Адские поиски - Татьяна Андрианова

– Но мы не можем ждать сто лет, – возразила Лисса. – Мы и так слишком долго в пути.

– Не волнуйтесь, леди, – клацнул забралом Толеснал, голос его звучал гулко, словно он говорил в жестяное ведро. Впрочем, отчасти так оно и было. – Люди столько не живут.

Да уж. Утешил так утешил.

– Глупости, – отмахнулась зеленоокая брюнетка. – Я колдунья, а значит, у меня есть все шансы дотянуть до трехсот лет, даже притом, что я не обучена.

– Да. Но не все из нас могут похвастать тем же, – вклинился Арагорн и посмотрел на меня.

Что ж, видимо, деликатность не его конек. Лисса неопределенно пожала плечами, мол, она не виновата, что кому-то везет больше, чем другим. Такова жизнь.

– Тогда давайте его разбудим, – осторожно предложил Кехт и смущенно покраснел, когда все собравшиеся дружно уставились на него. – Ладно, я просто так предложил, раз уж других идей все равно нет.

Но мысль всем понравилась. Поэтому примерно час мы дружно предавались различным издевательствам над местным шаманом, изрядно повеселив злорадствующего вождя.

– А так ему и надо (нехорошему троллю), а то повадился предсказывать… знает что, – прокомментировал свою позицию он.

Мы били впавшего в нирвану по щекам, плескали воду в лицо, гремели над ухом, ударяя щитом по пустому шлему рыцаря (Толеснала пришлось удерживать силой, чтобы он не отнял часть доспехов, которая отчего-то была ему дороже наших экспериментов), орали шаману на ухо, угрожали. В конце концов, измученные бесплодными попытками, мы готовы были плюнуть на это дело, когда Линк с досады выхватил трубку изо рта шамана и швырнул ее в огонь. Тролль вздрогнул, будто очнулся от сна, и уставился на нас так, словно мы были злокачественными прыщами, внезапно выскочившими на его зеленой коже. Впрочем, после того, что мы с ним проделали, я бы тоже не особо радовалась нашей встрече.

– Здрасьте, – выдавила я, встретившись с немигающим взглядом темных глаз без намека на белки. – А мы тут записку от Арданассак вам принесли.

Если шаман и испытывал к рекомендовавшей нас элле какие-либо чувства, он успешно это скрывал. На зеленой тролльей морде проступило нечто похожее на страдание, он болезненно поморщился, как будто ему разбередили старую рану и теперь тело терзала тупая, тягучая боль. На приветствие шаман не ответил, возможно, просто его не расслышал или слишком расстроился, внезапно покинув астрал, где зависал последнее время. Он скосил глаза на «записку», прочел содержание (или просто оценил размер каменюги) и разразился длинной цветистой тирадой на всеобщем, в коей успешно выразил сильное негодование по поводу нашего визита. Получилось мощно. Покраснели даже Арагорн со Скворчащим Животиком, чья черная кожа, казалось бы, не способна на такие оттенки. Рыцарь же от неожиданности уронил с трудом отвоеванный шлем на каменный пол, обалдело обозрел вмятину и обогатил лексикон негостеприимного хозяина своим вариантом видения ситуации. Церемония приветствия состоялась.

Рыцаря тролли зауважали. Переплюнуть в ругани самих троллей мало кто сумеет. Надо же, а с виду такой благородный сэр.

Вождь оценил напряженность момента, благополучно опустил церемонию представления гостей хозяину пещеры и сразу перешел к делу, предложив шаману не быть (нехорошим козлом) и помочь (усталым путникам) в их (нелегких, но, безусловно, очень нужных поисках). Смысл слов был примерно такой, но в выражениях вождь совершенно не стеснялся.

Шаман тут же стал отнекиваться, мол, устал он, не выспался, из астрала нагло досрочно выдернули, а это привело к потере уймы сил. Теперь ему вообще положен бюллетень по нетрудоспособности и целая корова с молоком за вред, причиненный хрупкому здоровью. К тому же мухоморы заканчиваются, конопля отсырела, и сам он далеко не в лучшей форме пребывает.

Вождь среагировал сразу, и бурно, в пламенном монологе изложил все, что думает о нем, его родне вообще и шамане в частности. Причем я на такое мнение точно обиделась бы, а шаман разве что не цвел от удовольствия, как розовый куст у хорошего садовника. Впрочем, если хорошенько вслушаться, выходило, что шаман весь такой молодец, очень даже могущественный, и все племя во главе с вождем очень на него надеется. Это прямо как материться на лунную дорожку: текст грубый, а выражается восхищение.

В ответ шаман еще поломался слегка, но больше для проформы. Дескать, с демонами дело иметь сложно и за результативность ритуала он не ручается. Вождь доверительно похлопал шамана по плечу, гордо заверив, что верит в него сейчас, как никогда, и вообще соплеменник просто специалист высшей пробы по доставанию всех вокруг. Значит, с демонами проблем точно не будет. Ритуал решили устроить этим же вечером. Чего волынку-то тянуть. Но шаман наотрез отказался делать вызов в присутствии нас с Лиссой, объяснив закрытость «вечеринки» не дискриминацией по гендерному признаку, а наличием в нас магии. Дескать, у меня магическая связь с тигром и мечами, Лисса же вообще колдунья. Наши способности станут фонить, и ритуал в лучшем случае просто не удастся, в худшем – выйдет из-под контроля. Я хотела было возразить. У Арданассак мой тигр никому не мешал, он очень даже воспитанный боевой кот, а мечи вообще мешают только мне. Но передумала. В кои-то веки текущие проблемы решатся без моего непосредственного участия. Вождь проявил чудеса гостеприимства, выделив в наше распоряжение отдельную пещеру с замечательным очагом посередине, а нас с Лиссой даже пригласили на пир в снежный дом. Прекрасная замена общению с представителями ада. Судя по мрачным лицам спутников, они придерживались того же мнения, просто вслух этого не говорили.

На пир особо не собирались. Так – причесались, заплели волосы в косы. У Лиссы коса вышла хорошая, толстая, длиной до пояса. У меня же две короткие косички, как у первоклашки, но какая-никакая прическа. От вечерних платьев пришлось отказаться из-за отсутствия таковых. Туфли же для заснеженных гор – не та обувь, ноги в них переломать плевое дело. Сильно по поводу внешнего вида не переживали. Чай не эльфийский дворец. Да и гостеприимные хозяева, если желают лицезреть гостей при параде, могли бы снабдить нас если не бальными платьями, то хотя бы водой для умывания.

В сумерках, когда мы уже честно считали, что тролли просто позабыли о нашем существовании, и даже успели перекусить кое-чем из собственных запасов, чтобы в животах не так страшно урчало, за нами явились мрачные громилы. То ли конвой, то ли провожатые – так сразу и не скажешь. Для провожатых сгодилась бы всего пара, а конвоировать нас вроде ни к чему. Сами пришли и на ритуал напросились. Чего нас охранять-то? Непонятно. Так мы и шли с бодростью заключенных, ведомых на расстрел, пока не пришел момент расставания. Обниматься напоследок не стали. К чему телячьи нежности? Постояли сурово, запоминая облик друг друга, словно не увидимся больше, и побрели каждый в свою сторону.

Множество светильников разгоняли ночной мрак как вокруг снежного дома, так и внутри него. Снег в блоках отчего-то не таял, не стекал веселыми ручейками вниз по стенам, грозя обрушением на головы собравшихся. Что не могло не радовать. Нас усадили на почетное место возле вождя. Какая-то пара волосатых типов смерила нас с Лиссой явно недружелюбными взглядами, видимо, раньше эти места за столом принадлежали им, а теперь троллям пришлось сесть ниже, что, несомненно, ударило по их авторитету. Они попробовали запугать впечатляющей игрой мышц и многозначительным похлопыванием шипастой дубиной по ладони, но вождь грозно рявкнул на них, и вопрос о правомерности расположения гостей за пиршественным столом отпал сам собой. По мне так взяли бы за правило расставлять именные карточки возле каждого столового прибора, но, наверное, проблема в том, что с тарелками, вилками и ножами у троллей просто беда. Столовых приборов не было вообще.

На столе красовалось сразу несколько зажаренных дочерна козлов. Подозреваю, что с них поленились ободрать шкуру и готовили прямо как есть. Не знаю, оставили ли им копыта, но рога точно имелись внушительные. Каждый использовал собственный кинжал, если хотел отрезать кусок мяса. Затем гордо чавкал, засунув в рот приглянувшийся кусок, брызгая на соседей соком и прихлебывая самогон прямо из кружки. Если бы мне пришлось снимать кино о трапезе неандертальцев, лучшей натуры не придумаешь.

Не знаю, кто у них тут повар, но кулинар он тот еще. Снаружи мясо обуглилось до углей, внутри было жесткое как подошва, жилистое и практически сырое. Под столом в поисках объедков шныряли многочисленные лохматые псы, чьи челюсти наводили на мысль о родстве с волками, а многочисленные схватки из-за лакомого куска повергали в нервную дрожь опасения за собственные ноги. Но покусанных не было видно. Никто не вскакивал с воплями из-за стола, не пытался наказать провинившегося пса за укусы. Видимо, многочисленные пиры сделали из них виртуозов боев под столами.