Семейные ценности - Ли Уилкинсон

– Честна она была, увы, не ради правды, а из банального мстительного желания мне насолить.

– Это частности. К тому же не тебе ее судить.

Ричард, не теряя самообладания, вышел из кабинета, но вскоре вернулся.

– Теперь без ерничанья расскажи мне все, что передала тебе Хелен.

– Она решилась рассказать все не сразу, мне пришлось долго ее уговаривать. Она предупредила, что откровенность может стоить ей дружеских отношений с тобой.

– Ближе к делу, пожалуйста!

– До моего сведения было доведено, что я являюсь незаконной дочерью твоего отчима, Брэдли Сандерсона, который, желая проучить неучтивого пасынка, отписал мне Касл-Андерс. Ты же, узнав об этом, дал задание своим ищейкам разузнать обо мне как можно больше и перехватить письмо от поверенного Брэдли, извещавшее меня о наследовании замка. Кажется, все…

– И как ты сама считаешь, это может быть правдой? – холодно поинтересовался Ричард.

– Ровно настолько, насколько ты сам в это веришь, Ричард. А судя по твоим действиям, ты веришь в это на все сто, – ответила Тина.

– И что теперь ты намерена предпринять?

– Нет, Ричард, так дело не пойдет, это я хочу тебя спросить, что ты собирался сделать, заручившись моим согласием на брак и получив подпись на брачном договоре нужного содержания?

– Я думал открыть тебе всю правду после нашей женитьбы.

– Очень благородно. Но Хелен О'Коннелл полагает, будто ты собирался развестись со мной сразу после медового месяца и безраздельно завладеть фамильным замком. А ей я в сложившихся обстоятельствах склонна верить куда больше, чем тебе.

– У меня не было такого намерения, просто я заблаговременно заручился гарантиями в виде брачного договора. Я не считаю нужным стыдиться своих поступков. У меня хитростью отняли право наследования, я не допущу, чтобы достояние Андерсов ушло в чужие руки, для меня это принципиально. Если мы живем вместе, мы владеем замком сообща и его однозначно наследуют наши дети. Если разводимся, для тебя в брачном контракте оговорены отличные отступные. Я сделаю все, чтобы мой родовой замок остался за мной.

– У меня и в мыслях не было оспаривать твои права. Неужели я заслужила подобное к себе отношение?

– Я не знал, как ты поступишь, узнав о завещании Брэдли, – устало произнес Ричард.

– А как вообще он сумел все это провернуть за твоей спиной? – удивилась Тина.

– Как я уже тебе говорил, мама добилась моего ручательства в том, что Брэдли останется в Касл-Андерс до своей смерти. Она была очень доброй женщиной, а Брэдли имел на нее безграничное влияние. Какое-то время он был доволен, но потом, когда маме стало значительно хуже, он стал настаивать на больших правах. Брэдли утверждал, что поскольку он долгие годы являлся фактическим хозяином и управляющим имения, трудился не покладая рук и преумножал достояние семейства Андерс в то время, как прямой наследник, то есть я, даже носа сюда не казал, он имеет право претендовать на Касл-Андерс хотя бы на то короткое время, которое ему предстоит жить вдовцом. Он, по всей видимости, так давил на жалость, что мать поддалась его уговорам и завещала ему замок, взамен получив его завещание, по которому Брэдли передавал Касл-Андерс мне, как единственному наследнику, поскольку об его внебрачной дочери никто не знал. Но еще до смерти матери он написал новое завещание в твою пользу. Мама была так слаба, что не могла ничего предпринять. Переживания же, связанные с утратой Касл-Андерс, и чувство вины повлекли скорую смерть. Разумеется, второе завещание Брэдли Сандерсона можно и нужно оспорить в суде, но на это уйдут многие годы и куча денег, а я слишком долго вопреки собственному желанию прожил вне родных стен.

– А где его первое завещание?

– В том-то и загвоздка. Мама утверждала, будто оно хранится в ее бумагах, но мы так и не смогли его обнаружить.

– За свое наследство можешь не волноваться, Ричард, и в суде тебе ничего оспаривать не придется.

– Потому что, сколько бы ни длились судебные разбирательства, приоритетное право наследования все же на моей стороне.

– Вовсе не поэтому, а из-за того, что я просто не могу быть дочерью Брэдли Сандерсона. Мои родители поженились задолго до моего рождения. Этот факт, конечно, не оспаривает возможности отцовства Брэдли, но лично я этого допустить не могу. Я хорошо помню маму и абсолютно уверена, она никогда не поступилась бы клятвой верности ради мимолетной интрижки. Она и мой папа любили друг друга, другие мужчины ее не интересовали.

– Опиши ее внешность.

– Невысокая брюнетка, красивая, большие серые глаза. А как выглядел Брэдли?

– Низкорослый, коренастый, волосы неопределенного цвета – когда мы познакомились, он был почти полностью сед, но утверждал, что в молодости был жгучим брюнетом. Глаза карие…

– А мой отец высокий, блондин, голубоглазый, следовательно, я пошла в него. У меня есть фотография, где мы все втроем, по ней видно, что я очень похожа на маму и папу.

– Но как могла возникнуть эта ошибка? Данбар – не такая уж распространенная фамилия.

– Лучше скажи, где то письмо, которое стащили у меня из-под носа.

– Оно у меня. Меня порадовало то, что ты не успела его прочитать.

– А мое увольнение, надо полагать, – тоже твоя работа, и столкновение автомобилей было спланировано.

– Это были скорее спонтанные решения, нежели четкий план. Моей главной целью являлась оперативность, потому как поверенный Брэдли рано или поздно связался бы с тобой, поэтому я изолировал тебя сначала в своем доме, затем в замке.

– Ричард, ты бы все-таки показал мне то самое письмо, потому как у меня возникли некоторые догадки на этот счет.

Ричард порылся в бумагах и достал конверт, который Тина тут же узнала. Она внимательно прочитала адрес: В. Данбар и усмехнулась.

– Что у тебя на уме? – поинтересовался Ричард, который пристально наблюдал за Тиной.

– Все же предельно ясно!

– Но только не для меня.

– Это письмо предназначалось Диди. До поступления в школу драматического искусства она жила в моей квартире, потом переехала в общежитие, и ее корреспонденцию стали пересылать на новый адрес. Когда же начался ремонт в моем доме и я перебралась к Рут, письмо переслали мне из-за совпадения инициалов. Мы обе В. Данбар, только я – Валентина, а она – Валери. У нас несущественная разница в возрасте, и это обстоятельство только усугубило путаницу.

– А как она выглядит?

– Мы с ней немного похожи, нас принимают за родных сестер. Она довольно красива, моего роста, стройная, голубоглазая блондинка.

– Натуральная блондинка?

– Когда она не блондинка, она жгучая брюнетка – природная брюнетка.