Бета Семь при ближайшем рассмотрении - Зиновий Юрьев

Время шло, а исчезнувший пришелец не возвращался. Двести семьдесят четвертый вдруг ясно представил себе, как Мозг получает один, другой, третий доклад о том, что по улицам города бродит пришелец. Мозг в своей мудрости знает все. Он знает, что пришельцев изучает Двести семьдесят четвертый. Он знает, что не получил от него никакого доклада о бродящем по городу пришельце. В городе, где могут оказаться и дефы. Он тут же вызовет По главному каналу связи Двести семьдесят четвертого и спросит, почему тот не доложил об исчезновении пришельца.

Он спросит о пришельце, но не пришелец будет тревожить Мозг. Он будет печален, потому что хороший кирд, любящий его кирд Двести семьдесят четвертый оказался недостойным своего Мозга, не выполнил свой долг.

Двести семьдесят четвертый застонал. Ему чудилось, что все цепи его логических схем раскалены, жгут его и вот-вот начнут плавиться. Он, он посмел обмануть Мозг! Мозг, который так любит их и так о них заботится. На кого же можно положиться, с печалью подумает Мозг, если даже такой, казалось бы, хороший кирд, как Двести семьдесят четвертый, которому он так доверял, которому даже поручил изучение пришельцев, обманывает его.

– Саша, – сказал Надеждин, – по-моему, с нашим роботом творится что-то неладное. Смотри, как он раскачивается.

– Я бы не возражал, если бы со всеми ними что-то случилось, – заметил Марков.

Но Двести семьдесят четвертый не слушал пришельцев. Он решился. Мозг все поймет. Он добрый. Ведь он заботится о них, о своих кирдах. Пусть даже он накажет его, он с радостью примет наказание, потому что заслужил его.

Он послал Мозгу доклад. Мозг получил сообщение и тут же отдал приказ всем кирдам, которые видели пришельца, немедленно доложить ему. Рапорты начали поступать один за другим.

– Пришелец стоял, прижимался к семнадцатому дому и оглядывался.

– Он был один? – спросил Мозг.

– Да.

– Почему ты сразу не доложил?

– Я очень сожалею, – сказал Сто сорок четвертый, – но у меня не было приказа докладывать о появлении пришельца.

Как тяжко нести на себе бремя всего мира! Все должен решать он, все предусмотреть, все спланировать, все превратить в четкие приказы. Кирды без него замрут, остановятся раз и навсегда. Для этого-то он и затеял изменение программ. Позже, когда пришелец будет возвращен на место, он подумает о приказе, который обязывал бы кирдов немедля докладывать обо всем необычном, что они видят. Но для этого придется составить список необычного. Но потом, потом.

Два кирда доложили, что видели, как пришелец то шел, то останавливался. Это было понятно. Он не знал, куда идти. Сам выход пришельца из круглого стенда свидетельствовал о довольно низком интеллекте. Он совершил заведомо бессмысленный поступок. Но все равно свою роль эти трое существ выполняли. Старый Крус, то, вернее, что от него осталось, был прав. Изучение пришельцев дает ему возможность направить цивилизацию по новому пути, вывести ее из тупика. Он изменит ее так, чтобы дефы больше не смогли бросить ему вызов. Эти ничтожные дефы, самим существованием ставящие под сомнение совершенство его мира, мира, который он, Мозг, создавал так долго и тщательно.

– Докладывает кирд Пятьсот восемьдесят седьмой, – услышал Мозг. – Я видел, как пришелец шел мимо дома шестьдесят девять в сопровождении кирда.

– Как шел кирд? – спросил Мозг.

– Он шел вторым шагом.

– Вторым? – переспросил Мозг.

Он ясно слышал, что доложил ему Пятьсот восемьдесят седьмой, он всегда слышал все доклады, но услышанное обеспокоило его. Второй шаг – это та скорость, с которой кирды двигаются только тогда, когда выполняют приказы. Это значило, что кирд, который сопровождал пришельца, выполнял приказ. А так как отдавать приказы мог только он, это значило, что он приказал какому-то кирду куда-то вести пришельца. Мозг знал понятия «кто-то», «куда-то», но не пользовался ими. Его мир был ясен и четок, в нем не было места для отвратительной неопределенности. Пусть дефы барахтаются в вязкой зыбкости, похожей на почву в период дождей.

Но не это презрение к неопределенности приковывало сейчас к себе внимание Мозга. Он никогда ничего не забывал, но еще раз тщательно проверил все магнитные кольца оперативной памяти. Он не ошибался. Он никому не отдавал приказа сопровождать пришельца. Это в свою очередь могло означать одно из двух: или пришельца вел деф, или нашелся кирд, который осмелился действовать без приказа и даже идти вторым шагом, то есть тоже превратился в дефа. Любая из этих возможностей была неприятна. И потому требовала немедленного анализа.

Первая. Пришелец в руках дефов. Мало того, что дефы уже спокойно разгуливают в городе, заполучив пришельца, они узнают об экспериментах с ними, о перенастройке программ. Это даст им возможность изменить тактику борьбы. Это усилит их. А он затеял эту грандиозную переналадку программ, в частности, именно для того, чтобы ему, Мозгу, удалось изолировать дефов и уничтожить их.

Деф в городе – это вызов ему. Это оскорбление Мозгу.

Второй вариант. Пришельца ведет не деф, а кирд. Ведет без приказа, без рапорта. Нормальный кирд сделать этого не мог. Стало быть, при смене программ произошли сбои. Стало быть, это тоже деф.

В любом случае этот деф должен быть найден и унич­тожен. Он не мог позволить, чтобы в отлаженном механизме его мира вращались неисправные детали. К сожалению, время от времени детали выходят из строя, это неизбежно, но важно немедля изымать их из механизма, ибо, оставаясь нераспознанными, они могут причинить вред всей машине.

Мозг отдал приказ всем стражникам и всем кирдам усилить наблюдение. Он перебазировал часть стражников с проверочной станции, складов аккумуляторов и производственного центра в район, где в последний раз видели пришельца. Он отдавал себе отчет, что это было рискованно, что дефы могли воспользоваться предоставленной возможностью для нападения, но отбросил такую вероятность. Для подготовки нападения нужно время; даже для того, чтобы добраться до города, дефам нужно время, они теперь боятся прятаться в его окрестностях. А о том, что один из пришельцев ускользнет из круглого стенда, заранее они знать не могли. Если, конечно… Что ж, подумал Мозг, в том-то и сила его интеллекта, что он не связан условностями. Он бесстрашен, для него нет запретных зон, и он готов исследовать любую вероятность. Он не мог быть уверен, что Двести семьдесят четвертый не тайный деф, не симпатизирует дефам и не задумал заранее эту операцию.

Да, он прошел проверку, но кто знает, насколько тщательно выполняются на проверочном стенде его указания. А может, это стражники ослабили бдительность и не у каждого встречного проверяют наличие дневного штампа.