50 знаменитых любовников - Елена Васильева

Но всем этим хвалителям и льстецам сложно было понять натуру Александра, целиком состоявшую из противоречий. Он жаждал истины — и не умел быть искренним. Питал отвращение к насилию — и вступил на престол, перешагнув через изуродованный труп отца. Мечтал о всенародном просвещении и еще от царственной бабки своей воспринял правило: «Будьте мягки, человеколюбивы, сострадательны и либеральны», а под конец жизни предоставил полную свободу действий Аракчееву, которого ненавидела вся либеральная Россия.

В юности Александр прошел через искушение стать ангелом-хранителем России: освободить крестьян, установить равенство подданных перед законом. Позже даже вознамерился быть ангелом-хранителем Европы, пытаясь создать братство наций, которое следовало бы христианским заповедям. А закочил тираническим правлением, символом которого во внутренней политике стали военные поселения, а во внешней — Священный союз, вылившийся в инструмент подавления любого сопротивления установленному в Европе порядку.

Таким же Александр был и в любви — противоречивым, непостоянным, самовлюбленным и при этом необыкновенно обаятельным и притягательным.

Черты характера русского царя, в частности та из них, которая именуется «нарциссизмом», сформировались благодаря безграничному влиянию на мальчика его бабки, Екатерины II. Материнский инстинкт Екатерины, не проснувшийся в ней при рождении сына Павла, которого она ненавидела всю жизнь, с неожиданной силой пробудился при появлении на свет первого красавца-внука. Эта вспышка запоздалой материнской нежности привела ее в восторг, и все свои помыслы и чувства императрица сосредоточила на новорожденном. Повитуха только издали показала матери, великой княгине Марии Федоровне, ее первенца, после чего им завладела Екатерина и унесла в свои покои, а с тех пор до самой своей смерти почти не допускала мать к сыну. Имя Александр ему тоже было дано по желанию бабки, чтобы он был столь же великим человеком, как Александр Македонский, и столь же святым, как Александр Невский.

Поручив внука нянькам, воспитателям, гувернанткам и учителям, Екатерина тем не менее составила для главного надзирателя за его обучением генерал-адъютанта Н. И. Салтыкова «Наставление к воспитанию внуков» в семи главах. В нем она доказывала важность физического и нравственного здоровья, величия души и учтивых манер. Хотя в этих взглядах не было ничего оригинального, Екатерина очень гордилась своей инструкцией, велела сделать с нее десятки копий и дарила лицам, заслужившим ее благосклонность.

Признаки возмужалости у Александра обнаружились уже в 14-летнем возрасте. Об этом есть свидетельство его воспитателя Протасова, который отмечал в своем дневнике: «От некоторого времени замечаются в Александре Павловиче сильные физические желания, как в разговорах, так и по сонным грезам, которые умножаются по мере частых бесед с хорошенькими женщинами». Кроме того, наставник подмечал в своем воспитаннике такие черты, как беспечность, беззаботность и жажда удовольствий. Но как бы ни мечтал Александр по ночам о хорошеньких женщинах, встреченных днем, физическое влечение к ним еще не проснулось. Ему хватало и сновидений.

Беспокоясь, как бы не затянулся подростковый возраст внука, Екатерина решила женить 15-летнего юношу. Она посчитала, что только в супружестве к Александру придет настоящее возмужание. Выбор пал на баденскую принцессу Луизу. В октябре 1792 г. тринадцатилетняя Луиза прибыла в Петербург на смотрины. Екатерина с первого взгляда оценила полудетскую грацию и привлекательность юной принцессы. Окружение императрицы тоже разделяло ее восхищение. Одна из придворных дам так описывала избранницу великого князя: «У нее стройный стан, пепельные волосы, локонами ниспадающие на плечи, кожа розовых лепестков, очаровательный рот. Есть что-то невыразимо притягательное и волнующее в мягком и одухотворенном взоре ее голубых миндалевидных глаз, обрамленных черными ресницами и смотрящих на вас из-под черных бровей».

Итак, молодые люди начали изучать, присматриваться и оценивать друг друга. Наконец, с трудом преодолевая застенчивость, Александр написал слова признания своей невесте; она ответила ему в том же духе. А Екатерина умилялась молодыми, считая, что «никогда еще не было более подходящей пары, они прекрасны, как день, полны грации и ума». Находя Александра «замечательным, красивым и добрым», бабка не льстила ему. По единодушному отзыву современников, юный наследник отличался редким изяществом манер, высоким ростом, стройным станом, тонкими, благородными чертами лица и очаровательной улыбкой.

В мае 1793 г. принцессу крестили по православному обряду и заменили ее протестантское имя Луиза на русское Елизавета Алексеевна. А бракосочетание шестнадцатилетнего Александра и четырнадцатилетней Елизаветы состоялось спустя три месяца, 28 сентября в большой церкви Зимнего дворца.

Вступив в брак, Александр неожиданно ощутил себя совершенно свободным. Ему показалось, что, став супругом, он переступил незримую черту между его зависимостью от воспитателей с обязательными уроками и положением взрослого человека, чья жизнь, как он считал, посвящена только наслаждениям. Великий князь совсем разленился: туалеты, болтовня, игры привлекали его куда больше, чем скучные страницы трудов по истории, юриспруденции или политике.

Юношеский нарциссизм Александра буквально расцвел от восторженных похвал придворных, которыми его осыпали со всех сторон. Тот же Протасов с горечью замечал: «Поведение Александра Павловича не соответствовало моему ожиданию. Он прилепился к детским мелочам, а паче военным, подражал брату, шалил непрестанно с прислужниками в своем кабинете весьма непристойно. Всем таковым непристойностям, сходственным его летам, но не состоянию, была свидетельница супруга».

Протасов огорчался не напрасно. Женившись слишком рано, почти на подростке, Александр не умел ни удовлетворить жену, ни сам получить удовольствие. Она же, романтичная и стыдливая, и вовсе не способна была ответить на его ласки. К тому же будущий император никогда не обладал страстным темпераментом, ибо был слишком влюблен в самого себя. И если он охотно искал общества других женщин, то лишь для того, чтобы в их восхищенных глазах, как в зеркале, любоваться собой, снова и снова убеждаясь в своей неотразимости. Дальше этого его ухаживания не шли. Возвратившись к жене, он признавал, что она нежна, утонченна, умна, прекрасно образованна. Беда была в том, что ее достоинства не обольщали, а охлаждали его.

После смерти Екатерины II на престол взошел Павел I, хотя все знали, что наследником трона императрица желала видеть Александра. Подавляя отвращение, великий князь был вынужден подчиниться воле отца, согласившись выполнять множество его мелких поручений. Занятый службой, он почти все время проводил вне дома, во дворец возвращался измученный, усталый, не выказывая жене ни нежности, ни внимания, которых она так ждала. Поэтому редкие встречи наедине оставляли у обоих лишь горечь и разочарование.