Новая национальная идея Путина - Игорь Эйдман

Вернуть эту землю себе

Результаты приватизации крупных компаний — экономическая база господства нынешней олигархии. Без разрушения этой базы невозможно обеспечить какие-то позитивные демократические изменения в стране. Любые группировки олигархии, хоть «силовые», хоть «семейные», на это никогда не пойдут.

Важнейшим требованием участников революций 1905-го и 1917-го была уравнительная земельная реформа, которую позднее провели большевики, приняв «Декрет о Земле».

Сейчас основная социальная проблема близка к той, которая была 95 лет назад — это отчуждение граждан от богатств собственной земли. В результате приватизации и создания корпораций-монстров, большая часть недр страны де-факто оказалась в распоряжении бюрократической и бизнес-олигархии. Жители России не смирились с этой глобальной несправедливостью. Только около 11 % опрошенных в конце нулевых «Левада-центром» согласились «принять результаты приватизации такими, какие они есть». Тогда как три четверти участников опроса считали необходимым пересмотреть эти результаты. Близкие цифры дают и другие социологические исследования этой проблемы.

В последнее время проблема приватизации резко актуализировалась. Неожиданно о необходимости пересмотра ее результатов заговорили известные либеральные аналитики (среди них Пастухов, Илларионов, Пионтковский). По-видимому, многие начинают понимать, что политическая сила, добивающаяся возвращения украденной в результате коррупционного передела страны ее гражданам, обречена на сверхпопулярность.

Реформы в интересах большинства

В 1917 провал Временного правительства был обусловлен тем, что оно не провело земельную реформу, устраивающую большинство населения страны. Народные массы поддерживали уравнительное решение земельного вопроса, предложенное эсерами (поэтому те и получили потом абсолютное большинство в Учредительном собрании). Временное правительство не решилось на эти меры. А большевики их реализовали и поэтому победили. И сейчас решение проблемы приватизации должно отвечать ожиданиям граждан, а не заведомо несогласуемым друг с другом взглядам оппозиционных генералов без армий.

Я не разделяю оптимизма Пионтковского, уверенного, что режим Путина долго не протянет. Для того чтобы эти благостные прогнозы реализовались, необходимо по-настоящему народное движение против существующей системы власти. Его пока нет. А сформироваться оно может только вокруг очень популярного у населения требования. Сейчас в обществе существует запрос на реформы в интересах проигравшего от приватизации большинства. Ответить на него, можно только предложив проект социально-экономических реформ в интересах большинства граждан.

Задачи такого проекта:

1. Создать привлекательную социальную альтернативу нынешней системе, образ будущего, мотивирующий непривилегированное большинство добиваться его реализации;

2. Подорвать экономическую базу господства правящей олигархии;

3. Создать эффективную экономическую систему, работающую на всех граждан, а не на олигархов и чиновников.

Можно провести социологическое исследование или интернет-референдум, чтобы определить вариант решения вопроса приватизированной собственности, в наибольшей степени устраивающий наших граждан. Именно такой вариант и должен стать общей содержательной платформой демократической оппозиции, способной принести ей успех.

Как заставить ресурсы страны работать на ее граждан

Я уже излагал свои предложения по подобному проекту в нескольких статьях. Буду рад, если они будут близки тому варианту решения проблемы, который выберут граждане. Приватизированные предприятия мелкого и среднего бизнеса, думаю, кроме случаев явного криминала, трогать не надо. Это могло бы очень сильно усложнить задачу. Да и не оправдано экономически и политически в современной ситуации. Необходимо изъять у нынешних собственников, прежде всего, приватизированные предприятия ключевых для нашей экономики сырьевых отраслей. Причем затем провести не огосударствление, а реальное обобществление этих кампаний.

Очевидно, что в случае национализации, возвращения в государственную собственность, ресурсы будут фактически находиться в руках бюрократии. Создание новых госкомпаний или министерств (к этому, по сути, сводятся предложения КПРФ) только усилит власть чиновничества. Также ни к чему хорошему не приведет и новая «честная» приватизация после национализации, как предлагают некоторые либералы. В этом случае есть большая угроза очередного коррупционного «распила» собственности. Нет более наивной утопии, чем надежда на немедленное формирование после «антикриминальной революции» кристально честной бюрократии. Чиновников вообще нельзя вводить в искушение легкой наживой. Тем более российских. А что может быть более прибыльным, чем вторичная приватизация? Здесь уж все, кто первый раз не успел, постараются нагреть руки по полной программе. Нельзя надеяться на стойкость даже новых «революционных» чиновников.

Необходимо предельно сузить их коррупционные возможности. Единственный способ это сделать — демократизация нашей экономики, передача функций бюрократии непосредственно гражданам (это, кстати, начинающийся общемировой тренд).

Вариантом решения может быть передача неотчуждаемого права собственности на природные ресурсы страны и доходы от их эксплуатации непосредственно всем жителям России. Для этого необходимо, отменив результаты приватизации сырьевых компаний, передать их акции специально созданному ЗАО «Фонд Россия» (мелкие акционеры этих компаний должны получить компенсацию). Совладельцами этого Фонда могут стать в равных долях все граждане нашей страны. Фонд призван аккумулировать доходы от эксплуатации природных ресурсов и их производных (нефти, газа, металлов, леса и т. д.) и распределять их среди населения. Именные акции совладельцев ЗАО «Фонд Россия» неотчуждаемы и непередоверяемы (чтобы не повторить печальную историю со скупкой ваучеров).

Такой «Фонд Россия» мог бы работать по типу «Перманентного фонда штата Аляска» (все жители Аляски получают ежегодно из него около 1500 долларов) или «Глобального государственного пенсионного фонда Норвегии» (имеющего львиную долю в нефтедобывающих компаниях), но принадлежать не государству, а напрямую всем гражданам страны, которые управляли бы им, как и положено акционерам.

Инструментом стратегического управления Фондом может стать постоянно действующее собрание акционеров в форме электронной социальной сети. Фонд будет использовать свои доходы для ежегодных выплат дивидендов всем гражданам и реализации социально значимых программ (поддержка материнства и детства и т. п.). Для текущего управления граждане смогут нанимать на конкурсной основе топ-менеджеров (и увольнять при необходимости). Все значимые решения, в т. ч. о найме высшего менеджмента, выплате дивидендов, инвестициях, могли бы приниматься простым большинством проголосовавших граждан-акционеров (в территориальных представительствах Фонда или дистанционно через интернет).

Такой вариант может параллельно решить целый ряд важных задач: уничтожить криминальную олигархию, лишить бюрократию важных возможностей для коррупции, снизить социальное расслоение и напряженность в обществе, экономически поддержать наших небогатых граждан и их детей.

Плебейская революция в Италии и России

Ошеломительный успех движения итальянского актера и блогера Беппе Грилло на последних выборах в парламент Италии (более четверти голосов) возможно станет началом новой политической эпохи. Грилло обвиняют в популизме. Но он не популист, а популяр. Как известно в конце республиканского периода в Древнем Риме боролись две основные партии: оптиматы и популяры (предельно схематизирую ситуацию). Оптиматы защищали позиции нобилитета, богатых и родовитых римлян. Популяры отстаивали интересы плебса, непривилегированного большинства свободных граждан. Сейчас пора отчистить термин «плебс» от преданного ему аристократией унизительного смысла. Плебс — это народ минус его социальная верхушка равно политически и экономически непривилегированное большинство людей.

Беппе Грилло не случайно сравнивает современный политический процесс с эпохой Великой французской революцией. Именно тогда «плебеи» впервые в новой истории обрели на некоторое время голос и права. Последующие два века они пядь за пядью отвоевывали социальное пространство у буржуазного «нобилитета».

В политике XIX–XX века аналогом популяров были левые: социал-демократы, лейбористы, коммунисты, а оптиматов — правые партии. К началу XXI века умеренные парламентские левые стали такими же защитниками интересов буржуазной элиты, как и правые. С другой стороны радикальные левые после краха СССР окончательно потеряли доверие масс и выродились в малочисленные секты (за редким исключением). Сами понятия: «левые», «социалисты», «коммунисты» потеряли популярность. «Плебс», т. е. непривилегированное, неимущее большинство, остался без политического представительства своих интересов. Это стало одной из причин перелома тренда на социальное равенство, шедшего с 30-х до конца 70-х годов XX века. «Нобилитет» перешел в контрнаступление, началась эпоха неолиберализма, повсюду в западном мире возобновился рост социального неравенства.