Притяжение любви - Памела Кент

Стефан выпрямился над Линдсей, запрокинув в экстазе голову. Она всегда помнила его именно таким — мужественным, прекрасным, полностью отдающимся любви. Глаза его были прикрыты. Линдсей еще крепче прижала Стефана к себе — в ней непонятно почему проснулся страх.

— Стефан!

Даже если он и услышал ее, то все равно ничего не ответил.

— Стефан!

Он открыл глаза и посмотрел на Линдсей.

Она не знала, что он видел перед собой. В этот миг, самый важный миг в ее жизни, он вдруг показался ей каким-то далеким. То, что видела или не видела она сама, вполне могло оказаться отраженным в воде лунным светом. А может, это просто были естественные страхи женщины, отдавшей наконец себя мужчине.

— Я здесь, — произнесла она.

— Я знаю.

Больше ей ничего не было нужно. Она позабыла о своих страхах и потребовала, чтобы он отдался ей полностью. Со всеми своими мыслями и каждой частичкой своего неразделенного прежде тела.

Ее просьба звучала всего одно мгновение. Его ответ будет откликаться теперь в ее теле целую вечность.

Глава 10

Эта ночь, проведенная в Ки-Уэсте, была полностью посвящена любви, наполнена исследованиями и открытиями, едва слышными вопросами и произнесенными в экстазе ответами. Где-то незадолго до рассвета Линдсей наконец заснула в объятиях Стефана. Проспать всю ночь с мужчиной было для нее чем-то новым, но она так уютно прижалась к нему, лежа на своей узкой кровати, словно они всю жизнь спали вместе.

Если Стефан и не мог еще сказать ей о своих чувствах, то уж без всякого труда показывал, сколько радости она ему доставила. Линдсей погрузилась в сон, столь же уверенная в своей над ним власти, как и в своих собственных чувствах.

Когда Линдсей проснулась, уверенности у нее поубавилось. Стефана с ней не было. Она знала, что он должен находиться где-то рядом, в доме, но почему он встал? Постель была смята, но Линдсей хотелось ощущать его присутствие. Может, он испугался того, что лишается свободы, или их близость оказалась для него слишком ошеломляющей? Линдсей не знала, стоит ли спрашивать его об этом. Накануне ночью, достигнув вершины близости, он закрыл глаза, словно отгораживаясь от нее. Он был самым одиноким человеком из всех, кого она знала.

А может, эта ночь любви положила конец брошенному им вызову? Он был мужчиной, который нуждается в постоянном сопротивлении, и, возможно опережая события, уже думает о том, что будет дальше?

Она погладила рукой подушку в том месте, где покоилась его голова. Он не был ее первым любовником, но как бы ей хотелось, чтобы он оказался последним. Вообще-то она рассчитывала на годы свободы. Ей нужны были обожатели и жизнь, наполненная творчеством. Студент-медик никак не вписывался в ее планы. Она не представляла себя женой врача.

И вот она уже близка к этому.

Донесшийся снизу шум прервал ход ее мыслей. Раздался грохот упавшей кастрюли, а затем послышалось громкое ругательство. Она рассмеялась, и тревоги ее улетучились. Студент-медик оказался весьма практичным. Может, он и вел себя накануне, как романтик, но утром он вновь стал рациональным Стефаном.

Линдсей решила не портить сюрприз, который он для нее готовил, поэтому снова легла и стала ждать.

Когда Стефан наконец поднялся в спальню, солнце уже светило вовсю. В руках у него был поднос, на котором стояли чашки из серебряного сервиза матери. Рядом с белыми фарфоровыми блюдцами и чайником, в котором, судя по запаху, был кофе, лежал букетик гардений. На тарелках был самый великолепный омлет, который она только видела, а рядом с ним дымились свежеприготовленные брокколи.

Линдсей села на постели.

— Знаешь что? Мы такие непохожие. Но это не имеет никакого значения.

— Правда?

— Правда. А тебе как кажется?

— Эта ночь была просто… — Он покачал головой.

— Ну, попробуй подобрать эпитет. Любой.

— Даже не знаю, что со мной станет, если ты вдруг вздумаешь от меня уйти.

У Линдсей замерло сердце. Она понимала, что значат эти слова для Стефана и чего они ему стоят.

— Ты затронула какую-то часть моей души, — продолжал он. — Только тебе это удалось. И я не хочу тебя потерять.

— Я никогда от тебя не уйду. — Линдсей обняла его, понимая, что и сама никогда не сможет его отпустить.

Когда они наконец принялись за еду, брокколи стали совсем холодными, а сыр на омлете застыл. И все же этот завтрак и связанные с ним мгновения стали для обоих незабываемыми. Как и его слова. Хотя больше он их никогда не произносил.

— Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

Линдсей открыла глаза и увидела в дверях Стефана с подносом в руках. Ей было известно, где она находится. Она знала, какой был день. Но в какое-то мгновение ей захотелось забыть о том, сколько времени пролетело. И каким это время было наполнено одиночеством. Она попыталась изобразить улыбку:

— Не возражаю. Ты сегодня что-нибудь уже ел?

— Я завтракал. — Усаживаясь поудобнее, он поставил поднос на край кровати.

Прежде чем Линдсей успела возразить, он взял еще одну подушку и положил ей под голову.

— Тебе следует быть повнимательнее к себе.

— Знаешь, меня уже смотрел Алден.

— Он сказал, что мне самому стоит тебя посмотреть.

— Вы проводите исследования на пару?

— Просто мы оба за тебя беспокоимся.

— Но это же глупо.

— Расскажи мне, что с тобой было на этой неделе.

Линдсей нашла в теперешней ситуации какую-то сладкую горечь. Мужчина и женщина сидят вместе на постели и ужинают. Дразнят друг друга. Чтобы не спорить, меняют темы разговора. Обсуждают перипетии своих жизней. Хотя по решению суда они больше не заслуживают этого удовольствия. Несколькими невнятными фразами судья раз и навсегда освободил их от необходимости разделять радости и печали. И вот они снова вместе. Пока.

Она прожевала и сказала:

— Ты всегда спрашивал меня о том, что со мной было на прошедшей неделе. Даже когда мы были еще женаты. Тогда, казалось, нам вообще некогда было разговаривать. Разве что урывками.

— Я этого не помню.

— Мне следовало бы еще тогда сказать тебе об этом, но я старалась быть понимающей женой.

— Ты говоришь так, словно признаешь свою неправоту.

— А я никогда и не считала, что в нашем разводе целиком виноват ты.

— Правда?

— Правда, хотя, как я тебе уже говорила, твоя привычка задавать мне вопросы сыграла немалую роль. — Линдсей улыбнулась, чтобы немного смягчить свои слова.

— А я, на твой взгляд, был не способен от нее избавиться? — спросил Стефан и тоже улыбнулся.

— Ты всегда меня спрашивал, как прошла у меня неделя.