Гарем до и после Хюррем - Николай Непомнящий

Лекомт дю Нюи. Кандидатка в султанские жены

Особое место в жизни турчанок занимал носовой платок — мендил. В него заворачивали сладости и подарки; ходили рассказы о платках с рахат-лукумом, которые тайно передавались незнакомцам и любовникам. Цвет посылаемого платка служил своеобразным и красноречивым посланием: красный платок означал пылкую любовь, оранжевый — сердечное страдание, зеленый — намерение, алый — любовь навек, пурпурный — страдание от любви, черный — безнадежность, разлуку, голубой — обещание встречи.

Если платок рвался и сжигался, это означало: «Я умираю от тоски — гасну и увядаю».

Очень интересна история, в которой детально рассказывается, как становились гюзиде.

Эмми де Ривери, родившаяся в 1763 году на острове Мартиника, происходила из знатной семьи и была кузиной Жозефины Бонапарт, жены Наполеона. Когда они были еще детьми, однажды к ним пришел предсказатель будущего и сказал: «Ты, Жозефина, будешь королевой Франции, а ты, маленькая Эмми, — королевой в одной восточной стране». Тогда она не поверила предсказанию, но все так и вышло.

В 1784 году по пути на Мартинику, после учебы в католической женской школе во Франции, Эмми была захвачена алжирскими пиратами. В возрасте 21 года ее продали алжирскому дею. Очарованный ее красотой, дей решил с ее помощью заручиться расположением султана. Он представил белокурую, скромную и умную девушку Абдул-Хамиду I. Султан назвал ее Накшидиль («вышитая на груди»), обратил в ислам и сделал своей любимой наложницей (фавориткой). Она стала его четвертой женой и родила Абдул-Хамиду сына Махмуда.

Из книги Мишеля де Греса

«Ночь в серале»

Сначала меня проводили в хаммам, принадлежавший валиде-султан. Меня намылили, потерли и сделали массаж с каким-то маслом. Затем расчесали длинные волосы. Меня всю сбрызнули духами из бутылок, сделанных из богемского хрусталя. После этого мне принесли белую блузу, почти прозрачную, слегка расшитую серебряными полосами, пару сатиновых мешковатых шаровар и платье, украшенное серебряными полосами в форме цветов. Затем обтянули вокруг талии пурпурным поясом, сделанным из персидской парчи. На последнем этапе подготовки мною занималась служанка, которая принесла в ящиках своего сундучка драгоценности. Она вынула очень длинную подвеску, на которой были золотые кольца с рубинами. Серьгами служили две большие жемчужины. На мои волосы наложили розовую тесьму, украшенную рубинами и бриллиантами. Я была готова, но напугана до смерти.

«Через полчаса его величество будет в своих покоях. Затем тебя проведут к нему. Не забудь, что ты должна идти к его постели на коленях и поцеловать покрывало на кровати, держа его за край, и жди…» Кызларагасы (старший евнух в султанском дворце) появился в великолепной красной шелковой одежде с соболиным мехом. Евнухи следовали за ним. Они шли, чтобы проводить меня в апартаменты султана… Уверенным голосом я сказала: «Я готова».

Коридоры и двор освещались слабо, и гарем, когда я шла за старшим евнухом, готовился к ночи. Мы прошли мимо покоев валиде-султан и длинного, темного и пустого коридора султанского хаммама. Когда мы оказались за пределами огромных ворот, старший евнух, поклонившись мне, поцеловал кайму моего платья и показал мне дорогу. Я вошла в спальню Абдул-Хамида в полумраке. Я немного постояла около двери, рассматривая яркий, великолепный потолок. Две старые женщины сидели неподвижно и тихо на полу. Несомненно, что они отвечали за освещение покоев султана.

«Заходи, девушка, не бойся!» Я не могла разглядеть человека, зовущего меня тихим приятным голосом. Я сделала один шаг, другой. Несмотря на полученные указания, я пошла к ложу султана, не опускаясь на колени. По мановению его руки я села на край украшенной вышивкой постели с подушками. Султан смотрел на меня очень спокойно. Я, не моргая, глядела на него. В длинной рубашке, без бриллиантов и тюрбана султан не производил должного впечатления. Он был почти лысым. Внезапно султан начал декламировать оду поэта Недима «Моя прекрасная госпожа, кто с мужеством воспитал вас?». Когда султан закончил, он подошел ко мне, не отводя глаз. Очень медленно начал гладить мои груди через прозрачную ткань, покрывавшую мою голову, плечи и руки. Султан постоянно шептал мне любовные слова. Голос монарха и его мелодичность поразили меня. Я почувствовала, что мое тело оцепенело, теплота разлилась в груди. Когда он очень медленно начал раздевать меня, я сознательно позволяла целовать все мое тело. Вскоре я, обнаженная блондинка с розовым загаром, оказалась на бархате темного цвета. Неожиданно меня поразило присутствие тех двух старух, сидящих на полу. Однако султан уже начал раздвигать мои ноги мягкими и решительными движениями рук. В этот момент я совершенно забыла о моем смущении. Какая-то страсть толкнула меня к этому человеку. Как только я почувствовала теплоту и тяжесть его тела, меня подхватили волны страсти. Пока мы отдыхали рядом, я неожиданно почувствовала дрожь в теле…

Когда я проснулась, то была в комнате одна. Через высокие и небольшие окна солнечные лучи освещали экстравагантную отделку деревянного покрытия и кровати… У ножки кровати лежала голубая шуба. На подушке лежал большой кошелек рядом с округлым ярким рубином и бриллиантом — подарки, оставленные Абдул-Хамидом для меня…

Как только я встала, открылась дверь. Вошли евнухи, которые ждали, когда я проснусь. Они немного поспешно, но с почтением надели на меня шубу… Так после ночи в султанской постели я возвысилась до положения икбал…»

Накшидиль-султан узнала многое об интригах и спорах между старшей кадын-эфенди Нюкхетсезой и второй — Михришах-султан, боровшимися за право своих сыновей занять трон.

В 1789 году, когда началась Французская революция, умер Абдул-Хамид. Султаном стал Селим III, сын Михришах-султан. Он хотел, чтобы Накшидиль-султан осталась в гареме со своим сыном, ибо он хорошо ладил с ней и делился секретами. Накшидиль-султан была для султана частью французской культуры, которой он восхищался. Она преподавала султану французский язык, стала инициатором реформ во дворце.

Радикальное движение, возглавляемое Селимом III, натолкнулось на яростное сопротивление фанатиков-ортодоксов. Они подняли мятеж в 1807 году и убили почти всех членов султанской семьи, кроме Махмуда, сына Накшидиль-султан. Он занял престол, и таким образом Накшидиль-султан стала валиде-султан. Воспитанный матерью в духе западной культуры, султан начал реформу. Самым активным сторонником его была, конечно, мать. До своей ранней смерти в 1817 году Накшидильсултан оставалась валиде-султан. Накшидиль вошла в гарем будучи француженкой, приказала построить много общественных фонтанов и основала несколько благотворительных организаций.

Из книги Жерара де Нерваля

«Путешествие на Восток»

Впервые попав на Восток, поначалу я никак не мог взять в толк, чем так притягательна для всех та таинственность, которой окутана лучшая половина человечества Востока. Но и нескольких дней было достаточно, чтобы понять, что если женщина видит обращенное на нее внимание, то она всегда найдет способ показать себя, если она красива.

Для женщины, не связанной присутствием евнуха или умеющей избавиться от него, безликая внешность дает массу преимуществ. Это делает женщину неотличимой от всех других, а поскольку ее покрывало и платье так же надежно ограждают ее от всякого нескромного взгляда и слова, как дверь в гарем, то просто подойти к женщине на улице и заговорить с ней — дело совершенно немыслимое. Даже муж не в состоянии отличить свою жену от однообразно закутанных женщин. Такая анонимность дает женщине возможность легко ускользать из-под наблюдения, если ей, скажем, захочется тайком встретиться с любовником, что она может без труда проделать по пути между домом и баней.

Жерар де Нерваль пишет по этому поводу: «Свободно рожденная женщина всегда имеет возможность выйти из дома в гости. Все, что может муж предпринять в порядке предосторожности, это послать ей в сопровождение раба, но это мало что дает, поскольку она может либо подкупить невольника, либо без труда ускользнуть от него, потихоньку выйдя из дома друзей или из бани, где раб наблюдает за ней только извне. По сути дела, закрытое лицо и однообразная внешность дают женщинам куда больше свободы для интрижек, нежели имеют европейки. Забавные истории, какие можно услышать по вечерам в кафе, часто касаются любовных похождений, в которых, чтобы проникнуть в чужой гарем, мужчины переодеваются женщинами».

Забеременевшие от султана