Небесная академия. Ученица и наездник - Элис Айт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это тот самый пропавший фрагмент мозаики, о котором я упоминал. Коллар показался мне одержимым идеей найти эн-хея. Если это Эйри, ею будет очень удобно пользоваться – она еще молода, ее легко подмять под себя и навязать свою волю. Но зачем натравливать на нее Забаву… – я пожал плечами. – Если не брать в расчет первоначальные намерения Паука, то на самом деле это идеальный способ избавиться от Эйри. В обращении с грифонами она неопытна, поранила Заката, это почувствовала его мать и тут же отомстила за сына. Не подкопаешься.
– А ты уверен, что она действительно не причинила вреда малышу? – Освальт приподнял бровь. – Застукали ребят возле авиария. Ночью.
– Замки сторож открывал при мне. Закат был цел-целехонек и кинулся не к матери, которая о нем все это время и не вспоминала, а к Эйри, ластиться и курлыкать.
Ректор вздохнул.
– Столько лет здесь работаю, а всегда этому удивлялся. Вроде и звери на вид, а нрав – что у людей…
Видимо, он имел в виду Заката и Забаву. Такого имени грифоница удостоилась не зря. Ее дрессировка проходила с большим трудом – Забава предпочитала забавляться, а не выполнять задания. Ее пытались использовать для курьерской службы, но наездник быстро отказался от всех прав на нее и вернул грифоницу на Облачные вершины. Никто другой дрессировать Забаву даже не пытался, памятуя о ее легкомысленном характере. Благо проблем она не доставляла, в отличие от Кусачки или Гордеца, так что запирать ее в авиарии не требовалось. И о недоношенном сыне Забава забыла быстро, хотя потерю детей грифоны переживают не легче, чем люди. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. А грифоненок, похоже, теперь видел мать в Эйри.
– Значит, ты подозреваешь морок, – пробормотал Освальт.
– Без чар Забава о сыне бы не вспомнила, как не вспоминала последние два месяца. А сторож сказал, что утром Коллар заходил в авиарий и какое-то время отирался вокруг. Сторож подумал, что архей проверяет качество магической защиты.
Ректор замолчал, наблюдая, как туман клубится за окном.
– А что, если мы с тобой ошиблись в первоначальных выводах и Коллар ей не отец? – вдруг произнес он.
– Ну, это объясняет, почему ему на нее плевать. Но убийство? – я покачал головой. – Мне это сложно представить.
– Тебе-то? – Освальт усмехнулся, странно глянув на меня. – С твоей историей?
Я встретил его взгляд с внешним спокойствием, но внутри меня укололо неприятное чувство.
Ректор не может знать правду обо мне. Я ему никогда не рассказывал.
Хотя у человека, который выпустил половину нынешней Грифоньей стражи, наверняка есть связи в столице. И кто-то мог передать пару слухов о том, почему мне на самом деле пришлось покинуть королевский дворец, а не потому, что якобы в меня влюбилась молодая королева…
Впрочем, какая разница. Знает Освальт что-то или нет, пока он молчит, все хорошо.
– Ты предполагаешь, что Коллар хочет избавиться от Эйри, пока ее не нашел настоящий отец? – уточнил я.
– Может, и так, – неопределенно ответил он и резко перевел тему: – Эйри сама знает, что у нее магический дар?
– Нет. Она уверена в обратном. И она не хочет в Белую академию, я спрашивал.
– Мало ли чего она не хочет, – недовольно отозвался ректор. – Если ее дар проявится, мы будем вынуждены ее сдать. Дальше наступит ответственность Коллара, а не наша.
Раз так, в качестве последнего довода придется надавить на ту мозоль, к которой даже прикасаться желания не было.
Я тоже встал, подошел к ректору и тихо заговорил:
– Ты не можешь не видеть, что дела в академии в последнее время плохи. Раньше сама мысль об авиарии казалась кощунственной, а сейчас там «прописаны» три грифона. Грифонят с каждым годом рождается все меньше и меньше. Академия была рассчитана на двести человек, сейчас учится сорок. Наш престиж падает. Эйри нужно защитить, Освальт. Она может стать великолепной наездницей. Лучшей из всех.
Он смерил меня косым взглядом и ухмыльнулся.
– Потому что у тебя не получилось?
Я нахмурился.
– Ее судьба мне небезразлична вовсе не поэтому. Я ей не отец, чтобы видеть ее продолжателем своего дела.
– Поверь, очень часто такие желания возникают вне зависимости от отцовства, – вздохнул ректор. – Вот у меня тут сорок с лишним детей, например… И всех нужно защитить. Не только одну особенную девочку.
Я уже собрался продолжить спор, но Освальт покачал головой:
– Не волнуйся, Тарен. Коллар у меня восторга не вызывает, и на поводу у него я не буду идти до тех пор, пока это вообще возможно. Девочка твоя еще никому, кроме тебя, не ляпнула, что слышала грифоницу?
– Никому.
– Вот пусть молчит дальше. Значит, сейчас делаем так. Доказать мы ничего не можем, в том числе и то, что Эйри не выявленный в детстве маг. К слову, я не думаю, что это правда. Ну слышит она других грифонов – и что? Ты тоже слышишь, уже на первом году обучения начал. А Куланн только на четвертом услышал кого-то кроме своего Клыкача. Ты знал?
Я покачал головой. Старый вояка о таких вещах не распространялся. В той битве, где ему отчекрыжили пальцы, погиб и Клыкач. Куланн был так к нему привязан, что нового грифона заводить не стал и вообще предпочитал тренировать студентов на Львиной Голове, пореже поднимаясь на Орлиную.
– В любом случае девочку надо учить, иначе она по незнанию натворит бед. Слава Хедену, Закат пока еще слишком мал для ментального воздействия, но если, при ее-то способностях, вдруг произойдет слияние разумов, потеряем обоих. А раз ты ее в это втянул, по своей воле или нет, – острый взгляд Освальта был готов проткнуть меня насквозь, – то тебе и расхлебывать.
Я чего-то такого и ожидал, поэтому не расстроился.
– Хорошо. Еще что-нибудь?
– Не обостряй ситуацию с Колларом, – строго сказал ректор. – Не знаю, что за кошка между вами пробежала, но не забывай, что он одним движением пальца может здорово осложнить Небесной академии жизнь.
Тут уж я не выдержал и вздохнул.
– Ладно. К Эйри сейчас пойдешь?
– Надо, – он устало дернул вышитый шейный платок.
Никуда идти Освальту, естественно, не улыбалось. Подготовка к балу сама по себе была изнурительной, потом еще сам бал, вежливые расшаркивания перед горожанами и бургомистром, а вишенкой на торте – едва не случившаяся гибель студентки и срочное возвращение. То, что я поведал ректору об Эйри и Колларе, его тоже
