Напрасные упреки - Глория Даймонд

Нед, разумеется, считал, что мать и сын — единое целое. И если Дэвид останется, то, естественно, останется и она.

Цветок внезапно расплылся перед глазами.

— Я пока ни в чем не уверена, — призналась она, моргнув, чтобы скрыть непрошеные слезы. — Ведь может ничего не получиться.

Наступила тишина. Когда она наконец подняла глаза, то увидела, что Нед смотрит на нее так, словно пытается что-то разгадать. Потом лицо его озарила спокойная, уверенная улыбка Дороти показалось, будто солнце вышло из-за туч.

— Вы непременно останетесь здесь, — заверил ее Нед, и глаза его весело заблестели. — Сейчас вы немного расстроены. Это все из-за истории с лошадью. Да и присутствие мисс Хэдли тоже было неблагоприятно. Ее аура сегодня была в полном беспорядке, правда? Она просто высасывала у всех энергию. — Он махнул рукой, указывая на горящие свечи. — Вот почему я и занялся медитацией, — стал объяснять он. — Каролина оставила после себя столько энергетического мусора, что мне понадобилась масса времени, чтобы прочистить мои чакры. Вам, вероятно, это тоже надо сделать. — Он легкой походкой направился к Дороти и опустил руки ей на плечи. — Ого! Ваши чакры действительно здорово засорены. Если хотите, могу показать вам, как их прочистить.

— Не попадись на эту удочку, Дороти, — неожиданно послышался низкий голос. — Он говорит это всем хорошеньким девушкам.

Шелдон! Дороти вздрогнула от неожиданности. Но Нед лишь пожал плечами, нисколько не смутившись оттого, что хозяин застал его полуодетым наедине со своей подругой в полутемной комнате.

— Убери от нее руки, Нед! — Шелдон стоял на пороге, опираясь о косяк двери. — Очистить ее чакры! Еще чего! Господи, что за ерунда!

Нед опустил руки.

— Вовсе нет, — раздраженно возразил он. — Она нуждается в помощи, а вы даже не задумываетесь над этим.

— Неужели? — Шелдон перевел взгляд на Дороти. Нед не прав, он думал об этом все время, он знал, что ей сейчас плохо.

— Ну, значит, я поторопился, — на этот раз миролюбиво произнес Нед.

— Мне лучше уйти, — быстро сказала Дороти и положила на стол каталог, который до этого вертела в руках. — Я вернусь в дом.

— Возьмите каталог, — настойчиво попросил Нед. — Он вам пригодится. Я знаю!

Дороти посмотрела на него. Какое доброе, невинное лицо! Ему так хотелось сосватать их. Но она взглядом попросила его не вмешиваться.

— Спасибо. Я подумаю.

— Но…

— Она подумает. — Шелдон протянул Дороти руку, приглашая к выходу. — Нам нужно поговорить… Доверь мне ее чакры, — добавил он с усмешкой, обращаясь к Неду.

И вышел вслед за ней. Они шли совсем близко, так, что плечи их соприкасались. Темно-фиолетовые сумерки сгустились, и Дороти радовало, что он не видит ее лица. Одному Богу известно, как сейчас выглядит ее аура.

8

Шелдон повел се в обход дома, к чернеющим вдалеке высоким тисам. Они словно живой изгородью окружали участок сада, где росло множество разных трав, каждая в особом квадрате, отделенном от соседних кирпичными дорожкам. В дальнем углу смутно виднелись розовато-лиловые заросли наперстянки, голубовато-синие лаванды. Воздух был насыщен пряным ароматом. Среди живой изгороди пряталась укромна скамья. К ней и направился Шелдон.

Знаком руки он пригласил Дороти сесть, но сам остался стоять, задумчиво разглядывая ее Он был очень серьезен и, казалось, не мог решить, с чего начать. В его глазах иногда появлялось недоумение. Так, наверное, садовник смотрит на незнакомое колючее растение, не зная, как к нему подойти.

Этот испытующий взгляд смутил Дороти. Она опустила глаза, нервно теребя попавшийся под руку цветок. Ей и самой было неясно, чего она ожидает от него. Но если в глубине души и таилась надежда, что они займутся любовью, то ее ждало разочарование. На лице Шелдона не было никаких признаков нежности. Пока она прилагала все силы, чтобы успокоиться, он заговорил, и его слова оказались совершенно неожиданными.

— Мне, вероятно, следует начать с извинения, — тихо произнес он. Ей не приходило в голову, что человек его склада способен извиняться, и она удивленно взглянула на него. — Да. Извини меня, я вовсе не собирался сегодня пугать тебя. Просто не подумал, что ты боишься лошадей. Иначе предупредил бы, когда брал Дэвида на прогулку.

Дороти сразу кольнуло слово «предупредил». «Попросил разрешения» — звучало бы гораздо лучше. Похоже, у него и в мыслях не было умолять о прощении.

— Я не боюсь лошадей, — поправила она Шелдона. — Но испугалась за сына, когда увидела его верхом.

— Почему?

— Это очень опасно. Вот почему! — рассердилась Дороти.

— Вовсе нет, если лошадь в надежных руках. — Шелдон сорвал и размял в пальцах стебелек мяты. Теплый ветерок разнес приятный запах по всему саду. — Если рядом с Дэвидом человек, понимающий лошадей, то риск минимальный. Здесь опасности меньше, чем если бы он играл в футбол или прыгал в воду с высокой вышки. — Он запнулся, заметив изменившееся лицо Дороти, но потом заговорил снова более резким тоном: — Но ты ведь даже не помышляешь о том, чтобы разрешить ему заниматься всем этим, ведь так? Ты избегаешь малейшего риска. Бедняге повезет, если он хотя бы научится играть в шахматы!

Шелдон в негодовании отшвырнул стебелек мяты. А Дороти, хотя и дрогнула перед таким напором, но решила не сдаваться.

— Стараясь убедить меня, насколько важную роль может играть дядюшка Шелдон в жизни моего сына, ты напрасно тратишь время. — Она встала, не в силах больше сидеть. — Я и сама знаю, что ему необходима мужская поддержка. Но не надо забывать о его увечьях, следы которых, к сожалению, могут остаться навсегда. Поэтому мужчине, претендующему на роль его друга, не следует насмехаться над шахматами. Возможно, только они и будут доступны ему.

— Чушь! — Шелдон раздраженно уселся на скамейку, с которой только что поднялась Дороти.

Она стояла перед ним, скрестив руки на груди. Легкий ветерок, принесший аромат лаванды, заставил ее поежиться. Она уже жалела, что поспешила подняться со скамейки. Ей казалось, что Шелдон сейчас чувствует себя более уверенно, чем она.

— Чушь? — подняла она брови.

— Абсолютная. — Шелдон положил раскинутые руки на спинку скамейки. — Ты бы видела, как он держался на Сансете! Он был самим собой, как будто это для него привычно. Он так радовался!

— Лечение верховой ездой? — усмехнулась Дороти.

— А что? На время он совершенно забыл о страхе, о том, что привык жалеть себя, бедного маленького сироту, у которого иногда болят шрамы…

— Неправда! — воскликнула Дороти, взмахом руки обрывая его. — Он вовсе не жалеет себя…