(Не) время для любви - Анна Пожарская

– Я тоже, – Михаил поспешил сесть за руль, – но это единственное приличное место, куда можно отвести даму в полдесятого вечера. Не в бар же нам идти и не в клуб.

– Потанцевать я бы сходила с удовольствием.

– Ничего не знаю, у нас культурная программа, – он наклонился и бегло чмокнул Риту в губы. Прикрыл глаза, наслаждаясь легким ароматом ее духов. Не стал рассказывать ни про долгие поиски чего-нибудь эдакого, ни про большую удачу, когда из-за отказа от брони свободным оказался именно нужный день. – Но потанцевать мы сможем и там, нам никто не запретит.

Завел машину и направил ее к выезду из паркинга. Тайком посмотрел на Риту. Цветочек сосредоточенно уставилась вперед, выпрямила спину и вцепилась руками в сумку. Михаил мысленно прикинул: ехать им минут двадцать от силы, должно обойтись без происшествий.

Выкатились наружу, объехали здание галереи и на миг притормозили, ожидая, пока откроются автоматические ворота.

– А где те колоритные мужчины у входа? – поинтересовалась Рита, видимо, пытаясь создать иллюзию беззаботности.

– Какие еще мужчины?

– Парочка характерных бугаев прогуливались рядом, когда я пришла к тебе.

– Наверное, кто-то из гостей притащил с собой, – Михаил проехал через ворота. – Коллекционеры иногда поэксцентричнее художников. А у меня охранная система полагается на технологии, а не людей. Да и, положа руку на сердце, к чему красть полотна еще живущих художников? Проще заказать что нужно, и дело с концом. Скорее всего, дешевле обойдется.

– Про ваших художников мы уже поговорили с Людовиком, пока я пила кофе, – Рита картинно закатила глаза, и Михаил почувствовал легкий укол ревности. Его о работе галереи она отчего-то не расспрашивала.

– А что про них говорить? Они, как и остальные люди, разные. Есть такие, как Белов, – страшно талантливые, но не верящие в успех и востребованность, есть равнодушные почти ко всему, кроме картин, как Бекетова, а есть хваткие, как Мымрин, – Михаил ухмыльнулся, – работы у него наивные, почти детские… А поговоришь с ним полчаса и уносишь ноги как мальчишка, тихонько радуясь, что с тебя под шумок не сняли костюм и не продали его по сходной цене на блошином рынке, или не создали из брюк и пиджака очередную инсталляцию.

Рита рассмеялась. Вероятно, представила, как чужой мужчина пытается отобрать у него костюм.

– Ты, гуляющий в одних боксерах и носках в поисках одежды, – тот еще перфоманс, – выговорила сквозь смех, и Михаил тоже хохотнул.

– После планетария мы заедем куда-нибудь перекусить, а потом у тебя будет время оценить меня и в одежде, и без нее.

– Я давно оценила, – неожиданно серьезно заметила Рита, – внешне ты хорош со всех сторон. Смотри на дорогу, пожалуйста.

Михаил кивнул и уставился вперед. Последнее, чего хотелось, – заставлять ее волноваться.

Добрались без пробок, похоже, все дачники уже умудрились уехать из центра и наслаждались тесной автомобильной дружбой на загородных шоссе или МКАДе. На территорию планетария пустили без лишних проволо́чек, хоть и пришлось позвонить, сообщить, что уже на месте. Стандартная программа начиналась в девять, но Михаил предупредил, что опоздает. Не хотел дергаться и волноваться из-за окончания аукциона. В таких делах спешка и суета только вредили. А им с Ритой лишние полчаса все равно не сыграли бы никакой роли: он теряет голову от одного ее взгляда и в себя приходит в лучшем случае на следующий день.

Навстречу вышел работник планетария и поманил их за собой. Кавалер, как в детском саду, взял Риту за руку, и они последовали за мужчиной. Второй раз за вечер Михаил почувствовал себя неоперившимся юношей. Сердце стучало взбесившейся колотушкой, хотелось удивить Риту, порадовать и заставить забыть обо всем на свете. Боялся ошибиться. Она будто уловила его волнение. Сжала ладонь, а свободной рукой ласково погладила его предплечье. Захотелось поцеловать ее. Здесь и сейчас отблагодарить за все: за нежность, за понимание, за спокойствие и тепло. Сдержался. Все-таки культурное мероприятие обязывало соблюдать хотя бы видимость благовоспитанности.

В Большом Звездном зале едва уловимо пахло сиренью и царила тьма. Только проектор магическим артефактом сиял в центре, едва освещая ряды пустых кресел. Работник впустил парочку внутрь зала и тут же исчез за дверью. Рита проводила его взглядом и испытующе посмотрела на Михаила.

– Мы что, будем здесь одни?

– Да, – подмигнул он. Прижал ее к себе, запечатлел на губах торопливый поцелуй и, схватив за руку, потащил за собой вглубь зала. – Смотри вверх!

Рита подняла голову и ахнула. Прямо над ней сияло небо, полное звезд. Ярких и не очень, больших и едва уловимых взглядом. Небо неродное, знакомое только по картинкам, но живое и такое волшебное, что невольно хотелось загадать желание.

– Я подумал, южное полушарие удивит тебя больше, – Михаил обнял ее со спины и поцеловал в мочку уха, – полагаю, ты пока не добралась до другой стороны Земли.

– Нет, – подтвердила Рита. Чувствовала себя девчонкой, которой хотелось кричать от восторга. В Москве и свои-то звезды разглядеть толком удавалось не всегда, слишком много света, а тут другое полушарие.

– Смотри, вот здесь, – Михаил обхватил ее талию, прижимая к себе сильнее. – Южный крест. Самая яркая звезда там Акрукс. Что-то похожее на нашу Полярную, тоже можно использовать, чтобы не потерять путь. На самом деле это не одна звезда, а несколько.

– Как обычно, – подытожила Рита, насколько помнила из школьных учебников, там через раз за видимой одной точкой пряталась целая система, или на худой конец двойная звезда.

– А вот тот неприлично яркий товарищ – Сириус. Он и у нас показывается. Только зимой.

– Забавно.

Рита высвободилась из объятий и направилась ближе к проектору. Вплотную к нему было не подойти, мешало ограждение, но хотелось рассмотреть устройство получше. В студенчестве он казался ей роботом, созданием сумасшедшего ученого. В этой стальной сфере было слишком много трубочек, лампочек и отверстий непонятного назначения. Сейчас восприятие изменилось, проектор напоминал ей батискаф. Глядя на него, Рита не думала о небе, скорее о темной, безмолвной морской пучине, в которой рано или поздно сгинет весь мир.

Заиграла музыка: нежная, плавная, рвущая сердце румба, и Рита испуганно оглянулась. Столкнулась взглядом с Михаилом. Он стоял рядом, протягивал руку и улыбался. На подлокотнике ближайшего кресла лежал его смартфон с включенным проигрывателем.

– Потанцуем? Ты, помнится, хотела. До фильма еще десять минут, самое то размяться.

– А что за фильм? – Рита протянула ему руку и позволила увлечь себя в манящую смесь латиноамериканского танца и обычного медляка. Они с Михаилом никогда не танцевали профессионально, но любить двигаться под музыку им это не мешало.

– Про темную материю, – почти прошептал партнер, в