Тактика долга - Уильям Кейт

Космопорт располагался на окраине Нового Эдинбурга, на равнине, в унылом районе с бедными домиками, ветхими зданиями складов, пакгаузов и промышленных предприятий. Алекс увидел вдалеке серебристо-белые ленты дорог эстакады, поднимающейся над трущобами и убогими мастерскими, по которой не было почти никакого движения.

Напротив входа в космопорт, за небольшим грязным парком, находился выход подземки. Из него сейчас поднималась толпа людей и торопливо заполняла небольшую открытую площадку в центральной части парка. Некоторые из собравшихся были вооружены дубинками или самодельным оружием, но в основном это были безоружные люди. Над головами сердито шумящей толпы развевались транспаранты. На нескольких красной краской, имитирующей кровь, было написано одно слово: «Убийцы!»

– Сюда, паррень, – сказал Макколл, толкая Алекса в бок локтем.

Руки Макколла были заняты: в одной он держал пистолет, а в другой – дорожную сумку, но тем не менее умудрялся вести Алекса в нужном направлении, уводя его с улицы, ведущей к парку. Они пошли по аллее, бегущей вдоль периметра забора вокруг космопорта. С каждой секундой толпа становилась все многолюднее. Она уже заполнила всю центральную часть парка, и теперь вновь прибывавшие останавливались прямо на газонах с чахлой травой.

Один из лидеров, организовавших это сборище, вспрыгнул на импровизированную трибуну, пьедестал бронзовой статуи, стоящей посередине парка. Алекс успел заметить, что это была молодая женщина с длинными каштановыми волосами, подобранными со лба красной повязкой. Она была одета в брюки из шотландки и простую блузу с эмблемой Дома Штайнеров на груди, изображающей сжатый кулак.

– Граждане! Каледонцы! – обратилась она к толпе. Голос ее разнесся далеко, усиленный невидимыми Алексу громкоговорителями. – Наши права и наша свобода сначала были попраны, а затем их отняли совсем! Теперь мы не что иное, как рабы Вилмарта и его приспешников!

Алексу хотелось послушать, о чем она будет говорить дальше, но им пришлось свернуть налево за огромный склад, и голос женщины превратился в неразборчивое бормотание. И только одобрительный рев толпы, явно поддерживающей то, о чем говорила женщина, был еще долго отчетливо слышен.

– Мне тоже хотелось бы послушать, о чем они говоррят, – сказал Макколл Алексу, когда они торопливо шли по аллее, – но, думаю, не стоит, чтобы нас видели в подобной компании с перрвого момента появления на планете.

– Вы безусловно правы, Дэвис.

Они еще несколько раз круто повернули налево, идя вдоль запутанного лабиринта улочек между зданиями складов.

– Создается такое впечатление, что вы могли бы пройти здесь с закрытыми глазами, майор.

– Эх, паррень, это место ничуть не изменилось с тех порр, как я игррал здесь еще рребенком почти пятьдесят лет назад.

– Вот как? Отец говорил мне, что вы родом из богатой семьи. А вы говорите, что играли здесь, в этих аллеях?

– Да, такой уж я урродился. Во мне всегда был бунтаррский дух, даже тогда, в детстве. Пользуясь любым прредлогом, я убегал сюда, чтобы смотрреть, как садятся и взлетают космические коррабли. Это было рромантическое и захватывающее зррелище – наблюдать, как эти огрромные коррабли взмывают к звездам в клубах белого пламени и возврращаются после полета обрратно в космопоррт. Ну вот и прришли. Поберреги голову.

Он отодвинул плохо прикрепленную доску в заборе, освобождая узкий проход на другую сторону. Алекс пролез через него и очутился на аллее, которая выходила на грязную, заваленную мусором улицу.

Он услышал идущие войска еще до того, как увидел их.

Макколл спрятал пистолет в кобуру и поставил сумку на землю около своих ног.

– Давай немного подождем, Алекс, – сказал он. – Постаррайся прринять дрружелюбный и мирролюбивый вид. Мы с тобой обыкновенные я безобидные турристы.

Они стояли в конце аллеи, а мимо них проходила военная колонна – двенадцать открытых транспортеров на воздушных подушках, идущих один за другим вдоль улицы. Двигатели издавали противный, назойливый, пронзительный визг, а вырывающийся из-под корпуса транспортера воздух взметал вверх мусор и пыль, обдавая обоих мужчин душем мельчайших частиц песка, угольной пыли и грязи. Солдаты, сидевшие на транспортерах, были одеты в черную форму, их лица скрывались за затемненными забралами, спускающимися со шлемов, но Алекс все равно ощутил их настороженные взгляды, когда транспортеры проходили мимо них. Слегка повернув голову, он увидел Макколла, изобразившего глупую улыбку на лице и приветливо махавшего рукой солдатам. Когда наконец транспортеры проехали мимо них и удалились на приличное расстояние, Алекс уже было собрался выйти на улицу, но Макколл придержал его за плечо.

– Не торропись, паррень.

Алекс услышал то, что Макколл расслышал раньше его, – привычный и ни с чем не сравнимый звук двигающихся тяжелых машин. Боевые роботы.

Впереди колонны шел «Шершень», с головы до ног раскрашенный в черные и желтые полосы, цвета Национальной Гвардии. Несмотря на свежую краску – Алекс это сразу отметил, – робот был не в лучшей форме. Большие участки ржавчины были просто закрашены и выглядывали из-под краски, как нищенские заплатки. Отсутствующие панели брони открывали взору переплетения проводов, выкрашенные светлой краской, или пучки миомерных мышц – самое уязвимое место боевого робота.

Даже несмотря на то, что Алекс был водителем робота, а может быть, именно поэтому, он редко оказывался в таком положении, стоя безоружным и на открытом пространстве перед враждебной машиной, возвышающейся над ним. «Шершень» был не самым большим роботом, он весил всего двадцать тонн и имел восемь метров в высоту. Он был в четыре раза выше Алекса. Хотя робот имел человекоподобную форму, ноги его были гораздо длиннее, чем почти квадратный торс. Чтобы достать до колена робота, Алексу пришлось бы подняться на цыпочки и вытянуться. Голова робота, до смешного маленькая по сравнению с корпусом, окруженная ореолом из четырех сдвоенных антенн связи, имела почти человеческое выражение, когда он повернулся, чтобы просканировать двух людей, стоящих на обочине дороги. Когда щель видоискателя была обращена в их сторону, Алекс увидел голову водителя в нейрошлеме, скорчившегося в крошечной кабине «Шершня». Она была настолько мала, что только голова и плечи водителя возвышались над торсом робота. Было такое впечатление, что человек надел на себя огромный костюм из брони, а не управлял боевой машиной.

С громким скрипом и лязгом трущихся друг о друга металлических частей «Шершень» прошел дальше вслед за транспортерами. Во время путешествия с Гленгарри Макколл еще раз просматривал по видеосистеме на шаттле новости, записанные в тот злополучный день на Каледонии. И теперь Алекс подумал, не тот ли это «Шершень», который растоптал безоружного человека, протестующего против власти наместника Каледонии на площади Малкольма.

– Они явно направляются к парку, – заметил Алекс.

– Да, паррень. За всю свою жизнь я рредко встрречался с ситуацией, когда боевых рроботов использовали для рразгона миррных демонстррантов.

– Это же целый пехотный батальон. Должно быть, дела здесь не так уж хороши.

– Да, Алекс, похоже на это. Скоррее всего, будут еще хуже. Нам порра.

Как только они отошли достаточно далеко от космопорта. Новый Эдинбург стал менее тревожным и пугающим. Горожане на улицах были такими же, как и большинство людей на других планетах, где побывал Алекс. Несколько мужчин были одеты в юбки шотландских горцев из материи ярких цветов, а большинство женщин носили широкие брюки из шотландки. Солдат нигде видно не было.

Парк на площади Малкольма был намного больше и более ухоженный, чем парк около космопорта. Сейчас он казался спокойным. И тем не менее Алекс отметил про себя несколько признаков прошедших здесь столкновений – на феррокритовой стене были глубокие воронки от пуль, а на мостовой кое-где остались ржавые пятна крови, которые не были вымыты или присыпаны песком. За площадью была станция монорельсовой дороги, продолжения подземки, проходящей около космопорта. Алекс и Макколл заплатили за проезд, заняли свои места в вагоне и уже через минуту бесшумно неслись через центр города, мимо светлых зданий заводов и фабрик и наконец выехали в холмистую зеленую часть пригорода.

– Как здесь красиво! – сказал Алекс, удобно устроившись в кресле и рассматривая пробегающие мимо вагона картины.

– Да, это так.

– Вы рады, что вернулись домой?

– Должен бы, – признался Макколл, – и был бы счастлив, верроятно, но прри дрругих обстоятельствах. Если бы не вот это.

Он показал на окно. Повернувшись, Алекс впервые увидел Цитадель.

Это было сооружение, похожее на Кастл-Хилз на Гленгарри, выполненное в архитектурном стиле, типичном для раннего периода Звездной Лиги. На таком расстоянии трудно было подробно разглядеть все детали здания, но было такое ощущение, что оно плотно прижалось к скале, возвышающейся над Новым Эдинбургом, как огромный черный кот, подстерегающий свою добычу. Казалось, что вся Цитадель вырублена из огромной глыбы обсидиана, а потом тщательно отполирована. Наверное, поэтому она поглощала свет каледонского желто-оранжевого солнца, не отражая его лучей. По периметру здания были расположены высокие башни, где когда-то были установлены мощные датчики, пусковые лазерные установки и оружие противовоздушной обороны. Теперь, скорее всего, там сидели часовые и наблюдатели, поскольку на Каледонии, как и в большинстве других миров всей Внутренней Сферы, за последние столетия непрекращающихся войн постепенно забывались технические достижения. Все больше и больше приходилось полагаться на человека, а не на электронику.