Куда идем мы… (СИ) - Нестеров Вадим

— Да вроде нет. — разуверил ее Псих.

— Отлично. Тогда скормите, а как класс поменяет — пусть перекидывается и дальше Четверка на нем поедет.

Псих открыл было рот, хотел было что-то сказать, но Гуа не дала.

— На нем, на нем!!! — закивала она. — Сам все увидишь. Все, вали отсюда, и чтобы через секунду духу твоего здесь не было! А то сутру читать начну.

— Пасть, пасть… — процитировал Псих Косого — Только и знаешь, что «пасть».

Но послушно прыгнул в портал.

о. Большой Уссурийский,

Хабаровской локации

48°37′ с. ш. 134°81′ в. д.

Извлечение «рогастика» из воды прошло без сучка, без задоринки. Сначала он, конечно, игнорировал все громогласные заверения Психа о том, что произошло недоразумение.

Но когда прозвучало имя Гуа — вылез. Псих позвал его к костру, который Четвертый развел на берегу, благо уже стемнело.

— Ну рассказывай! — велел он. — Я так понимаю, нам теперь с тобой долго тусить придется. Хотелось бы понять — что ты собой представляешь.

Стояла полная тишина, а ночь уже накрыла землю гигантским шатром из звезд. В полной темноте и при свете звезд недвижный Амур асфальтово блестел, как неимоверной ширины автобан. Пламя костра плясало свой вечный танец, отбрасывая отблески на лица трех нечаянных знакомых.

Молчаливый водный демон пожал плечами и начал рассказ.

История, в общем-то, оказалась вполне банальной, известной человечеству как минимум со времен фараонов.

Новый спутник наших героев был довольно молод, по меркам демонов — немногим старше Четвертого. Его родители познакомились в веселые времена первых десятилетий после введения Системы. Переменчивая судьба свела их дороги в одном клане демонов, где они успешно делали карьеру, параллельно все с большим интересом приглядываясь друг к другу. Однажды произошло неизбежное, после чего они стали жить вместе, несмотря на хихиканье коллег за спиной. Все-таки он был переродившимся лосем, а ее происхождение так вообще было немыслимой экзотикой для российских широт — она была из гиппопотамов.

Впрочем, смеялись над ними недолго. Они оба были прирожденными лидерами, и этому дуэту вскоре мало кто рисковал заступить дорогу. Через несколько лет они стали во главе клана, который под их руководством начал быстро расти и набирать силу.

И все было хорошо, вот только их союз, как и все межвидовые браки, был обречен на бездетность. Отца это не сильно тревожило, а вот мать…

Мать однажды исчезла почти на полтора года, а вернулась обладательницей эпического умения «Ромео и Джульетта», позволяющего смешанным парам демонов обрести счастье отцовства и материнства.

Так на свет появился он — умеющий перекидываться и в бегемота, и в лося; одинаково хорошо чувствующий себя что в лесу, что в реке.

Это было предельное и абсолютное счастье — но только очень недолгое.

Через три года после его рождения в случайной стычке мать отправили на перерождение. Отец отомстил страшно — клан обидчиков был стерт с лица земли, но эта потеря навсегда лишила вождя счастья. Он все-таки слишком сильно любил его мать. Из вождя как будто выдернули что-то, он все время чувствовал себя искалеченным, ущербным. Сосущая пустота внутри не давала ему жить.

В итоге, когда мальчику исполнилось десять, отец ушел в Верхние Планы, чтобы начать жизнь заново.

Нет, мальчику не на что было жаловаться — ему дали самое лучшее воспитание и образование, его учили лучшие учителя, он ни в чем не знал нужды, но при этом не вырос избалованным эгоистичным мажором. Проблема была только одна — отец появлялся на Земле все реже. А вскоре бывший клан окончательно стал для своего владельца только источником дохода, куда он наведывался раз в год, чтобы снять кассу и поинтересоваться успехами сына.

А сын все никак не мог поверить, что он, как и клан, стал для отца всего лишь атрибутом прошлой жизни. Ему казалось, что нужно просто доказать отцу свою любовь — и тот все поймет, и все станет как раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Квоты на членов семей позволяли уходить в Верхние Планы при половинных показателях, но сын честно докачался до двухсотого уровня, который традиционно считался «минималкой» для небожителей. И лишь после этого, закатив шумную пирушку учителям и соратникам из клана, ушел к отцу.

В Верхних Планах молодой наследник неожиданно обнаружил, что там у отца уже много лет как другая семья — на сей раз вполне традиционная, безо всяких межрасовых браков. Он прожил с ними полгода — полгода в семье, где он никому не был нужен и всем только мешал.

И лишь после этого он наконец поверил в очевидное.

Результатом крушения мечты, лелеемой пятнадцать лет, стали дикий семейный скандал, новый шрам у отца, больничная койка для мачехи, масштабный пожар и сгоревшие в нем семейные накопления. Детей он не тронул, но и содеянного хватило.

Решением главы клана его бывший сын, от которого тот громогласно отрекся, был приговорен к смертной казни.

Но тут очень вовремя появилась Гуа, которая предложила выкупить преступника. Отец на это охотно согласился — надо же как-то минимизировать убытки.

— Вот, собственно и все. Потом меня привели сюда и велели ждать паломников на Запад, но описать вас второпях забыли.

Новоявленное транспортное средство завершило свой рассказ и молча уставилось в костер.

Все молчали.

— Но ты же в курсе, что дальше ты пойдешь в лосином облике, и хорошо если раз-два за дорогу сможешь вновь обернуться человеком? — на всякий случай уточнил Псих.

— Да, я знаю, по контракту это оформлено как епитимья. — кивнул тот. — И не только лося. Женщина сказала — я могу перекидываться в бегемота, если потребуется водная ипостась.

— Не затоскуешь? — вдруг спросил Четвертый.

Рогач пожал плечами.

— Потерплю. Я умею терпеть. Все равно это лучше, чем…

Он опять замолчал и уставился в костер. А потом вдруг сказал.

— Надо было сразу уйти. Просто уйти. Я же взрослый и мог жить сам, без него. А теперь уже что? Теперь потерплю, а потом начну новую жизнь. Наверное, это хорошо — начать новую жизнь. Даже не наверное — наверняка.

— Ну вот и договорились. — Псих хлопнул себя по коленям и встал. — Тогда жри пилюлю и перекидывайся сразу в бегемота. Завтра с утра повезешь этого задохлика через Амур.

— А ты? — спросил Четвертый.

— А я что? — удивился Псих. — Я сразу на тот берег портанусь, разумеется. Да, еще…

Он повернулся к новому спутнику.

— Я буду звать тебя Драк. Потом объясню — почему.

И уже уходя в темноту, бросил через плечо:

— Мы будем с тобой разговаривать. Иногда.

Глава четырнадцатая. Волочаевка-1, Биробиджан, Валдгейм

(в которой проверяется на прочность классовая солидарность)

с. Валдгейм,

Еврейской автономной локации

48°41′ с. ш. 132°58′ в. д.

Перебравшись через Амур, паломники оказались в новой локации, которую Псих запанибрата именовал просто «Еврейкой», хотя Система обозначала ее «Еврейской автономной».

Путешествие по Еврейке протекало спокойно, новый спутник также ничем себя не проявил. Выбравшись на берег, Драк без приказаний из бегемота обернулся лосем, и дальше исправно вез Четвертого на своей широкой спине. Псих разумным верховым животным был очень доволен — в отличие от съеденной лошадки, Драка не надо было спутывать на ночь, следить, чтобы он не убрел куда-нибудь в кусты и тому подобное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А вот Четвертый не был столь благодушен, поскольку мучился от отсутствия сбруи. В уздечке-то необходимости не было — управлять Драком не требовалось, тот и сам прекрасно понимал, куда идти. Но вот против неиспользования седла попа монаха протестовала, можно сказать, яростно. Словом и делом, быстро сбиваясь в кровь. Величественно восседать на лосиной спине, держась за рога, юный монах мог сравнительно недолго, потом ему приходилось слезать и идти пешком, что сильно замедлило продвижение маленького отряда.