её правоту. Мне следовало быть осторожной, а я отдалась созданию пилюль, напрягла собственное тело. Я чуть не довела себя до обморока.

Кажется, я восстанавливала объём собственной ци, вытягивая как раз из женьшеня. На скатерти, которую мне повязали вместо слюнявчика, не только накапавшая из носа кровь, но и бурый порошок израсходованных трав.

Пальцы подрагивают. Принимая пиалу, я едва не разливаю бульон.

—  Сколько времени?! —  у меня там мама с доктором.

Что будет, если в её дворе найдут мужчину, облачённого в спальные одежды? Не говорю уже о том, что в колодце найдут квакающую наложницу.

—  Около семи палочек до полудня.

—  Р-р-р.

Я отставляю пиалу. ЮЖун тотчас всовывает мне в руки миску с рисом и непримиримо выпячивает нижнюю челюсть. Хмыкнув, я сдаюсь, берусь за палочки.

—  Так-то лучше, —  изрекает ЮЖун.

—  Девочка, ты моя ученица или нянька?

ЮЖун не смущается:

—  Совмещаю.

Не выпуская палочек, я припоминаю, что правой рукой наклоняла печь, вытряхивала получившиеся пилюли на левую ладонь и, соответственно, ссыпала куда-то налево.