Изгнанник. Арка 3. Том 1 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Простите, — покачал я головой, — не могу сейчас ни о чём думать. Я вчера слишком много творил свои чары, у меня голова раскалывается от боли, я невыносимо хочу спать.

— Понимаю, — кивнул торговец, — что ж, тогда перекуси — и ложись отдыхать. А уж потом мы с тобой поговорим серьёзно, — с этими словами он щёлкнул пальцами. В комнату тотчас вбежала девушка с голубой кожей и кошачьими ушками, облачённая в лиловое платье, расшитое золотом. В руках она держала сверкающий поднос, на котором лежала миска с какой-то розовой кашей и кусочек мяса. Не успел я подумать, насколько роскошно даже слуги у этого рано одеваются, как он сердито рыкнул на вошедшую:

— Мира? Почему ты сама носишь еду? Где служанка?

— Папочка, ну как я могла упустить возможность посмотреть на этого красавчика? Эй, красавчик, ты уже согласился работать с папочкой? А то он последнюю седмицу такой сердитый, прям такой сердитый был…

— Мира!!! — взревел торговец.

— Папа, ну не будь букой. Теперь красавчик здесь, значит, всё будет хорошо. Вот, красавчик, поешь, а то у этого скупердяя Йегероса ты, небось, только эту бесцветную бурду и жрал. Ну да ничего, вот будешь работать на папочку, красавчик — тебя такая жизнь ждёт, не пожалеешь…

— Мира, — отчеканил торговец, — иди вниз. Мне с тобой надо серьёзно поговорить.

— Да, папочка, — плутовка сделала ангельское личико и, поставив поднос на стул около кровати, выпорхнула из комнаты. Торговец сердито на меня посмотрел, после чего пробурчал:

— В общем, это… отдыхай. Как выспишься — тогда и серьёзно с тобой поговорим.

Не став спорить с этим, в самом деле, дельным советом, я поспешно проглотил предложенную мне пищу. Розовая каша оказалась чем-то вроде фруктового пюре с добавлением каких-то то ли зерён, то ли бобовых… Но довольно сносно. Как и кусок мяса, который хотя и был по размеру меньше, чем порция во дворце Йегероса, но приготовлен с явно большим старанием. После чего рухнул в постель, совершенно обессиленный.

И только засыпая, я обратил внимание на то, что в поместье торговца не просто гулял лёгкий прохладный сквозняк. Здесь было само по себе прохладно… практически нормально по температуре. Я был так напуган своим похишением, что поначалу этого даже не заметил. И всё же факт остаётся фактом: влияние этого торговца, вероятно, настолько велико, что на него даже работают какие-то маги — ибо я сомневался, что в таких условиях сотворить прохладу можно чем-либо, помимо магии…

Глава 2.8

Глава 8. Торговец.

Как ни странно, в этот раз моё пробуждение было не менее экстравагантным. Хотя, в принципе, было нечто общее и с предыдущим: я проснулся, связанный по рукам и ногам. При этом верёвки крепились к столбикам на кровати… а рядом, разумеется, уже ждала моего пробуждения плутовка Мира.

— Привет, красавчик, — плотоядно улыбаясь, промурлыкала она, — надеюсь, ты хорошо выспался. Силы тебе сегодня пригодятся. И отец хочет посмотреть, на что ты способен, да и я тоже… хотя в несколько ином значении.

Куртки и сапог на мне, разумеется, не было, ибо я всегда снимал их перед тем, как ложился спать. В итоге я, в одних штанах, лежал в позе морской звезды, совершенно не могущий пошевелить ни одной конечностью. Девчонка связала меня на удивление грамотно: крепко и бережно одновременно.

— Не пугайся, красавчик, — Мира тем временем подошла к углу кровати и принялась изучать мою ступню, — просто ты — словно пуири, сошедший со сказочной книги. Такая шкурка, такая чешуя — и при этом такие умные глаза с вертикальным зрачком… ах, как же это возбуждает.

Я уже прикидывал, не принудить ли её при помощи магии Гипноза прекратить эти дурацкие игры или, что было бы более действенно, вызвать сюда её отца. Как бы он ни боготворил свою дочь, из нынешнего положения совсем без потерь ей не выкрутиться. Впрочем, нет. Магией пользоваться точно не стоит. Вдруг на этого торговца работают свои маги, которые смогут отследить мои чары? И если обнаружится, что я воздействовал на ум этой девчонки, отец вряд ли отнесётся к этому так же снисходительно, как к тому, что его доченька решила позабавиться с новой игрушкой.

Сама девушка при этом, вразрез со своими словами, медлила. Бросив мою ступню, она забралась на меня и принялась щупать живот, медленно переходя к горлу и словно наслаждаясь каждой чешуйкой. Когда пальцы добрались до шеи, я был вынужден запрокинуть голову вверх. Как ни странно, от наслаждения: девчонка щупала меня, не просто утоляя своё любопытство, но и умудряясь делать это так, что мне было даже приятно. Вероятно, купеческая дочка в этой сфере была куда как более подкована, нежели, возможно, даже предполагал её отец.

— Какое мягкое… какое нежное горлышко, — шептала она, — так бы и почёсывала. Тебе нравится, красавчик? Не отвечай, раз хвостом бьёшь, значит, нравится. Ну, скажи мне, ведь не такая я страшная… значит, я тебе нравлюсь? Скажи, я ведь красивая… Правда, красивая?

Руки девушки ловко поползли от шеи обратно к животу. И, нащупав место, где у гуманоидов располагается пупок, она медленно пошла ниже.

И в этот самый момент я ощутил то, чего девчонка так упорно добивалась. Я ощутил возбуждение. Ведь, в самом деле, я тут торчу уже третью неделю. Конечно, в Авиале я был вдали от Миа куда больший срок, но я всё же был живым существом, и я не мог не реагировать, когда меня начинали так изводить. А что если… поддаться? Ну, всего один раз? Да и самому ведь интересно, я никогда не занимался сексом в теле таисиана. На что это вообще будет похоже? Да и с Миа я был близок в теле человека, а тут тело таисиана… это даже вроде как и не измена будет.

Я сейчас испытывал такой всплеск эмоций, которого не доводилось испытывать уже очень давно. Всё случившееся со мной в мире Руарха навалилось с тройной силой: жара, пустыня, отсутствие надежды на возвращение домой, бесконечные стычки и споры за право обладания моими водоносными способностями… И ведь всего-то и нужно было, что закрыть глаза и сказать да — и всё сделают за тебя. Всего один раз…

И внезапно перед моими глазами встала Миа. И не просто Миа — а Миа, придерживающая руками живот. В котором медленно растёт мой будущий ребёнок. И в этот момент я испытал к себе непреодолимое отвращение. Даже не страх, что Миа, будучи телепатом, сможет узнать об этой сцене — а именно отвращение. И дело даже было не в любви — в конце концов, любовь у каждого своя. Кому-то нужны стихи под луной, кому-то — шипастые плётки в постели. Дело было в доверии. Мне поверили — и я не мог его нарушить. Как бы я сейчас себя ни оправдывал, в моих собственных глазах это всё равно будет выглядеть… предательством.

— Нет… — я отвернулся, вытягиваясь дугой и мешая Мире справиться с ремешком на моих штанах, — не… не надо… я не могу… прости, не могу…

— Но почему, красавчик? — Мира так удивилась, что даже привстала и с укором посмотрела на меня, — я что, тебе совсем не нравлюсь? Я для тебя уродина, да?

— Неправда, — тихо ответил я, — среди всех девушек, что я видел в этом мире, ты самая хорошенькая. Многие, наверное, считают тебя красавицей. Но… где-то очень далеко у меня осталась девушка, которую я люблю. Которую я очень люблю. И которая ждёт от меня ребёнка. Я не могу поступить так с ней… я не могу предать её. Прости…

Несколько секунд девушка молчала. Потом прижалась к моему животу и тихо сказала:

— Зачем ты появился в моей жизни, красавчик? Такой красивый, такой правильный… и такой верный. И всё это богатство — кому-то другому. А мне — какой-нибудь придурок из сыновей папашкиных знакомых, который так же, как и он, запрёт меня в четырёх стенах, как… как вещь.

С минуту он молчала. Потом тихо попросила:

— Пожалуйста, красавчик, потерпи ещё чуть-чуть. Я с самого начала знала, что это всего лишь иллюзия, что этому не бывать… Но, красавчик, какая же это была восхитительная иллюзия. И хотя ты сейчас её разрушил, и она вот-вот погибнет… позволь ей просуществовать ещё хотя бы пару минут… и больше я никогда тебя не потревожу… клянусь.