Не названа цена - Мария Дмитриевна Берестова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она бросила на него короткий удивлённый взгляд.
— Мы с Айринией были лучшими на курсе, — скрепя сердце, отметила она и заслуги соперницы.
— Что ж, значит, он в самом деле заинтересован в успехе расследования! — раздумчиво заключил Леон.
Она улыбнулась кончиками губ:
— Вы сомневались?.. это же его артефакт! — попеняла она за недоверию к её наставнику.
После короткой паузы Леон отметил:
— Следователь должен учитывать все варианты. В том числе и тот, что преступником может оказаться и сам заявитель.
— Я запомню! — вздёрнула нос Илия.
Некоторое время они молчали. Он размышлял о мотивах архимага, она — о своих неожиданных карьерных перспективах.
Потом она сказала:
— На самом деле, я и мечтать не могла о том, чтобы стать настоящим следователем. Это ужасно, ужасно обидно, что в деле снова замешан отец, но, конечно, я не откажусь от такого шанса! — солнечно улыбнулась она, тряхнув своими розовыми волосами.
Жест был очень красивый и очень ей шёл — Леон невольно залюбовался.
— Нужно уметь пользоваться любыми преимуществами, Илия, — отметил он. — И, на вашем месте, — нерешительно добавил он, — я бы ценил то, что отец принимает столько участия в вашей жизни. Это бесценно, и далеко не каждому так везёт.
Самой Илии казалось, что отец принимает в её жизни уж слишком много участия — запредельно много! — но её удивило само замечание и то, что в словах Леона ей почудилась какая-то грусть, выдающая личное отношение к этой теме.
Вдруг она вздрогнула — расстояние до Леона, которое казалось ей то далёким, то близким, сделало очередной скачок, и в этот раз очень резкий. Только что он был на другом конце помещения — и вот, чуть ли не впечатался в неё!
Она инстинктивно зажмурилась и протянула к нему руку, чтобы определить его реальное положение. Он стоял, в самом деле, недалеко — пусть и не настолько близко, как ей теперь показалось.
— Спасибо вам за поддержку, — тихо сказала она, не открывая глаз, чтобы снова не столкнуться с эффектом растяжения собственных костей. — Она многое для меня значит.
Ей показалось, что он улыбнулся, потому что в его ответных словах звучал отголосок этой улыбки:
— Что ж, значит, мне удаётся быть хорошим наставником.
— Лучшим! — с ярким выражением радости поправила его она.
До неё донёсся лёгкий довольный смешок, и он уверенно повёл её в сторону выхода.
Интерлюдия
Семья Леона и Рийара редко собиралась вместе, но мать пыталась ввести такой обычай, в выходной устраивая совместное чаепитие в гостиной.
Если братья и были в чём-то солидарны друг с другом, так это в горячем желании как-то избежать этого мероприятия, или хотя бы свести необходимость торчать на нём к минимуму.
В этот выходной Леон, как и всегда, использовал весьма простой способ не тратить время чаепития впустую: прихватил с собой книгу и читал её, пряча под столом. Не то чтобы никто не замечал, что он читает, — но, если бы он вытащил книгу наружу, отец начал бы ворчать по этому поводу — он полагал, что сын слишком оторвался от реальности со всеми этими своими чтениями, — поэтому лучше уж было прятать.
Леон очень мечтал о своём доме, где всё будет по его правилам, и уже купил участок под него. Теперь он откладывал деньги на сам дом, и в своей голове уже довольно чётко представлял в малейших нюансах, что именно хочет. Отчасти ещё и поэтому он был рад, что удалось наладить общий язык с господином Мелиром. Тот полагал, что именно наставник дочери повлиял на то, чтобы Илия отказалась от опасной карьеры мага, и это давало Леону возможность в будущем обратиться к нему за услугой, связанной со строительством.
Что касается Рийара, надёжного способа избежать скуки от семейного мероприятия у него не было — меч на чаепитие не притащишь — поэтому он традиционно развлекался тем, что пытался докопаться до брата. Мать на это всегда закатывала глаза, но, поскольку это был единственный способ разговорить Рийара, не вмешивалась.
Леон, впрочем, как всегда — в весьма раздражающей Рийара манере — либо пропускал его шпильки мимо ушей, либо отвечал на них равнодушно-спокойно. Желая расшевелить брата, Рийар, в конце концов, вырвал книгу из его рук магией и отлевитировал к себе.
К тайной радости Рийара, в глазах Леона мелькнули гнев и досада; однако он почти моментально овладел собой, не желая начинать очередную семейную ссору. Лицо его приобрело вежливое выражение, и он нейтральным тоном попросил:
— Отдай, пожалуйста.
У Рийара аж зубы свело от этой мерзкой, лицемерной, противно-вежливой манеры. Вечно братец строит из себя! И ведь верят, все ему верят!
Он быстро взглянул на мать — та смотрела на него с заметным укором, от которого у Рийара болезненно и нещадно сжалось сердце. Всегда она предпочитает этого фиглярствующего лицемера родному сыну!
— Невежливо отгораживаться от домашних книгой, — с постной рожей наставительно произнёс Рийар, то ли желая уязвить брата, то ли пытаясь добиться одобрения матери такой манерой.
Леон закатил глаза.
— Просто отдай! — повторил он, протягивая руку за книгой.
Рийар резким движением спрятал ту за спину.
— Только люди, боящиеся жизни, так настойчиво убегают от неё в чтение! — язвительно заявил он, желая выказать презрение к Леону и обличить его несостоятельность.
В этот раз укол попал в цель; Леон заметно покраснел, потому что, видимо, и сам посчитал, что сбегать от разговора с родными в чтение — не самое похвальное поведение.
Матушка, впрочем, явно была иного мнения. Обратив строгий взгляд на Рийара, она веско произнесла:
— Лучше бы брал пример с брата.
Задетый этим очередным сравнением не в свою пользу Рийар взвился — всегда, всегда у неё на устах один Леон! — откинул книгу по направлению к брату и, ни слова не говоря, вылетел из столовой. Мать всегда, всегда принимала не его сторону, что бы он ни делал!
Отец бросил на мать недовольный взгляд. Он тоже замечал, что она всегда защищает лишь одного из сыновей, и полагал это несправедливым, но все разговоры с нею вели в никуда.
Совершенно невозмутимо Леон забрал книгу, спрятал обратно под стол и продолжил читать, как ни в чём не бывало. Явного огорчения на лице матери он не заметил.
— Вообще-то, Рийар прав, — неожиданно заговорил отец. — Немужское это дело — убегать от жизни в книги. Лучше
