"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

Так что очевидно, что именно вызвало внезапную волну заселения нагорья. В Ханаане позднего бронзового века существование большого населения кочевников-скотоводов в нагорье и пустынных полосах было возможно только пока ханаанские города-государства и деревни могли производить достаточно избытков зерна для торговли. Такова была ситуация в течение трёх веков египетского господства над Ханааном. Но когда эта политическая система рухнула в 12-м веке до н.э., её экономические связи перестали функционировать. Логично предположить, что жители Ханаана были вынуждены сосредоточиться на местных средствах существования и не производить значительного избытка зерна сверх того, что им было необходимо для себя. Таким образом нагорным и пустынным скотоводам пришлось адаптироваться к новым условиям и производить своё собственное зерно. Вскоре требования сельского хозяйства приведут к сокращению пределов сезонных миграций. Стада должны были быть сокращены, так как период миграций становилась всё короче, всё больше и больше усилий вкладывалось в сельское хозяйство, и произошёл необратимый переход на оседлость.

Процесс, который мы описываем здесь, по сути, противоположный тому, что мы имеем в Библии: появление древних израильтян было результатом распада ханаанской культуры, а не его причиной. И большинство израильтян пришло не извне Ханаана — они вышли из него. Не существовало массового исхода из Египта. Не существовало насильственного завоевания Ханаана. Большинство людей, которые стали ранними израильтянами, были местными жителями — те же самые люди, которых мы видим в нагорье на протяжении бронзового и железного веков. Ранние израильтяне сами были — ирония из ироний — по происхождению хананеями!

В каком смысле древний Израиль был уникальным?

В более плодородных районах нагорья к востоку от Иордана мы видим те же взлёты и падения в оседлой деятельности, тот же кризис в позднем бронзовом веке и точно такую же волну заселения в первом железном веке. Проведённые в Иордании археологические исследования показали, что история заселения территорий Аммона, Моава и Эдома в целом аналогична той, что и в раннем Израиле. Мы могли бы взять наше археологическое описание типичной израильской деревни первого железного века в нагорье к западу от реки Иордан и использовать его почти без изменений как описание ранней моавитской деревни. Эти люди жили в деревнях такого же типа, в похожих домах, использовали похожие гончарные изделия и вели почти одинаковый образ жизни. Но из Библии и других исторических источников мы знаем, что люди, которые жили в деревнях первого железного века к востоку от реки Иордан, не стали израильтянами, вместо этого, они позже сформировали царства Аммон, Моав и Едом. Итак, было ли что‑либо особенное в деревнях людей, которые сформировали древний Израиль, что отличало их от соседей? Можем ли мы сказать, как кристаллизировалась их этническая и национальная особность?

Сегодня, как и в прошлом, люди демонстрируют свою этническую принадлежность по-разному: языком, религией, обычаем одеваться, практикой захоронения, а также разработкой пищевых запретов. Простая материальная культура, оставленная нагорными пастухами и крестьянами, ставшими первыми израильтянами, не даёт чёткого указания о их диалекте, религиозных обрядах, одежде или обычаях захоронения. Но была обнаружена одна очень интересная деталь об их привычках питания. Кости, извлечённые при раскопках маленьких деревень древних израильтян в нагорье, отличаются от костей селений в других частях страны в одном существенном отношении: нет свиней. Кости, собранные из более ранних поселений в нагорье, содержат останки свиней и это же касается и для последующих поселений (после железного века). Но в течение железного века — эпохи израильских царств — в нагорье свиней не готовили и не ели и даже не выращивали. Сравнительные данные из прибрежных филистимских населённых пунктов за тот же период — первого железного века — показывают удивительно большое количество свиней, представленных среди извлечённых костей животных. Хотя ранние израильтяне не ели свинину, филистимляне явно это делали, как и аммонитяне и моавитяне к востоку от реки Иордан.

Запрет на свинину не можно объяснить только экологическими или экономическими причинами. Это может, в самом деле, быть подсказкой того, что мы имеем особую, коллективную идентичность среди нагорных деревень к западу от реки Иордан. Возможно, протоизраильтяне перестали есть свинину только потому, что окружающие народы, их противники — ели её, и они начали рассматривать себя отличными. Отличительная кулинарная практика и пищевые обычаи являются двумя способами, в которых образуются этнические границы. Монотеизм, традиции Исхода и завета, по-видимому, пришли гораздо позже. Полтысячелетия до времени составления библейского текста с его подробными законами и диетическими правилами, израильтяне решили — по причинам, которые нам не совсем ясны — не есть свинину. Когда современные евреи делают то же самое, они продолжают древнейший, археологически подтверждённый, культурный обычай народа Израиля.

Книга Судей и Иудея в 7 веке до н.э.

Мы никогда не будем знать, в какой степени истории Книги Судей основаны на подлинных воспоминаниях о местных героях и сельских конфликтах, сохранившихся на протяжении веков в форме эпических поэм или популярных рассказов. Но историческая достоверность Книги Судей не может быть определена из‑за возможного включения героических рассказов из предыдущих эпох. Её наиболее существенной особенностью является общая литературная модель, которая описывает историю Израиля в период после завоевания земли как повторяющийся цикл греха, божественного возмездия и спасения (2:11–19). Только в последнем стихе (21:25) есть намёк, что цикл может быть разрушен — с основанием монархии.

Очевидно, что эта богословская интерпретация рассказов в Книге Судей была разработана через несколько веков после событий, которые она якобы описывает. Хотя отдельные истории столкновений израильтян с филистимлянами, моавитянами, мадианитянами и аммонитянами показывают много различных установок и персонажей, все они используются для иллюстрации сложных отношений между Богом и своим народом. Яхве изображён как разгневанное, разочарованное божество, который избавил израильтян от египетского рабства и дал им землю обетованную в качестве вечного наследия только для того, чтобы обнаружить их греховными, неблагодарными людьми. Снова и снова они предавали Яхве, следуя за чужими богами. Поэтому Яхве наказывал их, отдавая их в руки врагов для того, чтобы они могли почувствовать боль от насилия и страданий — и молить Яхве о помощи. Принимая их покаяние, Яхве затем спасал их, назначая им среди них праведного лидера, чтобы привести их к победе против их противников. Главной является теология, а не история. Завет, обещание, отступничество, покаяние и искупление являются циклической последовательностью, которая проходит через всю Книгу Судей. И так оно и должно было казаться народу Иудеи в 7-м веке до н.э., когда такая же циклическая последовательность применялась к ним.

Библейские учёные давно признали, что Книга Судей является частью Девтерономической истории, которая, как мы утверждали, является большим выражением израильских надежд и политических устремлений, составленным в Иудее во времена царя Иосии в 7-м веке до н.э. Истории о заселении нагорья ранними израильтянами являются уроком людям и имели непосредственное отношение к современным делам. Так как Иосия и его сторонники смотрели на север с мечтами об объединении земли Израиля, то они подчёркивали, что завоевание было бесполезным без постоянного и исключительного послушания Яхве. Девтерономическое движение видело языческое население в земле Израиля и во всех соседних царствах как смертельную опасность. Своды законов Второзакония и исторические уроки Девтерономической истории давали ясно понять, что народ Израиля не должен поддаваться соблазну идолопоклонства, чтобы не страдать новыми бедствиями.

Глава, которая открывает Книгу Судей, создаёт чёткую связь между прошлым и настоящим. Хотя многие учёные рассматривают её как позднее добавление, библейский историк Барух Халперн причисляет её к подлинной Девтерономической истории. В этой главе рассказывается о том, как племена, которые составляли ядро южного царства (Иуда и Симеон), прекрасно выполнили свою святую миссию завоевания всех ханаанских городов на их территории. Таким образом Иудейское царство было защищено от непосредственной опасности идолопоклонства в своей среде. Но в случае с племенами, которые позднее составили ядро северного царства Израиля, это было не так. Все они, как сообщается, потерпели неудачу в своём стремлении ликвидировать хананеев, и хананейские анклавы, сохранившиеся в каждой из их племенных территорий, подробно перечислены (Суд. 1:21, 27–35). Неудивительно, что благочестивая Иудея выжила, а отступник Израиль был побеждён. Действительно, большая часть рассказов в Книге Судей соглашается с грехом и наказанием северных племён. Ни одна история не обвиняет явно Иудею в идолопоклонстве.