Touching From a Distance - Дебора Кертис

За весь июнь 1979 года у Йена не случилось ни одного припадка, и он старался осесть в относительном спокойствии семейной жизни. Мы жили неподалеку от Южного парка Маклсфилда; в теплые летние вечера мы клали Натали в коляску, брали Кэнди и отправлялись на прогулку Это было счастливое время — по крайней мере для меня.

Когда Мик Миддлс писал рецензию на концерт Factory в июльский номер Sounds, он, очевидно, уже слышал в музыке Joy Division то, чего не замечал прежде. Назвав их «сногсшибательными и волнующими», он продолжил:

«Их выступление не раз восходит к кульминации, когда Йен Кертис, теряя самообладание, начинает метаться из стороны в сторону: руки обхватывают голову, он превращается в сплошную массу из плоти и костей; его сотрясают судороги, похожие на эпилептический приступ. Вдруг безумие останавливается. Гитары затихают, и песню одиноко завершают ударные. Затем, так же внезапно, все действие разворачивается заново. Новая песня, и нервы вновь на пределе».

Однажды во время интервью Йен заметил:

«Мы не хотим расхолаживаться; оставаясь на Factory, мы вольны делать, что пожелаем. Никто не загоняет в рамки ни нас или нашу музыку, ни дизайнера или менеджера. Конечно, есть группы, которые поддерживают, в которые вкладывают деньги, но на что они их тратят? Что им дали эти деньги, стала ли музыка лучше?»

Конечно, у Йена возникали споры с менеджером. Обходись они без конфликтов в шоу-бизнесе произошло бы чудо. Музыканты обычно ведут себя как дети, и любой менеджер оказывается в роли отца: решает проблемы, все улаживает. С Робом ругался не только Йен, но иногда он вытворял бог знает что. Однажды они доспорились до того, что Йен надел на голову чехол от барабана и принялся маршировать по репетиционной. Чем дольше он расхаживал, тем больше свирепел Роб и тем громче смеялись остальные участники группы. Йену всегда не хватало практичности — он так и не научился обращаться с деньгами, — и отсюда возникало немало проблем. Однажды он позвонил мне из гостиницы на юге Англии. Потом ему вручили счет на пять фунтов — все, что было у него в кошельке. В бешенстве он налетел на Роба Греттона: тот, оказывается, должен был предупредить его о стоимости телефонных звонков.

На нем лежала большая ответственность, верно? Теперь я и о себе могу сказать то же самое, потому что у меня тоже завелись обязанности, но молодость слепа. Мы думали: «Почему бы ему не заткнуться и не разобраться со своими проблемами?» В молодости рассуждаешь именно так Не задумываешься о последствиях.

Йен вечно искал, где бы раздобыть немного денег. Он дошел до того, что убирал репетиционную комнату, потому что остальные участники группы могли ему платить. Когда Factory выпустила первый альбом The Durutti Column «Return of the Durutti Column», на конверты нужно было наклеить лоскутки наждачной бумаги, и Тони Уилсон подрядил Joy Division. Йен один выполнил большую часть работы — все остальные были слишком увлечены порнофильмом, который включили, чтобы развеять скуку, а ему были нужны деньги на сигареты.

Когда Joy Division начали издаваться сами, авторские права решили оформлять на группу целиком, а не на отдельных участников. Гонорары за песни делились на четыре части, и двадцать процентов от каждой шли Робу Греттону как менеджеру. Такой расклад меня ошеломил. С начала карьеры Йена я поддерживала его деньгами, словом и делом, но с приходом Роба моя роль сошла на нет; Йен стал со мной неразговорчив. Я думала, что виной тому лишь болезнь, но у меня за спиной он расписывал Робу свою семейную жизнь в самых мрачных красках.

Тем не менее я все еще имела значение: это ко мне он обратился за утешением, когда осознал, что остальные участники группы не собираются платить ему столько, сколько он ожидал. Я плохо себе представляла, как они сочиняют, но, насколько мне было известно, Йен вносил весомый вклад: писал мелодии и тексты, — я думала, он заслуживал хотя бы половину гонорара. Рассказывая мне о случившемся, Йен выглядел грустным, и хотя он принял ситуацию, я думаю, он все же чувствовал, как терпит в угоду дружбе, иначе не стал бы даже упоминать об этом. Тем не менее ребятам он никакого недовольства не высказал. Возможно, я слишком уж боготворила его, подобно прессе. В моих глазах он все еще не сходил с пьедестала, хотя домашние дела забросил совсем. Когда газеты пытались преподносить группу как «Йен Кертис и Joy Division», он противился этому. Интервью всегда были тяжелыми и серьезными; Йена было легче разговорить, чем других участников, и журналисты начали просить о личных интервью.

«Unknown Pleasures» выпущен в июне 1979 года. Пластинка была упакована в черный «льняной» конверт с белым графиком гармонического анализа в центре. Стороны называются «Внутри» и «Снаружи». «Внутри» содержит «Shadowplay», «Wilderness», «Interzone» и «I Remember Nothing», «Снаружи» — «Disorder», «Day of the Lords», «Candidate», «Insight» и «New Dawn Fades». Песни «Autosuggestion» и «From Safety to Where... ?», изначально записанные для альбома, в него не вошли и были изданы позже независимым лейблом Fast Product на 12-дюймовом ЕР «Earcom 2: Contradiction»; сборник включал также по две композиции групп Basczax и Thursdays.

Ближе к истине, чем многим тогда казалось, звучал обзор альбома в Sounds под заголовком «Диско мертвецов», написанный в жанре рассказа. Рецензент хотел показать, что если человек склонен задумываться о самоубийстве, то Joy Division неизбежно столкнут его в эту пропасть. Сначала я невзлюбила «Unknown Pleasures». Возможно, причина в том, что я ревновала Йена к группе (меня уже постепенно вытесняли из «узкого круга»), а может, и в дурных предчувствиях, вызванных похоронной мрачностью песен. Вникнув в тексты, я обеспокоилась, что Йен возвращается к депрессии юношеских лет. Он был чрезмерно добр и заботлив во время моей беременности, и тем не менее эти тексты были написаны тогда же.

«But I remember when we were young» / «Но я помню... Когда мы были молоды...» — пел Йен, словно бы уже состарился, словно все отведенное ему время кончилось уже в юности. Поразмыслив над «New Dawn Fades», я решила обсудить ее текст с Йеном: я хотела увериться, что это лишь слова и они не выражают его истинных чувств. Разговора не получилось. Йен отказался опровергать или подтверждать какое бы то ни было предположение и вышел из дома, Я осталась наедине со своими вопросами, не имея никого, близкого достаточно, чтобы поделиться моими опасениями. Стал бы Йен жениться на мне, зная, что по-прежнему намерен убить себя в двадцать с небольшим лет? Зачем давать жизнь ребенку, если не собираешься быть рядом, пока он растет? Неужели я была так слепа, что не замечала его страданий и он был вынужден писать о них?

Может быть, я не уделяла Йену того внимания, которого он ожидал дома. Кто знает? Но обожания прессы, по-видимому, для него было недостаточно. В музыкальных обзорах все чаще стали останавливаться на танцах Йена. Для меня же они были лишь частью выступления, и я видела свою роль в том, чтобы заботиться об исполнителе дома.