Снеговик - Элина Градова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И пока мы окончательно не протрезвели, на рассвете грабим её скульптуру и, прихватив, с собой красный комплект, крадёмся в соседний дом, благо Витька знает код подъезда и номер её квартиры. Там, на верхнем этаже мне пришлось раздеться,
— А, как ты хотел? — спрашивает мой помощник, — если только в шапке с шарфом был, откуда штанам взяться? Не поверит!
— Мобильник не забудь занести, — напоминаю, — и вообще, если она меня запустит, подожди полчаса хотя бы, а то, выкинет без штанов, куда я денусь?
— Не дрейфь, вот что я придумал, — собирает моё барахло: ботинки, джинсы, пуловер и упихивает в пакет, потом подвешивает его вверху чердачной лестницы, — будем надеяться, сегодня на чердак никто не полезет и голову задирать не будет.
— Тогда и мобилу туда же, — выключаю звук, — хоть бы никто вверх не поглядел!
А в подъезде-то не жарко, особенно босиком по бетону, пока спускаемся на два пролёта, начинаю трезветь в ускоренном темпе, но одуматься не успеваю, Витька-скотина трезвонит в звонок и, заслышав возню с замком, сбегает, задержавшись этажом ниже…
Я не готов, настроиться не успел, даже в образ не вошёл, поэтому импровизирую на ходу. Бамс в открытую дверь, как только голову не разбил!..
— Эй, товарищ, Вы кто? — лежу и думаю, сука же этот Шадрин! Как он меня подбил на такую авантюру?! Сейчас ещё соседи выйдут, то-то позора будет! Протрезвел окончательно.
Так и есть, слышу, напротив замки щёлкать начали, ну всё, прощай репутация! Наживал десять лет, просру за пять минут! Сейчас тут симпозиум устроят на площадке, будут решать, что делать с телом!..
Уфф, кажется, повезло, запинала мои ноги в квартиру.
— Мужчина! Муж-чи-на-а! Вы живы? Вам плохо?! — ещё как! В ответ решил помычать, а то скорую, чего доброго, вызовет.
— Вы пьяны?
— Был пьян! Вообще, не в себе был, — отвечаю мысленно, — если решился на подвиг!
Хозяйка теряет на некоторое время интерес и куда-то тихо крадётся, чуть не отдавив мне ноги, пристраивается к входной двери, и, видимо, к глазку. Слышу,
— Не дождёшься! — а я ничего и не жду! Хорошего в особенности.
Но, похоже, это не мне предназначается, там за дверью возня. Повезло, что она с соседями не в ладах, а то сейчас устроили бы суд Линча! Витьку убью! Если уцелею…
Глава 31
Но, вроде она сердобольна, укрыла пледом и шапку нашла на полу, я в полглаза заметил. То-то гадает теперь, наверное, откуда взялась, а потом уходит…
Смело! Ничего не скажешь! Оставить незнакомого голого мужика в квартире и уйти! Может, я маньяк и прикидываюсь? Повернётся спиной, а я нож достану откуда-нибудь! Интересно, откуда бы мне его достать?
Кофе пахнет… До умопомрачения хочу кофе, и на полу валяться надоело. Пора легализовывать положение. Как? Выйти к ней в пледе, замотавшись, как римский патриций?
Ну, нет! Надо ошеломить сразу, пока в себя не пришла. Шапку изъяла, да и толку от неё? А вот шарф — самое оно! Бесшумно встаю и пытаюсь приспособить его на манер маваси — пояса борца сумо. Прикольно, конечно, да и шарф щекотный, но под руками больше ничего нет. Ладно, сумоистом я ещё не был, но уже имею красный пояс! Хотя у них там рейтинг не по поясам, не важно, кофе хочу, сил нет, крадусь на запах…
Вижу чудо конопатое в пижаме с зайцем, на голове чертополох, на носу очки, уставилась в джезву, ничего вокруг не замечает и не слышит… Шкоднявая, но моложе, чем я думал, там, в темноте в необъятных одёжках, показалось, что ей за сорок, а теперь думаю, до тридцати. Работать над ней и работать, но за Шадриным бутылка французского, сто пудов!
А кофе упустила! Так и знал! Вот в каких облаках витает это чудо? Не удержался, хорошо хоть ещё не подскочил! Зато применил свой контрольный тест,
— У тебя кофе сбежало! — работает безотказно. Если с интеллектом порядок, сразу поправит, потому что самому ухо режет. Среди моих знакомых пятьдесят на пятьдесят, вернее, всем режет, потому что оставшиеся пятьдесят дальше из поля зрения выпадают, не интересны.
— Вообще-то, сбежал, — уже хорошо, хотя смешная такая, из-под очков выглядывает и краснеет, как мой пояс. И мне хоть провались под её взглядом. «Держись, Аркадий! Не сметь смущаться! Ты снеговик, а ему пофиг, в чём он!» — усилием воли заставляю себя собраться,
— А теперь без разницы, всё равно, пить нечего.
Она спохватывается, обжигается и прячется от меня. Стоит-то на месте, но не глядит. Явно смущена. Надо как-то выходить из неловкости, ничего в голову не идёт!
Но она сама мне помогает, вижу, набрала воздуха в грудь и,
— А, Вы кто, вообще-то? — в голосе строгость и волнение, а мне вдруг смешно становится, она напоминает домовёнка Кузю из мультика, только в очках.
— Снеговик, — отвечаю.
— Ктооо?
— Снеговик, говорю! Ты вчера сама меня слепила во дворе, помнишь? — сейчас пошлёт!
— Гражданин, Вы — псих?! Или нас снимает скрытая камера? — не послала, играем дальше,
— Интересно, где же я её спрятал? Может, поищем? — делаю вид, что разматываю пояс,
— Не надо, пожалуйста! — пугается, — шарф не снимайте! — глупая, не снял бы ни за что!
— Как скажешь, — я выдохнул, клюнула! Пускай теперь говорит, что угодно! Ну, всё, Витёк, этот раунд мой!..
Она всё ещё сомневается, что несомненно радует, не совсем дурочка, значит. И даже находит мне штаны. Вот, чего не хватало, так это штанов, сразу становится легче жить.
Теперь могу думать, главное, ей думать не давать, надо всё время держать в напряжённом недоумении и не теряться самому. Что она обо мне знает? Ничего. Ну и прекрасно, а я практически всё, сама рассказала вчера! Вот с этим и будем работать.
Она даже имя придумала Айсмен, мне нравится, с креативом девица. А имя кому дают обычно? Явно не тому, кого на часок погреться пустили.
Вижу, смотрит на отражение в дверце шкафа, отлично, самое время действовать,
— Ну, и чего застыла? Только увидела себя, впервые?
— Ага, — вздыхает, недовольно. Ещё лучше, сама за меня всю трудную работу делает, молодец, девочка,
— Не кисни, — говорю и перехожу к прямому контакту, живот пощупал, там под бесформенной пижамой не так уж много лишнего. А она приятная, прямо руки чешутся потискать, как котёнка. Рискую получить по наглой морде, но перехожу к груди, — вот это подтянуть, — кажется, смутил совсем, но морда пока цела, и хочется уже не
