Наполеон и женщины - Фредерик Массон

Когда весь этотъ великолепный планъ рухнулъ, – и рухнулъ, не смотря на все ея усилія, – что оставалосъ Жозефине, чтобы связать себя съ Нанолеономъ и его судьбой? Событія, следуя своимъ чередомъ и увлекая за собою людей, превратили перваго консула въ Императора, a ee, такъ какъ она была рядомъ съ нимъ, сделали императрщей; ей воздавали высокія почести высшія государственныя учрежденія, ее величали титуломъ Величества. После тріумфальнаго путешествія въ Эксъ-ля-Шапель и Майнцъ, после ея возвращенія, возвещеннаго Парижанамъ пушкой съ Дома Инвалидовъ, после дефилированія властей передъ ея трономъ, она можетъ повидимому, считать, что сидитъ прочно на своемъ месте, и что разводъ сталъ мало вероятнымъ. Но произойди что-нибудь неожиданное, и она не удержитъ Наполеона въ своихъ рукахъ. Судьба можетъ унести его отъ нея, – совершенно такъ же, какъ вчера, на Эспланаде, уносилъ ветеръ дымъ отъ пороха, который жгли въ ея честь. Какъ разъ вотъ въ Сенъ-Клу она видитъ, какъ одна дама, явившаяся къ ней съ визитомъ, встаетъ и уходитъ изъ апартаментовъ. Такъ какъ у нея давно уже возникли кое-какія подозренія, то она тоже выходитъ изъ салона, идетъ въ кабинетъ Императора, поднимается по потайной лестнице, подходитъ къ комнате въ антресоляхъ, узнаетъ голосъ Императора, голосъ этой дамы, заставляетъ открыть двери, устраиваетъ сцену, вызываетъ страшную вспышку гнева у Наполеона, который объявляетъ, что ему надоело это шпіонство, что онъ намерекъ покончить съ нимъ, намеренъ последовать совету всехъ близкихъ ему людей, что онъ твердо решилъ развестись. Онъ вызываетъ Евгенія, чтобы сговориться о подробностяхъ развода. Евгеній приходитъ, но отказывается отъ какихъ бы то ни было вознагражденій и милостей какъ для себя, такъ и для матери. Проходятъ два дая. Жозефина не жалуется; она только плачетъ. «Слезы очень идутъ женщинамъ», сказалъ какъ-то Наполеонъ. Кроме того, онъ чувствуетъ себя, несмотря ни на что, виноватымъ, да и актъ такой важности не долженъ и не можетъ совершиться подобнымъ образомъ. Если бы его воля столкнулась съ другой волей, онъ сталъ бы настаивать. Передъ слезами онъ сдается. Происходитъ последній разговоръ: «У меня не хватаетъ твердости, – говоритъ онъ ей, – принять окончательное решеніе; и если ты будешь показывать, что ты очевъ сильно привязана ко мне, если ты будешь только повиноваться мне, то у меня, я чувствую, никогда не хватитъ силъ добиться, чтобы ты оставила меня; но, признаюсь тебе, я горячо желаю, чтобы ты сумела подчиниться моимъ политическимъ разсчетамъ и сама избавила меня отъ всехъ осложненій, которыя создаются этимъ тяжелымъ положеніемъ». При этихъ словахъ онь плачетъ. Но Жозефина не смущается; она совсемъ не склонна приносить жертвы. He ей решать свою судьбу, а ему, потому что ея судеба – дело его рукъ. Она готова повиноваться, но будетъ ждать его приказаній, чтобы сойти съ трона, на который онъ самъ возвелъ ее. Его сердечныя привязанности, привычки, неустойчивость политическаго положенія, шаткія надежды на очень сомнительное отцовство, любовь къ пасынкамъ, необходимость отказаться отъ все еще любимой женщины, разбить ея жизнь, которую онъ связалъ съ своей, раздраженіе при виде радости и торжества враговъ Жозефины, жалость, которую вызываютъ въ немъ своей покорностью Богарне, – все это заставляетъ его решиться: онъ отбрасываетъ мысль о разводе и какъ бы для того, чтобы разъ навсегда предупредить ея возвращеніе, приказываетъ жене серьезно заняться приготовленіями къ коронаціи, къ которой и она будетъ пріобщена.

Коронація! Быть помазанной на царство Папой, участвовать въ тріумфе новаго Карла Великаго, осуществить – ей, безвестной креолке, вывезенной съ острововъ по капризу какой-то содержанки, – заветную мечту всехъ королевъ Франціи, осуществленную лишь немногими изъ нихъ, получить отъ самого Первосвятителя троекратное миропомамазаніе и отъ Императора – корону, этого достаточно, чтобы удовлетворить не только честолюбіе – какое честолюбіе способно претендовать на такое великолепіе? – но любую манію величія. А после того, какъ она будетъ миропомазана к коронована, разве ее можно будетъ отвергнуть? Это – наикрепчайшая связь, какую только можетъ заключить съ нею Наполеонъ. Чего же можетъ она еще желать въ смысле уверенности въ своемъ будущемъ?

Темъ не менее, она желаетъ еще кое-чего: до сихъ поръ, т. е., въ теченіе восьми летъ, ея совесть нисколько не тревожило то обстоятельство, что она обвенчана только граждански; и она прекрасно прожила это время съ Бонапартомъ, не смотря на то, что ихъ бракъ не былъ освященъ церковью. Она знаетъ, что ей придется преодолеть большія препятствія, чтобы добиться церковнаго брака. императоръ сошлется, пожалуй, на то, что разъ этотъ обрядъ не былъ совершенъ въ свое время, то нетъ смысла привлекать теперь къ этому вниманіе. Большинство людей, окружающихъ его, находится въ томъ же положеніи, что и онъ; и одинъ уже примеръ его способенъ толкнуть и ихъ на исполненіе того же обряда, что легко можетъ принятъ характеръ оппозиціи гражданскому закону, характеръ возврата къ старому режиму, или, по крайней мере, будетъ понято въ томъ смысле, что глава правительства не считаетъ достаточнымъ единственный видъ брака, который Государство признаетъ действительнымъ. Ея просьбе онъ сумеетъ противопоставять достаточно сильные доводы, не ссылаясь даже на ту причину, которая имеетъ для него решающее значеніе: если въ данный моментъ въ его намеренія совершенно не входитъ развестись съ нею, то онъ не хочетъ связывать себя на будуще время и не можетъ предвидеть всехъ случайностей. Онъ знаетъ, что Церковъ очень сговорчива, когда имеетъ дело съ сильными. и что она при нужде не откажется разорвать то, что сама же скрепила; но онъ предпочитаетъ, – въ томъ случае, если ему придется впоследстіи расторгнуть бракъ, – не оказаться вынужденкымъ прибегать къ ней и зависеть только отъ самого себя.

Следовательно, все попытки Жозефины въ этомъ направленіи были бы тщетны, и она это знаетъ. Впрочемъ. какіе доводы она могла бы представить? Что ее безпокоитъ совесть? Вотъ ужъ, действительно, надъ чемъ посмеялись бы Наполеонъ и весь Дворъ! Но Папа не станетъ смеяться надъ этимъ.

Когда въ Фонтенебло, въ понедельникъ, 5 фримера, на другой день после своего пріезда, Пій VII приходитъ вторично отдать Жозефине визитъ, она посвящаетъ его въ свои намеренія (она давно подготовляла почву и несколько летъ находится въ переписке съ Папою, а въ нивозе XII г. послала ему съ своимъ двоюроднымъ братомъ Taше великолепный кружевной стихарь). Она признается своему отцу, что не венчана въ церкви, и Папа, поздравивъ свою дочь за ея намереніе подчиниться святому закону, обещаетъ ей потребовать отъ Императора, чтобы обрядъ венчанія былъ исполнеяъ.