Рай беспощадный - Артем Каменистый

— Если не гонишь и путная мысль есть, то с Энном поговори. Похавай и беги к нему. Скажешь, что я послал.

— Нам обед не принесли сегодня, — наябедничал Жора.

Повернувшись к толстухе-раздатчице, Рыжий уточнил:

— Кто этим оглоедам должен был хавчик принести? Настя?

— Вроде Танюха — Настю никуда сегодня не посылали: у нее большой палец загноился на ноге.

— Хитрость у нее воспалилась, — буркнул Рыжий и добавил: — Тогда этим и за обед и за ужин выдай. И даже сверху плесни маленько. Они сегодня заработали… стахановцы. И где Танюха? К этой толстозадой вопрос есть.

Личность Эна Макса уже начала интриговать — его поминали по поводу и без, но обычно в ситуациях, где надо было сослаться на чей-то непререкаемый авторитет. Опыт спортивных лагерей подсказывал, что если имеется агрессивный бугай, да еще с и компашкой, решивший всем показать, что круче его здесь никого не существует, то, обычно, показать удается — лишь бы при этом не нарваться на силу посерьезнее, или на какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства.

Если здесь имеет место нечто подобное, и роль бугая играет Бизон, то почему его прозвище вспоминают гораздо реже, чем Эна? Непорядок — все должно быть наоборот, иначе нет у него настоящего авторитета.

Может Макс и ошибался в своих предположениях, но все равно дело явно нечисто.

Но когда он увидел Эна, то понял, что был слишком скромен в своих предположениях.

С Бизоном сталкиваться пока что не доводилось — тот или спал в недоступном простым смертным холодке штаба, или делал вылазки на солнечный свет в отсутствие Макса. Но тот знал, что ему двадцать семь лет и считал, что старше его здесь быть не может. Трясучка в исключительных случаях трогала тех, кому не исполнилось восемнадцать. Дальше появлялся небольшой риск превратиться в дикса. Начиная примерно с двадцати лет риск становился очень серьезным, а рубеж в двадцать четыре переходили редкие счастливчики, причем для них это зачастую оканчивалось неприятными последствиями — возникали серьезные проблемы со здоровьем физическим и психическим.

Получается, подавляющая часть тех, кто достиг совершеннолетия, превращалась в человекоподобных безумных тварей.

Эну на вид было не меньше сорока пяти, а то и все пятьдесят. Высохший, но не изнеможенный, а жилистый и крепкий в кости. Обликом и телосложением похож на классического индейца — такими их в фильмах показывают. И одеяние подходящее: двойной браслет из акульих клыков на руке, ожерелье из пестрых раковин на шее, жилетка из шнурков и ремешков со множеством открытых карманчиков, подобие юбки из размочаленных прядей явно самодельных веревочек, плетеные из жгутов застывшей «липучки» сандалии. На левой руки нет кисти, культя прикрыта черным колпачком из той же «липучки», из смолистой массы торчит тщательно оструганный деревянный крюк.

Эн обитал в маленькой аккуратной хижине позади «груши». От передней стены отходил крепкий навес, под ним стояли жердевой столик и две длинные лавки, тоже из жердей. За одной из них и сидел хозяин. Судя по сервировке — тем же кокосовым сосудам, он ужинал. При этом использовал палочки, орудуя ими с ловкостью китайца.

Макс, опешив от внешнего вида Эна и его возраста, замер, не зная, что сказать. Тот, вероятно неправильно поняв причину его замешательства, спокойным, уверенным голосом, достойным вождя ирокезов, произнес:

— Юноша — если вы ко мне по делу, то присаживайтесь.

— Я подожду, пока вы поужинаете.

— Я уже поужинал, — отставив опустошенный кокос в сторону, Эн облизал палочки, воткнул их в щель между камней на стене хижины и добавил: — Если ваше дело требует времени, то проведем его за чашками с чаем. Это, конечно, не настоящий чай — я использую сбор местных трав. Учитывая их редкость и отсутствие выбора, вкус получился не слишком восхитительным. Увы — лишь я один пристрастился. В былые времена любил чай, и вот… Да вы присаживайтесь-присаживайтесь! Настя! Две чашки! Мне и моему гостю!

Устроившись на лавке, Макс с любопытством осмотрелся. Здесь было на что взглянуть — куда не кинешь взгляд, везде натыкаешься на что-то интересное. На колышках, забитых в коралловую кладку, висело много чего: зубастые челюсти какой-то рыбы, ракетка для тенниса, огромная витая раковина, растрескавшийся череп непонятного создания и другие, не менее любопытные вещи. Стол тоже не пустовал: по краям расставлены разной глубины чаши и блюдца из ореховой скорлупы — их было несметное количество, и каждая посудина чем-нибудь наполнена. Он смог опознать лишь коралловую крошку, птичий помет и сушеные водоросли.

Все это смахивало на примитивную лабораторию мага-алхимика или обиталище индейского шамана.

Не заметить естественный интерес Макса было невозможно, но Эн не стал ничего пояснять и прямо спросил:

— Так что за дело вас ко мне привело?

Макс начал рассказывать:

— Меня Рыжий прислал. Дело в том, что я неплохой пловец и ныряльщик — на Земле серьезно спортом занимался. Сегодня попробовал собирать раковины на большой глубине и достал гигантскую королевскую мидию. Думаю, что там их еще немало, а нам очень нужна еда. Но мне очень трудно там работать — было бы гораздо проще с маской и ластами.

Макс замолчал, а Эн с иронией уточнил:

— Вам сказали, что маску и ласты можно взять у меня?

— Нет, конечно — я знаю, что у вас их не может быть. У меня есть идея, как их сделать и, как я понял, вы можете в этом помочь.

— В таком случае озвучьте свою идею.

Макс снял шлепанец, показал на подошву:

— Видите эту черную массу? По свойствам похожа на резину. Нельзя ли из нее сделать ласты?

— В принципе можно, — не задумываясь ответил Эн. — Но есть проблема: материал слишком гибок, и ласты у вас получатся похожими на тряпки.

Покосившись на шлепок, Макс возразил:

— Я бы не сказал, что он здесь на тряпку похож.

— Просто слой толстый и нанесен на основу. Но в ластах это не пройдет — слишком толстые делать нельзя: не будут гнуться, да и на дно вас утянут. Плотность у липучки, увы, приличная. Я уж не говорю о важности в изготовлении мелких деталей — у нас все слишком грубое выходит. Не хватает оборудования — почти все голыми руками делаем.

— Жаль, — огорчился Макс. — Я думал, получится.

— Не надо раньше времени отказываться от хорошей идеи. Я говорил, что именно ЭТОТ материал не подойдет. Но бородавочник настоящая кладовая самых разнообразных веществ — свойства их очень разнятся, а добывать нетрудно. Это самая ценная наша находка в этом мире.

— Так что — все-таки можно сделать? — Макс ничего не понимал.