Литературная Газета 6334 ( № 30 2011) - Литературка Литературная Газета

– Билингвальность помогает или мешает? Как находят общий язык удмуртская и русская составляющие?

– К вступлению в Союз писателей СССР, помнится, в свои 27 лет я представил несколько сборников рассказов на удмуртском языке, ну и, как полагается, их подстрочные переводы на русский язык. В конце 1980-х годов Союз писателей нашей тогдашней страны был другим. Наверное, другими были и мы – его члены. Национальные писатели не чувствовали себя на отшибе литературной жизни страны. Были, конечно, и свои как столичные, так и региональные «литературные генералы» со свитами, допущенными к издательским кормушкам. Но – парадоксально, я не помню такого случая, чтобы написанное произведение просто так и захирело в писательском столе. С течением времени настоящие произведения всё равно, хоть и через тернии, но находили путь к своим читателям. Я далёк от мысли идиллизации тех времён, но автор уж точно не был брошен на произвол судьбы…

Общественные ураганы 1990-х годов смели стройное, но хрупкое здание российской переводческой школы. Национальные авторы оказались за бортом общероссийской литературы и последним их убежищем стала языковая сфера своих национальных культур. А вопросы литературы и национальных культур, даже при их тесной близости, согласитесь, вопросы совсем разные. Передо мной встала дилемма творческого предпочтения писательского самовыражения: малая удмуртская аудитория или несоизмеримо большая по сравнению с первой аудитория русскоговорящая. Меня и до этого уже немало переводили, но зачастую я не мог читать эти переводы публично – мои стихи уже не были моими. Тогда я начал читать подстрочные переводы своих стихов, весьма близкие к оригиналам, а с течением времени русский язык наряду с удмуртским стал языком и моего непосредственного литературного письма. Я принял решение совмещения этих двух аудиторий, удмуртской и русской – писать по-удмуртски на русском языке. Возможно ли это? Так спрашивают скептики, коих всегда – туча. Да, отвечу я им. Я иду к читателям со своей удмуртской темой, своим удмуртским мировоззрением, основанным на финно-угорском менталитете, и разговариваю с ними на совершенно понятном для обеих аудиторий русском языке.

Но дело, конечно, не только в расширении своей читательской аудитории. Суть в том, что сегодня национальный автор практически не участвует в общероссийском литературном процессе. Повсеместно в стране идёт тотальное сокращение учебных программ по родным языкам, сокращаются национальные литературные издания. Сфера функционирования родных языков в скором времени может определиться только кухонностью их употребления. Говоря откровенно, я не знаю ни в одной из нынешних наших национальных республик реально функционирующего двуязычия. У нас только что песни и поются на родных языках… В итоге национальный читатель уходит от своего автора…

И поэтому билингвальность для большинства российских национальных авторов ими самими воспринимается ныне как данность, в которой есть свои плюсы и минусы. В моём представлении у удмуртской и русской литературной составляющих есть взаимопонимание и взаимоподпитка. Я пролагаю свою дорогу меж двух литературно-языковых вершин и меж ними не потеряюсь. А доброхоты с обеих сторон кричат мне в оба уха – не так делаешь, не так пишешь…

– Есть ли будущее у литературы? Что делать с падением интереса к книге?

– Будущее есть у всего. А в отношении литературы – тем более. Живём надеждой, хотя и слышали, что «надежда – удел нищих». Но таков уж наш путь. Есть у российской литературы богатое прошлое, есть и настоящее, а коль всё это есть, то и будущее вряд ли кто-то исключит. Что делать с падением интереса к книге? А вспомните времена, когда с появлением печатного станка Гутенберга свитковая форма письма начала уходить. Оказывается, и тогда всё это происходило довольно-таки революционно…

Никто не отменит писательской мысли, а на каком носителе она будет, это уж техника подскажет. Вечного на этом свете ничего не бывает, а особенно в отрасли человеческой деятельности. Меняются технические формы, но ведь дух человеческий остаётся тот же самый. Я читаю сегодня Гая Валерия Катулла и воочию убеждаюсь в этом. И восхищаюсь, насколько он и ныне современен. Таковы и Гомер, Шекспир… Нам остаётся, по крайней мере лично я выбрал этот канон, следовать строкам классика удмуртской литературы Кузебая Герда, уничтоженного молохом ГУЛАГа: «Мы сеем и сеем, а жать подоспеют другие…» Коль посеяно – то и уберут…

А что касается нынешнего интереса к книге, я думаю, что без возведения вопросов отечественной многонациональной литературы в ранг государственного интереса по сбережению своего народа никак не обойтись. Творчество – да, это дело личное, а вот книга – это уже, позвольте сказать, дело общественное. А начинать нужно со сбережения своих российских авторов, ныне и статуса-то никакого практически не имеющих.

К слову, я знаю, что у многих российских профессиональных писателей, плодотворно работающих в творческом одиночестве, в медицинских полисах в графе «место работы» пропечатано – «не работает». Видно, таково отношение моего государства к писательскому труду, не защищённому законом. Ей-богу, обидно. И грустно.

– Существует ли такое понятие, как литературный процесс в Удмуртии?

– Думаю, что о наличии как такового слаженного литературного процесса в Удмуртии говорить не приходится. Есть единичные точки авторских выступлений, связанные с отдельными именами, но, ясное дело, они не делают общей литературной погоды. Есть несколько госизданий, незамысловатых и застрявших в прошлой эпохе. Тиражи от 500 – максимум до 1000 экземпляров. Естественно, с узким кругом своих авторов. С мизерными гонорарами, а зачастую и без оных. В столице республики Ижевске литературная мысль, особенно в её национальном звучании, со времён основания этого города, никогда не была в фаворе. Или просто в зоне слышимости. Как в общественном, так и государственном значении. И поэтому мне, в частности, остаётся одно – перенесение своей литературной деятельности за пределы республики – в российские столицы и регионы, за рубеж. Автор не может жить и творить без общения с коллегами, без встреч с читателями, без публикаций.

Из благоприятных литературных фактов последнего периода в Удмур­тии хочу отметить издание серии книжек «для народа» газетой «Известия Удмуртской Республики» – «Род­ники». Здесь печатаются отдельными изданиями – скромно и компактно, оперативно и недорого произведения как современных авторов республики, так и писавших в обозримом прошлом. Серия этих книг пошла очень хорошо, и мы увидели, насколько, оказывается, востребованы людьми такие издания, будучи им и по карману. Более того, за издание своих книжек в этой серии авторы не вносят собственные средства, а получают определённое вознаграждение. Будут ли продолжаться издания подобных книжек? Частная инициатива редакции газеты должна подкрепляться поддержкой профильных госструктур.

А в целом о появлении каких-то новых произведений, ставших литературными событиями хотя бы в республике, говорить, увы, не приходится…

Знаете, когда я приезжаю наведаться в свою родную деревню, уважаемые, жизнь повидавшие старики не преминут поговорить со мной. О политике, о ценах, о моих поездках, о том, о сём…

– Костюм носишь… Грамотный… В Ижевске, Москве учился… И где ты, сынок, говоришь, теперь работаешь? – снова переспросит убелённый сединами ветеран, сосед.

– Да вот, дедушка, стихи пишу. На удмуртском, на русском… – этот извечный вопрос всегда застаёт меня на родине врасплох.

– Это – понятно. Это – хорошо, – перебивает он, – а работаешь-то, работаешь где?..

И тут же вместе с ними я втайне начинаю сочувствовать самому себе, неумехе. Все люди – как люди, а тут – на тебе, стихи, видите ли, он пишет… Хм… Не начальник, не работник… Пора бы уж браться за ум!

– Но человек ты хороший, – поддерживают они меня.

Какой-никакой, а свой ведь.

– Какие слова вы сказали бы в поддержку современному писателю?

– Помню по Литинституту, что Юрий Кузнецов частенько подписывал свои сборники стихов такими словами – «С пожеланиями успехов в нашем безуспешном деле». Может быть, он был и прав. Но пусть эта его правда останется с ним.

А я мысленно поднимаю чарку удмуртской аракы за всех российских писателей – за здравие! Вторую – за Родину нашу общую. А третью – светлой памяти тех, кого уже нет с нами. Не выдержавших обречённой битвы с болезнями, нищетой, безверием, замалчиванием, непризнанием, унижениями, голодом и холодом…

…Жаль, что я не пью уже. А трезвые поэты России не нужны. Впрочем, нетрезвые тоже.

Беседовала Анастасия ЕРМАКОВА

Статья опубликована :

№32-33 (6334) (2011-08-10) 5

Прокомментировать>>>