Идеальный муж для дрянной девчонки - Джини Лондон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Разумеется.
— Да, и скажите ей, что завтра у нас тест по главе семнадцать. Она не захочет пропустить его, если собирается и дальше оставаться одной из лучших учениц и сидеть за первой партой.
Это был один из методов поощрения у миссис Фэйрвевер. Самые успешные ученики сидели за первыми партами, и Габриэль всегда радовалась своим высоким результатам, позволяющим ей оставаться впереди одноклассников. Франческа знала, что довод учительницы подействует на дочь.
— Бет, могу я задать вам вопрос?
— Ну конечно.
— Как вам кажется, раньше у Габриэль были проблемы с ребятами? Я имею в виду, до вчерашнего дня? Насколько мне известно, ей очень нравится ваш предмет.
— Рада слышать. Мне тоже очень нравится ваша дочь. Она как глоток свежего воздуха. Умная, целеустремленная, с чувством юмора. Не замечала, чтобы у девочки раньше возникали конфликты с кем-то, но она не так-то легко сходится с людьми. Она очень замкнутая. Это для нее типично?
— Вообще-то нет. Не назвала бы ее очень общительной, но в Финиксе друзья у нее были.
С некоторыми из них мать рассталась без всякого сожаления.
— Я представляю, как тяжело ей влиться в давно сложившийся коллектив.
«Что неудивительно», — подумала Фрэнки, а вслух добавила:
— Я поговорю с ней и подумаю, что можно предпринять. Очень признательна за ваш звонок.
— Ну что вы, — ответила Бет. — Поступайте так, как считаете нужным, и позвоните личному секретарю директора. Я сообщу ей о случившемся, и Габриэль не запишут прогул.
Закончив разговор, Франческа поняла, почему Габриэль так любит уроки европейской истории.
Она посмотрела в заиндевелое окно. Лес и долина были укрыты толстым покрывалом свежевыпавшего снега, небо затянуто низкими серыми тучами. Какое разительное отличие от Финикса!
Дочь росла, постоянно укоряя Франческу в том, что та лишила ее возможности видеть снег. В пятнадцать лет девочка не могла предугадать, какие трудности повлечет за собой переезд в другую часть страны и как тяжело начинать жизнь на новом месте практически с нуля.
Мисс Раффа верила, что им необходимо сменить обстановку. Друзья Габриэль вырастали и выбирали разные жизненные пути, но Франческе не хотелось, чтобы ее дочь подражала им. В Финиксе осталось много воспоминаний, как плохих, так и хороших, но все там напоминало о том, как распалась их семья. Нет, не так. Их семья в действительности никогда и не существовала.
И вот Фрэнки оказалась в Блустоун-Маунтине, по горло загруженная работой, упаковкой вещей Нонны и решением сотен других проблем, возникающих каждый божий день. А на собственную дочь времени не хватило.
Она ни секунды не сомневалась, что Габриэль добровольно не рассказала бы о произошедшем вчера в школе, но, будь Франческа повнимательней, она непременно заметила бы подавленность девочки и предложила бы поговорить.
Когда мисс Раффа впервые увидела милое личико своей новорожденной дочери, она пообещала себе, что будет ценить каждую минуту, проведенную вместе с ней, как величайшую драгоценность. Она давно усвоила, что жизнь не дает гарантий. Так случилось и с ней самой, когда маленькая Фрэнки готовилась играть в школьной пьесе роль Красной змейки, а оказалась в кабинете директора, где заплаканная бабушка объяснила ей, что нелепая автокатастрофа унесла жизнь ее родителей и ее жизнь никогда уже не будет прежней.
Франческа решила стать хорошей матерью, и это решение изменило ее жизнь в лучшую сторону. Но когда они переехали в Блустоун, все вдруг изменилось. Если бы она так же внимательно заботилась о Габриэль, как прежде, невзирая на финансовые трудности, учебу в вечерней школе и нелады с мужем, она не оставила бы дочь в одиночестве в пустом доме снова и снова воскрешать в памяти вчерашнюю ссору.
Давнее обещание оказалось погребено под пачками бумаг, которые стали смыслом ее жизни. Она пыталась доказать себе, что изменилась, что разительно отличается от той бедовой девчонки, которая сбежала из родного городка, не закончив школу. Общение с дочерью начало восприниматься ею как нечто будничное, само собой разумеющееся.
Франческа решила, что с нее достаточно. Она не намерена приносить свою жизнь и жизнь своей дочери в жертву работе, городу или тем более людям, которым не дают покоя чужие ошибки, совершенные много лет назад.
Фрэнки вновь почувствовала давно забытую обиду на жизнь, но теперь она не была больше бунтующим подростком; она поняла: все ее выходки были попыткой доказать, что ей наплевать на мнение окружающих. Но показное пренебрежение было притворством, ведь на самом деле мнение окружающих ей было совсем не безразлично. «Самоуничтожение как защитный механизм…»
Наверное, зря она надеялась начать в Блустоун-Маунтине новую жизнь. Слишком много воспоминаний связывало ее с этим местом, и жители города никогда не перестанут сплетничать о прошлом, вместо того чтобы узнать ее сегодняшнюю. Франческа не хотела мириться с этим. Шестнадцать лет — это большой срок. Очень большой.
Тем не менее кто-то решил ославить ее преступницей, и теперь над Габриэль будут насмехаться. Глубоко вздохнув, женщина вытащила свой мобильный телефон и послала дочери текстовое сообщение. Пришло время поговорить с девочкой.
«Ты уже проснулась?»
Ответ пришел молниеносно:
«Ага».
«Как себя чувствуешь?»
«Паршиво».
При виде этого слова у Франчески заныло сердце. Когда-то она могла утешить дочь простым объятием, но сейчас это было непросто.
«Врач требуется?»
«Нет».
«Хочешь поговорить?»
Немедленного ответа не последовало, и Франческа решила, что Габриэль обдумывает ее слова. Наконец, экран телефона загорелся — пришло новое сообщение:
«Как у нас с деньгами?»
Вот оно. Не позвони учительница, мать не придала бы этому вопросу значения. Она решила бы, что дочь собирается выклянчить дорогие кроссовки или новую книгу Стефани Майер.
«Красть точно не будем».
На сей раз ответ не заставил себя ждать:
«Красть — ты? Мам, не глупи».
Франческа не смогла сдержать улыбку. Она решила развеять беспокойство дочери:
«Тут такое происходит! Приеду домой — расскажу подробно. Тебе одиноко? Хочешь, я пришлю за тобой кого-нибудь? Побудешь в пансионе, пообщаешься с Нонной… Она приготовила лазанью».
«Не-а. Я читаю «Новолуние». Можешь купить мне манговый шербет или кофейную шоколадку по дороге домой?»
Мать улыбнулась. Сладости, как обычно, были для Габриэль лучшим лекарством. Подавив желание напомнить дочери заглянуть на школьную интернет-страницу, чтобы наверстать пропущенное за сегодняшний день, она вместо этого напечатала:
