Остановка последнего вагона - Кирилл Гольцов

Анатолий протянул мне длинный узкий конверт.

— Здесь карточка на ваше имя и загранпаспорт с «шенгенской» визой. Разумеется, раз я приглашаю, то целиком и полностью оплачиваю всё ваше пребывание на Сицилии. О чём же ещё беспокоиться?

Я некоторое время не находился с ответом, а просто взял конверт и, достав из его недр паспорт, молча смотрел на свою чёрно-белую фотографию с напечатанными поверх серыми волнообразными линиями.

— Вижу, вы немного смущены всем происходящим, а между тем волноваться нет абсолютно никаких причин. Смею вас в этом заверить со всей ответственностью.

— Даже не знаю, мне… — забормотал я и неожиданно понял, что, собственно, меня на самом деле ничего в Москве не держит. Когда-то это казалось страшным и нежелательным, но сейчас, несомненно, было весьма кстати. А если вопрос с работой так удачно согласован, то на самом деле нет никаких причин отказываться от поездки в Италию, тем более что это будет мой первый в жизни выезд за рубеж, пусть я его и представлял несколько не так.

— Наверняка вам интересно — что именно мы будем делать на Сицилии? Всё просто — из достоверных источников я знаю, что там находится шестой обладатель капсулы, а, возможно, и конечный пункт нашего небольшого приключения, — Анатолий улыбнулся и быстрым движением протёр пенсне маленьким клочком ткани. — Что же, полагаю, теперь вы в курсе того, что нас ждёт. Думаю, самое время познакомиться с остальными счастливцами.

— Кем?

— Ну, меня и Машу вы уже знаете, так что ещё два новых друга — не более того.

Я хотел ещё что-то спросить, но события развивались как-то слишком стремительно, пусть и казалось, что правильно, поэтому просто кивнул головой и посторонился, когда Анатолий встал и, отодвинув большой стул с витиеватой спинкой, пригласил меня следовать за ним. Справа за книжным шкафом оказалась ещё одна дверь, через которую мы вышли в длинный, приглушённо освещённый коридор. Он мне почему-то сразу же напомнил станцию метро «Маяковская» в миниатюре, возле которой я около года работал и не переставал восхищаться простотой и изяществом убранства. Наверное, именно так она выглядела, когда залы покидали последние посетители, и многочисленные уборщицы выходили, чтобы всё привести в порядок и подготовить к новому насыщенному дню. В детстве я почему-то очень хотел оказаться в метро именно в такое время, но ни с кем этим не делился, а бережно лелеял желание про себя, считая чем-то сродни недостижимой и тайной мечте, которую обязательно осуществлю, став взрослым. С годами, конечно, эти фантазии развеялись, но несомненно, что-то такое осталось, как и от всего, что захватывало и интересовало любого из нас в детстве сравнительно продолжительное время.

Коридор оканчивался небольшими двустворчатыми дверьми, за которыми оказался огромный зал, на мгновение оглушивший меня яркостью и шумом воды. Она была здесь повсюду — в красивых небольших фонтанах, изображающих охотничьи сцены, лилась по стенам, создавая некую призрачную иллюзию, и даже бурлила в массивных аквариумах с большими разноцветными рыбами. Посередине зала тесно стояла группка людей, что-то пившая из высоких стаканов, кажущаяся совсем незначительной и какой-то излишне одинокой на фоне общего простора. Я без труда узнал Машу и с интересом разглядывал высокую красивую молодую девушку, рядом с которой стоял какой-то дёрганный молодой человек, широко размахивающий руками, и натянуто смеющийся.

— Друзья мои, давайте все познакомимся! — крикнул Анатолий и, аккуратно взяв меня за плечо, подвёл к собравшимся. — Это Кирилл — наш последний гость прибыл.

Маша посмотрела на меня, отвела взгляд и грустно кивнула, а я не мог не отметить, что выглядеть она стала ещё хуже. И как это ей удалось добраться сюда быстрее, чем мне?

— Лена, приятно познакомиться, — спокойно и уверенно произнесла привлекшая моё внимание девушка.

— А я — Александр. Вот так. Будем!

В рэперской манере проговорил молодой человек, размахивая рукой и немного задев меня по груди, явно случайно. — Ты, смотрю, ничего так — живенький. А то с этими какая-то сплошная скукота. Да ещё куда-то ехать в такой компании, скажи?

Я неопределённо повёл плечами и посмотрел на Анатолия, который протягивал мне бокал с рубиновым содержимым.

— Вот, это красное вино — поверьте, лучше вы ничего в своей жизни не пробовали. Давайте выпьем за нашу команду, единство и скорейшее достижение цели!

Все невольно столпились поближе, и зал огласился переливчатым эхом раскатистых чоканий.

— Какое-то пойло, даже не забирает, — Александр хмыкнул и аккуратно примостил пустой бокал на край фонтана. — А эта всё хлещет воду, как пришла, прямо бездонная бочка.

Последнюю фразу он адресовал Лене, которая закашлялась, подавившись очередным глотком и почему-то виновато мне улыбнулась.

— Не слушайте его. Я вообще-то вовсе не вододуйка, просто сегодня утром произошла одна забавная и глупая история, — её голос перешёл на доверительный шёпот, как бы исключая Александра из разговора. — Хотя не очень это всё и смешно. Просто у меня дома в аквариуме живут ахатины. Слышали о таких?

Я смущенно покачал головой, но выразил явную заинтересованность.

— Ну не важно — это такие большие африканские улитки, забавные и неприхотливые. Так вот, позавчера одна из них выползла у меня из аквариума и куда-то пропала. Я всё обыскала в доме — как сквозь землю провалилась. А ведь куда-нибудь забьётся, умрёт, потом такая вонь будет стоять. И вот, представляете, просыпаюсь сегодня утром от какого-то странного ощущения на губах, а она сидит там и всё в слизи. Каково? Всё утро отмывалась, а вот теперь пью и пью — просто нестерпимое желание прополоскать рот, куда она, вполне возможно, тоже забиралась, пусть и немного. В общем, кошмар какой-то!

— Да, прикольно. А могла и проглотить её — тогда бы как с утра засела в туалете, так мы тебя и не увидели бы, — рассмеялся Александр, дёргаясь всем телом и как-то естественно встревая в разговор.

— И ещё вот всё тру и тру рот — уже все бумажные платки израсходовала. А ты бы вообще помолчал — суетишься всё чего-то, прямо как на шарнирах! — обиженно ответила Лена.

— Эй, чего это ты говоришь? У человека настоящее несчастье, а некоторые не имеют ни стыда ни совести. Я же инвалид. Что, смешно?

— А что с тобой? — я с сочувствием посмотрел теперь на Александра и слегка махнул рукой в сторону Лены. — Уверен, она не имела ввиду ничего такого.

— Да уж, ладно. А дело-то очень простое. Ты в церковь ходишь?

— Честно говоря, нет. Но и ничего не имею против тех, кто посещает, если, конечно, они не начинают заниматься навязчивой агитацией.

— Это хорошо. Так вот, а я хотел поступать в семинарию.

— Ты? Ну, сказал! — усмехнулась Лена.

— Да что ты понимаешь — может быть, в этом и есть моё призвание. Точнее, сейчас вернее сказать — было. В общем, чтобы вас не заморачивать, скажу просто — когда православный где-то видит храм, то положено посмотреть на него и три раза перекреститься. Я права недавно получил — еду на «Калине», полый порядок, а тут церковь на другой стороне улицы. Замер по привычке и начал креститься, только забыл притормозить и руль придерживать. Вот в одного чувака и врезался, а сзади меня ещё какой-то чудик припечатал. Только недавно из больницы вышел и теперь, скажу правду, как-то охладел к этому делу. Думаю, это был какой-то знак свыше, что православие до беды доведёт, а я против судьбы не попру!

— Заставь, как говориться, дурака Богу молиться, так он и… — Лена рассмеялась и взлохматила высокую густую шевелюру Александра. — Не обижайся, я по-дружески. Хорошая история, моя здесь, конечно, не катит.

— Да, вот так. А ещё в больнице была одна сестричка…

Начал он, но тут внимание всех сосредоточилось на Анатолии, который громко хлопал в ладоши и ослепительно улыбался.

— Друзья мои, извините, что прерываю, но нам уже пора ехать в аэропорт. Уверен, что поездка предоставит нам достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше и чувствовать себя добрыми партнёрами, а не конкурентами!

В наступившей тишине двери зала распахнулись, напоминая отдалённый раскат грома, и возле них почтительно застыл встречавший меня старик, хрипло произнесший:

— Машина подана.

Мы нестройно двинулись в его сторону, получая свои вещи, которые старик вручал так бережно, словно они могли рассыпаться в прах от малейшего неосторожного движения. Не знаю, как остальные, а я почувствовал, что в такой атмосфере прямо-таки необходимо дать швейцару чаевые, но не знал — насколько это будет правильно, не говоря уже о сумме. Остальные, похоже, не заморачивались ни на чём подобном, а просто шли дальше.

— Ну что же вы? Проходите, пожалуйста.

Анатолий мягко подтолкнул меня вперёд, беря плащ и ведя сквозь очередные переходы, на этот раз живо напомнившие мне здание мэрии на Тверской улице, где я, будучи банковским курьером, бывал раз пять, но так толком и не разобрался в массе уровней и лестниц на каждом этаже, которые могли привести в самые неожиданные места. Тем не менее, сопровождаемые хозяином, мы очень скоро оказались на той самой лестнице, с которой начинался мой путь сюда, и через минуту свежий промозглый осенний ветер уже трепал меня по лицу. Кажется, в воздухе пахло не только влагой и гниющими листьями, но и грибами — ничуть не удивился бы, если на такой территории Анатолий собирал их корзинами. Если себе можно позволить превратить в шикарный дворец изнутри обыкновенную «хрущёвку», так что же говорить о таких пустяках.